Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Что касается Русской версии «Жёлтой реки», то наш гаражный ВИА обогнал Весёлых Ребят Александра Буйнова, которые лишь два года спустя подменили реку из оригинала Карлсоном, который живёт на крыше:

"Вот мы слышим,

Вот мы слышим,

Мотора стук,

Весёлый звук.

Это с крыши,

Прямо с крыши

Летит к нам друг,

Наш весёлый друг…"

Так песня про любовь была переувечена в гимн РемБазы…)

Накануне конкурса ВИА, мы репетировали днями напролёт, покидали Клуб лишь подкрепиться в павильоне «Встреча» рядом с Вокзалом. Мы ели там пельмени, запивали их бутылкой пива на четверых и считали себя крутыми чуваками, которым по плечу лабать рок.

Буквально за день до конкурса наши соперники—ВИА Кристалл из Лунатика—нанесли нам превентивный удар. Они явились в нашу школу играть халтуру на нашем Выпускном. Перед этим, мы обращались к руководству школы с предложением своих услуг на вечере, бесплатно, но нас не послушали, а наняли Кристалл. В твоей родной школе тебя и за музыканта не держат! Что уж говорить про пророков с их попытками пророчить в отечестве по месту рождения…

Разумеется, «Кристалл» имел давно отстоявшуюся репутацию. Саша Баша, после музшколы по классу фортепиано, вполне прилично играл и «семь-сорок», и вальс, и рок, но всё равно обидно.

Реванш состоялся уже на конкурсе – у нас имелись скрытые резервы. Во-1-х, Павел Митрофанович позволил нам взять у киномехаников усилитель на 50 ватт. А во-2-х, мы победили ещё до того, как зазвучала музыка, и уже одним нашим появлением на сцене показали кому судьба предуготовила сегодня лавры.

Ну хорошо, допустим у тебя есть электроорган и фортепианное образование, и есть музыканты натасканные на халтурах, но кому какое до всего этого дело в минуту, когда:

– …А сейчас на эту уютную сцену летнего кинотеатра Городского Парка Отдыха, мы приглашаем вокально-инструментальный ансамбль… Орфеи!!.

И тут выходят четыре чувака с тремя (!) рогатыми (!!) гитарами!!!

А плюс к тому на них, на всех и на каждом из четверых…

…БЕЛЫЕ ШТАНЫ!!!.. ДА!!

О-о!. Нет, даже отдалённо невозможно передать смысл белых штанов в Конотопе 1971 года, прикид на уровне божественных одеяний, а яснее не объяснить, потому что наш триумф состоялся прежде всемирного рассвета джинсовой цивилизации.

Откуда белые штаны? В Универмаг напротив Главпочтамта завезли так называемую «парусину для хозяйственных нужд», 1 руб. 20 коп. за метр. После первой же стирки материал превращался в обвисшую серую мешковину, но мы-то вышли нестираными! В девственной белизне архангелов с рогатыми гитарами…

Мать пошила их—на каждого из четверых за два дня до выступления—текущая брючная мода тогда уж отбросила широкий пояс на талии, да и вообще хоть какой, штаны модного чувака начинались у него на бёдрах, посерёдке. На одни штаны одного метра и десяти сантиметров за глаза хватало.

Ложкой дёгтя стало лишь то, что я облажался с подпеванием в «Жёлтой реке». На репетициях, Чуба морщился на мою терцию в бэкапном вокале, а на распевке перед выходом на конкурсную сцену он вообще за голову схватился. Так что когда нам надо было вдвоём орать в один микрофон "Yellow River! Yellow River!", я только лишь разевал рот по рыбьи, без звука.

Тот же фокус как с пением «Интернационала» на общем собрании комсомольцев школы № 13 или при исполнении «Иерихона» с отключённым микрофоном на игре КВН.

Чуба строил мне круглые глаза с той стороны от микрофонной стойки, что я оставил его без терции, но это не помогало. Орфеи одержали блестящую победу, но на моём вокальном будущем был поставлен бесповоротный крест.

Но всё равно – мы смогли!. Да! Мы сделали это!.

~ ~ ~

Из кожи вон лезешь, выкладываешься без остатка, изнемогаешь в усилиях дотянуться до цели и, когда она победно достигнута, всё, что тебе остаётся – просто жить дальше… Пожалуй, это самое трудное.

«Куда ж нам плыть?»– поэтически вопрошал ещё Пушкин, а Чернышевский перефразировал вопрос в безыскусную прозу: «Что делать?»

