Экспансия 4`13

Энни подергала ручку, дверь была заперта. Спустя некоторое время беготни по коридору Энни окончательно выбилась из сил. К красному освещению прибавился рев сирен. Под потолком зажглись стрелки и бегущий человечек, призывая двигаться в определенном направлении. Энни поняла, что именно туда ей и нужно, и бросилась бежать с новой силой. Пройдя несколько поворотов, в конце коридора она увидела свет. Стрелки под потолком недвусмысленно указывали туда. Свет разрастался, и стало понятно, что это выход. Энни выбежала и зажмурилась, глаза слезились, осмотреться удалось не сразу. Выход из коридора оказался на высокой горе. Широкое плато, на которое можно было посадить флайер и еще осталось бы место, сейчас было пусто. Далеко внизу, от самого подножья горы, уходя за горизонт, раскинулся город. Ослепительно белые небоскребы блестели в свете двух солнц подобно снежным вершинам. А между ними и дальше маленькими черными стрелами летели вверх множество кораблей. Энни точно знала, что она опоздала, хоть и не понимала: к чему именно. В небе несколько раз ярко сверкнуло и некоторые летательные аппараты, поднимавшиеся вверх, превратились в огненные шары, обильно разбрасывающие горящие осколки в стороны. Другие, сменив след с белого на черный, устремились вниз. Все новые и новые вспышки озаряли небо и летящих вверх судов не осталось. Взамен им, прямо на город, падали голубые кометы. Казалось, кусочки солнца откололись и стремительно сближались с поверхностью. «Орбитальная бомбардировка» – подумала Энни, когда первая комета врезалась в город. Вспышка резанула по глазам, и дальше Энни уже ничего не видела. Через мгновение до нее дошёл грохот взрыва, потом еще один и еще. Взрывы слились в дробную канонаду, будто кто- то, очень огромный колотил в барабан.

Энни вскочила с кровати, не понимая, что происходит. Глаза слезились и болели, а в ушах до сих пор стоял грохот. Она поняла, что это стучат в дверь и поспешила открыть. За дверью показалось лицо командира отряда. Он быстро заговорил и смысл сказанного отпечатался в голове раньше, чем он закончил.

– «У нас проблемы. Сотник явится сюда через мгновение. Он желает знать: почему мы не выполнили задание. И он знает про вас, моя королева. Должно быть ему сообщил владелец. Нужно срочно уходить».

– Идем к нему. – Ответила Энни. Никакого желания куда бы то ни было бежать у неё не было.

Командир удивился, взгляд его на мгновение сделался испуганным, но после на лице проступила злорадная улыбка. Он отдал команды солдатам и Энни, снова под охраной, вышла в коридор. Когда они спускались по лестнице, Энни заметила отсутствие столов. Зал был пуст, входная дверь распахнута. С улицы послышался крик.

«Он требует выходить» – Отпечатались в сознании слова командира. Энни молча двинулась к выходу, рассчитывая выйти первой, но перед ней сразу же выскочили трое. Они заняли позиции, прикрываясь щитами, за их спины и вышла Энни. Через сомкнутых плечом к плечу защитников Энни увидела двор. Столы из зала обнаружились здесь, ими забаррикадировали закрытые ворота. Животных, которых она видела раньше, теперь не было. А вот людей прибавилось изрядно. Из ровного построения, насчитывавшего, по меньшей мере, тридцать человек, вышел сотник. Энни сразу поняла, что о нем и была речь. Отличить его от остальных солдат было не сложно. Вместо привычной уже для Энни кожаной брони с металлическими пластинами, на сотнике был светло серый металлический панцирь. Меч тоже был из такого же металла, который не блестел на солнце. Сотник был невысок, но зато шире в плечах любого из своих подчиненных. Он громко что-то сказал, Энни не поняла и обратилась к командиру.

«Он требует бросить оружие» ответил тот. Сотник заметил, что командир разговаривает с Энни, и обратился уже к ней. «Ты еще кто?» – отпечатался в голове смысл.

– Молчи! – Устало сказала Энни. Сотник замолчал на полуслове.

