Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

Однако, всё это отходило на второй план перед кое-чем по настоящему важным. Конкурс на звание Лучшего Вокально-Инструментального Ансамбля, он же ВИА. Да, мы готовились участвовать в конкурсе объявленном горкомом комсомола. Так вы ВИА хотите? Вы пол?чите ВИА!

Всю предшествующую зиму, задолго до того и не подозревая даже, что будет проводиться такой конкурс, мы занимались изготовлением электрогитар по чертежам и схемам в журналах Радио и Юный Техник.

Поначалу мы экспериментировали с пьезоэлементами, устанавливали их на обычные акустические гитары. Да, звук усиливался, как от микрофона всунутого гитаре под деку, но ничего общего с тем, как звучит электрогитара. К тому же, гитары за 7 рублей 50 копеек не смотрятся как те, на чёрно-белых фотках различных рок-групп с волосами до середины спины.

Захотелось гитары с крутыми рогами? Выпиливай из трёхсантиметровой фанеры. Больше всего возни будет с грифом. Гитары, изготовленные нами в строгом соответствии чертежам журналов для продвинутых технарей, не строили.

Что значит «не строили»? Ну если дёрнешь струну прижатую на двенадцатом ладу, а потом её же, но уже отпущенную, получишь один и тот же звук, просто через октаву. А у нас звучали неодинаковые ноты, гитары «не строили». Вот что это значит… Пришлось на корпуса из толстой фанеры ставить грифы от обычных гитар. Но на рогатом корпусе головка грифа обычной гитары с прорезями для струн смотрится как на корове седло. Для замены головки, ты должен её аккуратненько выпилить и на место фабричной подгонять самодельную, с шестью колышками в один ряд.

Схемы электрической оснастки гитары паял отец и он же принёс с РемБазы экранированный провод в металлической оплётке для подключения гитары в усилитель. Без такого провода гитары фонили диким воем за пределами всякой музыки.

Испытания проводились у нас на хате, изделие на стадии разработки подключалось в древний радиоприёмник, отец сказал, что это без разницы – если тут заиграет, то через усилитель вообще будет бацать как миленькая…

Больше всего мороки преподнёс звукосниматель. Это маленькая такая коробочка, крепится под струны, не касаясь, а внутри отдельная катушка для каждой. Одна катушка это шестьсот витков медной проволоки тонкой, как волосок, намотанных от руки, теперь остаётся умножить на шесть, по количеству струн, чтобы получился звукосниматель.

Наконец, всё собрано. Радиоприёмник подпрыгивает со своей коробкой, вот-вот лопнет от грома сталистых аккордов и ревущих риффов, заглушает вопли протеста матери на кухне. Ух-ты! Мы счастливы. Бомба! Отец вроде доволен тоже.

Теперь можешь всё разобрать по частям и заровнять фанеру корпуса наждачной бумагой, зашпаклевать и снова шлифовать уже более нежной шкуркой под пульверизатор (могу поспорить – выкрасишь красным) и заново собирать свою новую сияющую электрогитару. Балдей!

Так что мы имели полное право (и снаряжение!) представить заявку на участие в конкурсе организованном горкомом комсомола, который шёл в ногу с требованиями жизни. Общее число претендентов на лавры лучших в Конотопе составляло 2:

1) ВИА «Кристалл» при Доме Культуры имени Луначарского (он же Лунатик);

2) ВИА «Орфеи» при Клубе Конотопского Паровозо-Вагоноремонтного Завода (он же Клуб КПВРЗ).

Ребята из Лунатика не первый год в деле. На электрооргане у них шпилил Саша Баша, который закончил музшколу по классу фортепиано. Он был не только руководителем «Кристалла», но и капитаном команды КВН престижной школы № 11, которая нас сделала напоследок. Кроме концертов в Лунатике, они играли ещё и «халтуру», то есть делали живую музыку за живую деньгу?: на свадьбах, днях рожденьях и вечерах отдыха – своим электроорганом, двумя гитарами и ударной установкой…

Нас тоже было четверо, мы ни хрена не рубили в музграмоте (кроме Чубы с его четырьмя годами в музшколе по классу баяна), но за нами стоял Клуб и мы были плотью от плоти Посёлка…

Если техническую мощь мы наращивали у нас на хате, то Клуб предоставлял «Орфеям» возможность музыкального образования. (Опять-таки не тревожа Чубу и его баян, который позволил ему запросто освоить бас гитару, партия которой совпадает с той, что баянист играет на кнопочках басов пальцами левой руки).

По совокупности всех этих причин, на концерт классической гитары в Клубе, о котором извещала скромная афиша лауреата-исполнителя Зверева из Киевской Филармонии, явились только два Орфея – Владя и я, потому что Чепе оно и вовсе не надо, он ведь не гитарист, а барабанщик нашего ВИА…

Вестибюль Клуба удивил непривычной людностью и на площадке перед залом тоже не протолкнуться, в основном молодые хлопцы. А ведь и не подумал бы никогда, что молодёжь Посёлка так любит гитарную классику… С контрамаркой в кармане, мы тормознулись в общей толпе на площадке у входа в зал.

Вдруг снизу, от вестибюля, вверх по широким красным ступеням лестницы и среди парней вокруг нас зашелестало типа шуршащего шума ветерка со спешным сообщением «ща ливанёт!»—голоса, в полшёпота, объявляли друг другу: —«Вафлистки! Вафлистки идут!»

