Книга гор: Рыцари сорока островов. Лорд с планеты Земля. Мальчик и тьма.

Из оранжевого светящегося меха вытянулись четыре лапки, потом хвост и голова. Моргнули и уставились на меня зеленые кошачьи глаза. Да и вообще зайчик этот больше всего походил на котенка. Вот только он висел в воздухе, светился и казался невесомым, как пух, – дунешь и улетит.

– Привет, – мурлыкнул Котенок. – Спасибо за приглашение.

На секунду я закрыл глаза, но когда вновь посмотрел на Котенка, тот никуда не исчез. Даже подлетел поближе.

– Я в сказки не верю, – самому себе сказал я. – Я уже большой.

– Ну, по сравнению с девочкой, которая держала Настоящее зеркало, ты довольно большой, – невозмутимо заявил Котенок и опустился на одеяло. Я скосил глаза – не повалит ли дым, но все было в порядке. Животом я чувствовал тепло, но не сильное. А Котенок склонил голову и добавил: – Но совсем взрослым тебя тоже не назовешь. Тебе сколько? Десять лет есть?

– Четырнадцать будет, – как-то неожиданно успокоенный деловым вопросом, ответил я. – Ты кто?

– Солнечный зайчик, – с любопытством осматривая себя, ответил Котенок. – Да, ну и внешность… Похож?

– На кого?

– На зайчика.

– Скорее на котенка.

– Немногим лучше, – грустно заявил Котенок и потянулся. А я ничего лучшего не нашел, чем повторить:

– Ты кто?

– Но мы уже пришли к единому мнению! – с неожиданной обидой заявил Котенок. – Солнечный зайчик, точнее – котенок, потому что на него я похож куда больше! Что тут непонятного?

Я даже растерялся. Ну да, маленький зеленый зверек, который ест камни, это просто маленькая зеленая камнеежка. Знаем, слыхали. А солнечный зайчик – это солнечный котенок, потому что на зайчика он никак не похож.

– Так что же, любой зайчик может ожить, если его позвать? – осторожно спросил я. Мне почему-то казалось, что Котенок на такой вопрос снова обидится. Но тот лишь гордо покачал головой:

– Вот еще! Любой! Только Настоящий свет, отраженный Настоящим зеркалом, может ожить.

– А что такое… – начал я. Но Котенок конца вопроса дожидаться не стал. Вскочив и прохаживаясь по одеялу, принялся объяснять:

– Настоящий свет – это солнечный свет. Но не всякий, а только тот, когда лишь один лучик из тысячи тысяч может пробиться к земле. Он бывает на рассвете или на закате… – Котенок посмотрел в окно и брезгливо поморщился. – Ну или в такую погоду. А Настоящее зеркало – это… – Он замолчал. Снова открыл рот и виновато потер лапкой голову. – Не знаю. Мне ведь и пяти минут еще нет, а с зеркалом я познакомился очень ненадолго. Настоящее зеркало… ну, это зеркало, которое отражает суть вещей. Они очень редко встречаются. В Настоящем зеркале человек отражается таким, какой он на самом деле, а вещи – такими, какие они должны быть. Поэтому Настоящие зеркала часто разбивают, – неожиданно закончил Котенок. – Вот. Что знал, то рассказал.

Он легко спрыгнул с одеяла и спланировал на пол. Подбежал к окну, задрал мордочку и грустно произнес:

– Ну вот, солнышка уже нет. Так я и знал.

Оранжевая шерстка Котенка светилась мягким теплым огнем. Нельзя сказать, чтоб очень уж ослепительным, но почему-то в этом свете все было видно удивительно отчетливо. Под батареей я увидел закатившуюся туда невесть когда монетку, а на паласе ярко высветилось пятно от пролитого давным-давно чая. И в этот миг я наконец понял, что все происходит по-настоящему. Я лежу в постели и разговариваю с Солнечным котенком, появившимся из Настоящего света и Настоящего зеркала.

– Так ты волшебный? – тихо, словно стесняясь самого себя, спросил я. И Котенок эту интонацию почувствовал:

– «Я большой, в сказки не верю», – передразнил он. – Да! Волшебный. Если хочешь, я, конечно, наплету чего-нибудь про фотоны и магнитные поля. Только учти – я в них не верю.

Меня его насмешка немного задела.

– А что ты умеешь? – спросил я. – Мяукать умеешь?

– Может, еще и мышей ловить? – Котенок аж подпрыгнул от возмущения и снова повис в воздухе. – Умею! Мяу! Похоже?

– Не очень, – признался я. – Но ты же волшебный, ты должен делать чудеса.

– Я сам по себе чудо. – Котенок демонстративно отвернулся.

Откинув одеяло, я опустил ноги на пол. Мне захотелось погладить Котенка, а может, даже извиниться перед ним, чтобы он не обиделся вконец и не убежал. Но тут я неожиданно закашлялся, и очень сильно.

– Болеешь? – не поворачиваясь, спросил Котенок.

– Угу.

– Ложись.

Котенок подлетел ко мне и вдруг оказался прямо у меня на шее, я даже испугался от неожиданности.

– Ложись, кому сказано, – строго повторил Котенок. – И не бойся, не укушу, простуженных мальчишек я не ем.

Каким образом он на мне держался, не знаю. Когти, если они у него были, Котенок не выпускал. Может, просто парил в воздухе прямо передо мной? Я послушно лег, и он сразу же устроился у меня на шее, положив голову мне на подбородок.

– Это зачем? – тихонько, чтобы Котенок не свалился, спросил я.

– Лечить тебя буду. Тепло?

– Да.

– Тогда лежи смирно. Станет жарко – скажешь.

Но жарко мне не было, только тепло. Я так и сказал. А Котенок полежал минуту, потом спрыгнул на пол и заявил:

– Ну вот и все.

– Хочешь сказать, я поправился?

Он кивнул. Выглядел кивающий Котенок очень забавно, но светящаяся, как огонь, шерстка заставляла относиться к нему серьезно.

– Но я ничего не чувствую! Только горло не першит…

– А что ты должен чувствовать? – вдруг завелся Котенок. – Ты же был только простужен! Здоровый парень, раскашлялся чуть-чуть – и сразу в постель!

Я хотел ответить, что в постель меня уложила мама, но передумал. В конце концов мама давно ушла на работу… Интересно, а как она отнесется к говорящему и светящемуся котенку? Не испугается?

– А что ты еще умеешь? – спросил я.

– Не знаю, – признался он. – Я еще маленький.

– А потом вырастешь?

– Вряд ли, – сразу поскучнел Котенок. – Настоящий свет – штука редкая, а мне, чтобы вырасти, нужен именно он. О! Знаешь, что я умею? Находить всякие потерянные вещи вроде пуговиц и монеток! Во мне же Настоящий свет, от него ничто не спрячется!