Его солдаты переглянулись, но никаких действий не предпринимали. Энни почувствовала жуткую усталость. Внутри будто оборвался канат, на котором последние дни держалось что-то очень важное. Она молчала, и молчание затягивалось, солдаты в противоположном строю начали шептаться. Энни вздохнула, мысли лились тягучие и тяжелые, вспоминалась мама, и ее тетушка с постоянными разговорами о каре Господней, которая скоро настигнет все человечество. Энни тряхнула головой, отгоняя наваждение и, глубоко вздохнув, начала говорить.

– Слушай меня. Слушай. Теперь я твоя королева. Моя воля ведет тебя. Мои желания радуют тебя. Мои мысли направляют тебя. Ты живешь, чтобы служить мне. Ты любишь меня. Ты служишь мне. – Закончила Энни формулу контроля. Формула странная, в ней было много повторяющихся слов, но придумали ее специально для Энни и работала она хорошо.

Энни могла заставить человека молчать и говорить, в принципе, делать что угодно, но эффект проходил, когда Энни надолго оставляла подконтрольного. Формула работала иначе, если человек слышал формулу он оставался под контролем до тех пор, пока Энни не прикажет ему быть свободным. Это и называлось «Сверхподконтрольный». Такой человек сохранял все функции и память, навыки и умения. Заботился о себе, если это не противоречило воли хозяина. И был рад в любое время эту волю исполнить. Больше того: он и сам, по собственному желанию, мог принять решение о защите своего хозяина. Даже когда тот не отдавал приказ. Те, кто придумал формулу, были в восторге от того какой она получилась. Хотя потом оказалось, что стоило бы придумать и защиту.

Сотник расплылся в подобострастной улыбке. Она совершенно не шла его не молодому, волевому лицу. Казалось, такой человек и перед самыми сильными мира сего, опускается лишь на одно колено. Солдаты, зашептавшиеся, быстро замолчали, когда сотник рявкнул на них так, что Энни вздрогнула. Он отдал несколько команд, и строй рассыпался. Несколько человек побежали разбирать баррикады и открывать ворота. На дороге, за пределами двора, оказались еще солдаты. Энни грустно усмехнулась тому, что у нее вновь получается собрать армию, как когда-то очень давно, хотя она зареклась больше никогда этого не делать.

Сотник продолжал отдавать команды, и солдаты носились по двору, словно ужаленные, косясь на Энни с интересом и опаской.

«Чего желает моя Королева?»– донесся до нее смысл слов, которые произнес командир ее маленького отряда.

Энни поморщилась: с этим способом общения, откровенно кастрированным, нужно было что-то делать. А поскольку, что именно она собирается предпринимать в глобальном, она так и не решила, то нужно начинать с чего-то маленького. Разложить большую проблему на небольшие и понятные этапы и решать их.

– Найди мне учителя. – Сказала Энни.

Солдат не понял. Его естество стремилось исполнить желание хозяйки, но что именно делать, он не знал и от того замялся. Энни тяжело выдохнула.

– Мне нужен учитель языка. Тот, кто учит с нуля. Понятно?

«Да, моя Королева, я все понял. Возможно, что то еще?»

Энни задумалась. Странная мысль крутилась в голове, и Энни решила не сдерживать её.

– Да. Мне нужно место, где я буду жить. Что-то с удобствами. – Она закончила, потому что так и не смогла сформулировать.