С первого этажа по прямому пролёту лестницы восходили две девушки. Площадка встретила их оглушительной тишиной и взглядами прикованными к ним, немо, поголовно. Меня поразила молочная чистота кожи девичьих лиц. Меж тесных стен вытаращенного молчания, они свернули вправо, пройти в зеркальный зал балетной студии, где проводился вечер отдыха бурсаков из ГПТУ-4…

А мы с Владей отделились от ожившей толпы на площадке и повернули влево, влиться в горстку зрителей-слушателей черноволосого Гитариста Лауреата в его классическом чёрном костюме «тройке» и в толстенных линзах охваченных чёрной оправой.

Пары первых рядов с лихвой хватило для рассевшихся на почтительном расстоянии друг от друга слушателей. Он сидел над нами, на стуле у самого края авансцены. Из проёма едва раздвинутого занавеса цедился скудный свет полуосвещённой сцены. Он объявлял непонятные названия произведений и никогда не слыханные имена авторов музыки, а потом исполнял их на своей акустической гитаре. Но это не было тем, что мы привыкли считать игрой на гитаре. Что-то невообразимое. Недостижимое нечто…

После концерта мы с Владей постучали в дверь комнаты на первом этаже, где он укладывал свой классический чёрный костюм в твёрдый чёрный футляр своей гитары. Мы представились, как желающие научиться играть на гитаре. Что делать? С чего начать?

И он дал нам бесплатный мастер-класс. Он вынул обратно свой сложенный чёрный костюм и достал гитару из коробки жёсткого футляра, и показал как извлекать полнозвучные флажколеты. Затем он сложил все вещи обратно и ушёл на Вокзал со своим футляром, чтобы ехать в ночи через её беспросветность куда-то ещё. Но, прежде чем выйти из комнаты, Лауреат Зверев посоветовал нам найти Польские музыкальные журналы, где часто печатают песни Битлз со словами и табулатурой поверх нотного стана. Жаль, что в киосках Конотопа и слыхом не слыхивали про такие журналы…

Подав заявку на конкурс ВИА, мы подошли к директору Клуба, Павлу Митрофановичу. Мы объяснили, что для поддержки чести Клуба на Городском Конкурсе нам надо всего ничего, право же, ту пару чёрных динамиков от портативной киноустановки и усилитель к ним, а то ведь у нас даже места нет, где репетировать, и ни одного барабана.

Пламенея своим уже раскраснелым лицом под завитками натурально купеческих кудряшек первой гильдии, Павел Митрофанович объявил, что для парней с Посёлка Клуб сделает всё и не один раз, если потребуется. Вот что значит правильный учёт распорядка дня человека, с которым идёшь договариваться.

Директор тут же приказал завхозу Клуба, Степану, отдать нам ключ от комнаты Эстрадного ансамбля до самого конкурса. Ансамблевые музыканты во главе с их руководителем Аксёновым бесследно вынесли все инструменты из комнаты, в том числе контрабас и саксофон, тоже в неизвестном направлении. На неопределённое время Аксёнов прекратил появляться в Клубе вообще. Опустошённость комнаты скрашивал лишь письменный стол без стула и «кухня» ударника в составе из большого барабана, педали к нему, барабана «снэр», педалированных тарелок «хэт», двух том-томов и широкой тарелки «крэш» над ними. Гремящее трах-бзден-чу-чух-ба-бам «кухни» переполняло комнату и весь коридор за дверью, потому что Чепа часами отрабатывал стучать бит рока всеми своими конечностями.

Как бьётся бит Чепе показал Анатолий Мелай, парень с Посёлка только что демобилизованный из армии, а до призыва в неё он играл в Эстрадном ансамбле на трубе. Кроме того, он показал нам аккорды песни «Жёлтая река» рок-группы Кристи. В ту пору эта песня удерживалась на верхних строчках Европейских хит-парадов. Этот факт мы знали от Радио-Швеция, которая вещала на Русском языке один час в неделю, по воскресеньям, и наши не глушили эту станцию обычным треском статики, потому что Шведы толковали исключительно про рок-музыку и не толкали анти-Советской пропаганды.

Анатолий знал даже слова «Жёлтой реки» на Русском:

"У Жёлтой речки гуляли мы

Вокруг прекрасно цвели цветы,

У Жёлтой речки моей мечты —

Аловерида!"

Дальше шёл припев, которому как-то удалось избежать перевода:

"Аловерида! Аловерида!

Юзы мама?! Юзы мама?!"

Мы начали репетировать эту песню для конкурса. В какой-то момент меня вдруг осенило, что раз песня про Жёлтую реку, то в припеве должно звучать Yellow River, а не какая-то неясная Аловерида. Нет, не даром всё же Алла Иосифовна вдалбливала мне на своих уроках Английского, что "London is the capital of Great Britain".

Анатолий недовольно морщил нос, но крыть ему было нечем мой запас знаний. За такой языковедческий подвиг, Чуба позволил мне подпевать ему в припеве:

"Yellow River! Yellow River!

is in my mind and in my eyes."

Меня это крайне окрылило, потому что в нашем ВИА мне досталась очень нужная, но такая неприметная роль ритм-гитариста.

Для второго номера мы выбрали «Покрась чёрным» Роллинг Стоунзов. Мы знали аккорды к песне и даже как она называется, но не знали слов и шпарили «ду-вап-ду-вап» как истые джазмены:

"Ду-вап ду-вап ду-вап ду-вап

Ду-вап ду-вап па-бa-бaа

Однако, если известно название, то можешь догадаться о чём она вообще, а зная размер строк – «что нам стоит дом построить? Нарисуем – будем жить!»

"А тучи чёрные на город проливают

Капли дождя чернее даже, чем смола,

Но лужи чёрные и звёзд не отражают,

Ведь даже звёзды все украла с неба мгла…"

(…в фильме Адвокат Дьявола, где Аль Пачино играет Князя Тьмы, эта песня сопровождает заключительные титры, оригинал её, конечно. Просто на тот момент Голливуд не успел ещё снять это кино.