"Вот и всё,

Конец мечтам,

И теперь

Ты в жизни сам

Ответы найди,

К счастью своему приди!"

(музыка В. Сакуна, на стихи С. Огольцова)

Я отправился попытать счастье в Киевском госуниверситете им. Т. Шевченко. Повёз мой школьный аттестат туда, на отделение Английского языка. Безграничная, надо признать, наглость, с учётом объёма моих знаний – пара вызубренных грамматических таблиц в конце учебника English для 8-го класса.

Однако удача сопутствует смелым и весь долгий путь от Конотопа до Киева—четыре часа электричкой—я сидел рядом с Ириной Кондратенко, самой красивой девушкой из моих бывших одноклассниц. Бархат бровей над чёрными озёрами глаз, длинные чёрные волосы и вообще всё делало её такой красивой, что я к ней никогда и не пытался подкатить – такая не для простого смертного, зачем мечтать о невозможном? И вдруг—ух-ты! – четыре часа совместной езды, бок о бок, на одном сиденье, в бесконечной беседе.

Ирина тоже ехала куда-то поступать, а жить у каких-то родственников и, уже знакомая с городом, подсказала каким трамваем ехать мне от вокзала до университета…

Потолки там поражали невиданной высотой, дойдёт и тупому – тут дают высшее образование. В деканате я сдал свой аттестат и справку об отличном состоянии здоровья, а мне сказали адрес студенческого общежития. Всего час езды троллейбусом.

Заведующая общежитием, а возможно просто дежурная, что выдавала мне постельное бельё в обмен на мой паспорт, оказалась отъявленной расисткой, прям ку-клукс-клановка какая-то. Я пришёл к такому выводу, когда пара молодых Северных Вьетнамцев появились в её кабинете (или, может, складском помещении), вслед за мной, и попросили у неё клеёнку для стола в своей комнате.

Но она их грубо оборвала: —«Какую тебе ещё килиёнку?! Сам ты килиёнка! Иди отсюда!»

И они удалились, такие печальные, щуплые, робкие на фоне этой дебелой Украинской расистки. А я подумал – а сама-то ты сможешь произнести слово «клеёнка» на Вьетнамском языке?

Впрочем, не стоит торопиться с умозаключениями без достаточной информации о сопутствующей ситуации. Может здесь расизмом и не пахнет. Нельзя же со 100 %-ной гарантией отрицать возможность, что эта, да, миниатюрная, но наглая парочка явились уже в пятый раз за сегодня, с разнузданным требованием ещё одной (уже пятой) клеёнки от пожилой Украинской труженицы или же что это уже пятая, за её трудовой день, пара Северных Вьетнамцев пришли вымогать очередную клеёнку у неё, придавленной тяжкой работой и тем, что эти азиаты все на одно лицо. Как сговорились, Ватсон!

Со мною в комнате оказался ещё один абитуриент на отделение Английского языка, только он уже отслужил армию. На следующий день мы вместе поехали в университет на ознакомительно-подготовительную лекцию, где он до того бегло болтал на Английском с ознакомительно-подготовительным лектором, что я чувствовал себя как на Областной Олимпиаде по Физике, где все всё знают и друг друга понимают, и только я один, как пень пнём из Пномпеня.

И поэтому после лекции я пошёл в кабинет декана и забрал свои документы. Не помню, что я им наплёл, потому что нелегко признаться, что я струсил и поднял лапки вверх даже не попытавшись. По пути в общежитие за паспортом, хлынул такой ливень, что иногда от остановки до остановки троллейбусу приходилось добираться вплавь. Дождь смоет все следы…

Четыре часа в электричке до Конотопа прошли в унылом молчании. Малодушным трусам не полагаются никакие Ирины, тем более которые Кондратенко…

В Конотопе любые сложные вопросы решаются сходу. Куда? Да, туда же куда и все.

Чепа уже два года отучился в Железнодорожном техникуме, над тоннелем Путепровода. Владя и Чуба сдали документы для поступления туда же. Вопрос «куда?» решился до меня, мне оставалась прямая дорожка абитуриента в Конотопский Техникум Железнодорожного Транспорта, без вариантов.

Даже Анатолий Мелай оказался там же, хотя до армии он уже закончил этот техникум. Теперь пристроился туда же на неясную должность лаборанта, а до начала учебного года просто гулял по коридорам в синей спецовке типа как бы занимается электропроводкой, но главным образом пел.