Но как ни странно, командир понял, что именно ей нужно. Закивал в знак одобрения и направился к сотнику. Энни мысленно ухмыльнулась, ее маленькая армия, как и прежде, самоорганизуется и выстраивает иерархию сама, вне зависимости прошлых отношений. Сотник выслушал командира отряда, который раньше был его подчиненным и принялся с еще большим усердием отдавать команды. Откуда-то из-за здания солдаты вывели зверя. Видимо одного из тех, что раньше стоял тут на привязи. Солдаты бережно посадили Энни в седло, установленное на спине животного. Девушка очень сильно испугалась, оказавшись на такой высоте, но животное шло так мягко и плавно, движения почти не чувствовалось, что она быстро привыкла. Командир повел животное, с восседающей на нём Энни, в сторону ворот. Из здания выбежал владелец, все в том же перепачканном переднике, и начал что-то кричать. Солдаты смотрели на него, ухмыляясь, и не отвечали. Тогда владелец обратился напрямую к сотнику, тон этого обращения показался Энни чрезвычайно резким. Видимо что-то изменилось в ее лице, потом что сотник лишь на мгновение взглянул на неё, и сразу отдал короткий приказ. Двое солдат схватили обладателя передника и утащили вглубь здания. Энни тихо сказала командиру, что не хочет, чтобы этот человек пострадал из-за нее. Командир с понимающим видом ответил, что ей не о чем беспокоиться, особенно когда дело касается такого неприятного типа. Он выразился гораздо более грубо, и Энни немного смутилась от неожиданности.

Отряд вышел из ворот таверны и направился вперед по дороге. Пока животное, покрытое гладкой и мягкой шерстью, плавно покачиваясь, вышагивало по дороге, неся на себе наездницу, она разглядывала людей. Все солдаты, которых сейчас было человек сто не меньше, выглядели похожими. Разумеется, лица у них были разные. И отличить одного от другого было не сложно. Но смуглый оттенок кожи, черные волосы и не слишком большая разница в росте, роднила всех. Из них выбивался только сотник, на голову ниже любого солдата, отчего найти его, смотря сверху, было легко. По пути попадались люди, которые быстро шарахались в стороны с дороги при виде вооруженного отряда. Встретилась даже пара повозок, запряженных такими же животными, отличавшимися только меньшим размером. Энни спросила: «Далеко ли еще ехать»? И командир ответил, что они почти на месте. Через несколько минут дорога вышла к небольшой деревне. Жилища – сплошь землянки и невысокие строения из грубо сложенного камня. От такой картины Энни вытянула шею, разглядывая окрестности. Вид был удивительный. За рядами землянок и низких домов возвышался замок. Огромный серый шпиль, уходящий высоко в небо, и пристроенные к нему со всех сторон высокие строения из камня. Шпиль раньше, очевидно, был выше, но его верхушка сломалась, и теперь вверх торчал обрубок неправильной формы, подобно сломанной кости. Отряд направился прямиком к замку, минуя деревенские строения, которые с каждым шагом становились выше. Улицы сужались и по обеим сторонам выстроились толпы людей, с интересом глазеющих на движущийся отряд. Солдаты, идущие впереди, расталкивали особо любопытных, освобождая дорогу. За колонной образовалась толпа зевак и просто праздно шатающихся людей, двигающихся следом. Энни ловила на себе заинтересованные взгляды и, неожиданно для себя, выпрямляла спину и гордо вскидывала подбородок. Когда отряд подошел к воротам замка, те были уже закрыты и сверху, со стены, хмуро взирали вниз солдаты. Один из солдат закричал что-то со стены.

«Он спрашивает: кто мы и зачем пришли» – Сообщил командир, подойдя к Энни.

– А зачем мы здесь? – Неуверенно спросила сама Энни.

–Это ваш новый замок – Со сдержанной гордостью ответил командир.

Энни заметила, что весь ее отряд ждет неких действий от нее и нерешительно вылезла из седла. Она двинулась ближе к стене, и солдаты мгновенно сформировали перед ней заслон. Даже Энни, будучи далекой от военного дела, оценила этот маневр как бесполезный: если по ней начнут стрелять, то стрела пролетит над головами ее защитников. Солдаты на крепостной стене с интересом наблюдали, один из них, судя по виду – командир, продолжал что-то выкрикивать.

«Открывай» – Прокричала Энни, и его тирада оборвалась на полуслове. Он расплылся в улыбке и зло закричал на подчиненных.

С гулким скрежетом ворота начали медленно открываться. Когда Энни, верхом, проезжала мимо солдат, что охраняли крепость, вид у них был до крайности удивленным. Мешать ей и ее отряду или преграждать путь никто не стал. Внутри замка свободного пространства было не так много: стены оказались очень толстыми. Центральный шпиль сильно отличался от всего остального замка и, судя по виду, не являлся жилым помещением. Широкий цилиндр основания шпиля занимал большую часть внутреннего двора замка. С трех сторон к нему были пристроены массивные здания из камня высотой почти в половину самого шпиля. Из ближайшего здания вышел человек. Его наряд отличался от всего, что Энни видела до этого: очень яркий и разноцветный. Ремень, увешанный какими-то камнями, светился. Такой же светящийся камень, только большего размера, украшал шляпу человека. Сам человек был высокий и очень худой, он поднял руку и наставил на Энни длинный прямой палец. «Что ты сделала с моими людьми, ведьма?» – отпечатался в сознании его вопрос. Командир ее отряда немного вынул меч и выкрикнул короткую отрывистую фразу. Худой человек вздрогнул.

– Кто ты? – Спросила Энни.

Человек снова вздрогнул и за озирался по сторонам, глаза его расширились, и он пролепетал, глядя на Энни:

«Я Барон Тонкий, вы в моем замке.» Энни прыснула. Сознание перевело его имя буквально.

«Ты ошибся, Тонкий. Теперь это замок нашей Королевы» – Сообщил ему командир отряда. Человек взглянул на Командира, его лицо исказилось, сомкнутые губы побелели. Он закричал хриплым голосом, потрясая тонкими, словно ветки руками.

– Ты же не против, если теперь здесь буду жить я? – Спросила Энни. Человек расплылся в довольной улыбке, лицо сделалось очень добрым, и он радостно закивал.

Глава 12

ВанНьях медленно сделал шаг. Траурная процессия двигалась осторожно, каждый старался не шаркать ногами и не шуметь. Огромная поляна далеко за городом, выделенная для проведения ритуала, была заполнена людьми. ВанНьях украдкой оглянулся, не задерживаясь ни на ком взглядом, оглядел людей, заметил в стороне Фарука, облегченно вздохнул. Не хотелось остаться в таком месте без охраны, но и рисковать, раскрыть свою тайну было не очень приятно. В любом случае родственники погибших пригласили на церемонию чуть ли не весь город и еще пару соседних. Фарук держался на расстоянии, они не общались и даже ни разу не встречались взглядами. Такие меры предосторожности должны были сработать.

ВанНьях взглянул вперед, процессия не двигалась, кто-то из провожающих остановился у сложенных костров. Человек раскладывал кристаллы возле каждого из тел. ВанНьях пригляделся: разумеется, это был Верховный Жрец. Ему не откажешь в силе духа, мало кто предполагал, что после смерти испытуемых, он отважится прийти. Видимо появиться и возложить кристалл имело для репутации Жреца большее значение. Все же Жреческая Обитель должна поддерживать традиции. ВанНьях мысленно улыбнулся. Традицией было положить кристалл в костер умершему, что бы после смерти он освещал себе путь и не заплутал в загробном мире. Иначе он попадет в Пустыню Ледяного Безумия, или как-то так. Вторая традиция заключалась в том, что на погребение должны быть приглашены как можно больше людей. Чем больше их придет, тем лучше будет умершему. Вот здесь и получилось, что традиции мешали друг другу. Народу собралось так много что кристаллов, которые положено класть на костер, оказалось чрезмерное количество. Никакой костер бы не загорелся, если все их туда сложить. Решено было укладывать кристаллы рядом, символизируя подношение. Для этого построили специальные подмостки по количеству погребальных костров. И вот теперь около каждого костра светилось по огромной куче, давно превысивших высоту самих костров. Процессия двинулась, Жрец, наконец, закончил подношения и поспешил удалиться.

Вся семья ВанНьяха была распределена по процессии. Королю не пристало стоять в очереди, даже в траурной процессии, поэтому он первым поднес кристаллы и удалился скорбеть во дворец. Остальным представителям королевской династии следовало пропустить перед собой родственников и друзей, коих оказалось много до неприличия и ВанНьяху с остальными приходится торчать на солнце вот уже четвертый час. К тому же, последовать примеру отца они не могли, нужно было дождаться окончания церемонии. Младший Принц придал своему лицу скорбное выражение, чтобы не выдать охватившей его скуки. Старший принц уже прошел в процессии и занял место на трибунах. Двое близнецов, средние принцы БонНьях и БаоНьях были впереди, почти у самых костров. Принцесс ВанНьях заметить не смог, видимо они были далеко позади. ВанНьях оглянулся, Фарук так же черной тенью, выделяющийся среди одетых в белое людей, хмуро двигался, приковывая к себе внимание окружающих. Старая традиция надевать на погребение только белые одежды отходит в прошлое, но многие ее еще придерживаются. А упрекнуть Фарука никто не решился. Да и принцы были одеты в обычные одежды, лишь повязав на правую руку белые платки. Процессия снова встала, от неожиданности ВанНьях врезался в впередиидущего человека. Тот не отреагировал, а спереди донеслись крики. Младший Принц только попытался взглянуть вперед, когда оглушительно прогремел взрыв. Люди закричали, и толпа понесла ВанНьяха назад. Он пытался рассмотреть, что произошло, но увидеть удалось только дым, идущий со стороны трибун. Дальше все мысли выбило из головы. ВанНьях старался не упасть, а толпа уносила его все дальше от погребальных костров. ВанНьях наступил на что то, потом снова, равновесие удалось удержать, а внизу он заметил людей. Толпа на бегу затаптывала упавших, они кричали, и паника только усиливалась. Откуда-то сбоку появился Фарук. Уже не обращая ни на кого внимания, он выставил принца перед собой и начал смещаться в сторону. ВанНьях споткнулся и ноги подкосились, но мощные руки Фарука подняли его, не давая упасть. Так, спустя минуту, они сместились ближе к краю процессии и ушли в сторону от людского потока. Фарук быстро накинул на принца свой плащ, закрыл ему капюшоном лицо и увел в сторону.

– Что случилось? – Спросил ВанНьях, тяжело дыша и пригибаясь.

– Покушение. Близнецы мертвы, их закололи прямо в толпе. На трибунах, где стоял УнНьях, взрывом проделало огромную дыру, тела я не видел но, думаю, он не выжил. Что с принцессами не знаю, они были совсем далеко. – Доложил Фарук. Голос его был ровный, он даже не запыхался.

– Мне нужно увидеть УнНьяха. Он может быть жив. – Проговорил Младший принц.

– Нет, Господин. Я убил двоих, что шли за тобой. Профессионалы из Рэнги. Нужно уходить пока всюду царит паника.

ВанНьях вздрогнул, услышав название Гильдии наемных убийц. Они не подчинялись никому, даже Ночному Королю, имели свои законы и, что хуже всего, доводили дело до конца. Выкупить у них заказанную кем-то жизнь было невозможно. ВанНьях вопросительно посмотрел на Фарука.

– Уходим в тень. Разбираться в этой сумятице будут еще не один день, тебя посчитают погибшим, это даст нам время.

ВанНьях согласился. Они не замеченными вошли в город и укрылись в новом Ночном Дворце. Только дойдя до своего кабинета и достав из ящика бутылку с вином, ВанНьях почувствовал облегчение. Он сел на стул, не утруждая себя поисками кубка, пил прямо из горла. Тягучий и благородный аромат вина заполнил кабинет, будто удивляясь столь кощунственному обращению с таким дорогим напитком. Лицо Фарука, как обычно, не выражало эмоций.

– Осуждаешь? – Спросил ВанНьях, вино ощутимо подействовало, в голове зашумело, напряжение немного спало.

– Пей господин. Сегодня твой счастливый день. Ты стал единственным принцем. – Без тени эмоций сообщил Фарук.

– Ох, УнНьях был бы рад оказаться на моем месте, правда?

– Разумеется, Господин. Ведь УнНьях мертв.

ВанНьяха передернуло. Он осознал, что его фраза была совсем уж отвратительной и смутился. Но вино уже дало изрядный результат и смущение не перешло в стыд. Он прыснул, веселясь от глупости собственной фразы. Фарук продолжал стоять в углу, как столб. После третьей бутылки ВанНьяху удалось напиться так, что бы уснуть, и он проспал всю ночь.