12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Лидеры августовского (1924 года) восстания в Грузии

Военный отряд и жители Манглесии после подавления антисоветского восстания. Август 1924 года

В ноябре 1922 года конфликт приобрёл такую остроту, что секретарь Закавказского крайкома Орджоникидзе при Дзержинском и Сталине, приехавшим в Тифлис, закатил одному из сторонников Мдивани пощёчину. И как раз в ноябре 1922 года появляется в Тифлисе Берия – в разгар драки (даже в прямом смысле слова) между ленинцами настоящими и «ленинцами» в кавычках. Став на сторону Сталина и Орджоникидзе, на одном этом Лаврентий Берия сразу же заработал себе немало не то что недругов, а смертельных врагов! Скажем, известный лично Ленину Цинцадзе был большевиком с 1904 года, при царе работал с Мдивани в Кутаисе, Батуме, Тифлисе, Баку. После установления в Грузии Советской власти стал членом ЦК Компартии Грузии, членом ЦИК Грузии и… председателем ГрузЧК. При этом был сторонником Троцкого. То есть, троцкист Цинцадзе (в 1927 году его исключили из партии именно за это) какое-то время был прямым начальником Берии!

Почти все из выше перечисленных «старых большевиков» были в 1937-38 годах репрессированы, а тогда, в 1920-е годы, их политическая деградация лишь начиналась. Тем не менее, для чекиста Берии это стало ещё одной, и весьма деликатной, заботой. Удара можно было ожидать теперь не только «справа», но и «слева», не только снизу – из подполья, но и «сверху» – от руководства.

Берия умел работать эффективно, а такие люди наживают врагов независимо от того, хотят они их иметь, или нет. Постепенно наживал врагов и Берия, но появлялись у него и защитники. Погибший в 1925 году в авиакатастрофе 1-й секретарь Закавказского крайкома Мясников (Мясникян) – весьма толковый управленец, успел оставить следующую характеристику:

«Берия – интеллигент. Заявил о себе в Баку как способный чекист на посту заместителя председателя ЧК Азербайджана и начальника секретно-оперативной части. Ныне нач. СОЧ Грузинской ЧК»

Есть в нашем распоряжении и более поздняя характеристика, данная Берии его бывшим начальником Иваном Павлуновским (1888–1940), членом партии с 1905 года. Кончил Павлуновский, правда, плохо – будучи одним из ближайших сотрудников Орджоникидзе по Наркомату тяжёлой промышленности связался с троцкистами и в октябре 1937 года его расстреляли.

Григорий Константинович Орджоникидзе (партийное прозвище Серго) (1886–1937) – известный большевик грузинского происхождения и видный советский государственный и партийный деятель, революционер

Александр Фёдорович Мясников (1886–1925) – революционер, партийный и государственный деятель, один из руководителей установления советской власти в Белоруссии. Автор ряда трудов по теории марксизма-ленинизма, истории революционного движения и армянской литературы

Иван Петрович Павлуновский (1888–1937) – советский политический деятель, революционер, высокопоставленный сотрудник советских спецслужб

7 сентября 1926 года приказом ОГПУ № 190 Павлуновский был утверждён Председателем Закавказского ГПУ при СНК ЗСФСР. А почти через десять лет – 25 июня 1937 года, он (судя по всему, по запросу Сталина) написал следующее письмо: (орфография и синтаксис сохранены):

«Секретарю ЦК ВКП(б) т. Сталину

О т. Берия

В 1936 (в оригинале описка, в действительности это был 1926 г., – С.К.) году я был назначен в Закавказье Председателем Зак ГПУ.

Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред ОГПУ т. Дзержинский (это было явно накануне смерти Ф.Э. Дзержинского, скончавшегося 20 июля 1926 года, – С.К.) и подробно ознакомил меня с обстановкой в Закавказье. Тут же т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при муссоватистах работал в муссоватской контр-разведке. Пусть это обстоятельство меня ни в коей мере не смущает и не настораживает против т. Берия, т. как т. Берия работал в контр-разведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, т. Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе.

По приезде в Тифлис…я… зашел к т. Серго (тогда – первому секретарю Закавказского крайкома, – С.К.)… Т. Серго Орджоникидзе сообщил мне, что действительно т. Берия… эту работу вел по поручению работников партии и что об этом хорошо известно ему, т. Орджоникидзе, т. Кирову, т. Микояну и т. Назаретяну. Поэтому я должен относиться к т. Берия с полным доверием, и что он… полностью т. Берия доверяет.

В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия, как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил и т. Сталину.

<…>

Года два назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне, а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытается использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в муссоватской контр-разведке но из этого у них ничего не выйдет.

Я спросил у т. Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом и он т. Сталину говорил.

Кандидат ЦК ВКП(б)

Павлуновский

25 июня 1937 г.»

Впрочем, разнообразная шушера действовала против Берии не только словом. Осенью 1925 года Берия с группой чекистов на двух автомобилях возвращался по Военно-Грузинской дороге в Тифлис. На горном перевале их ждала засада.

Берия ехал на первом автомобиле. Один чекист погиб, два были ранены. Но Берия – это не моя оценка – «не потерял присутствия духа» и, отстреливаясь, прикрыл остальных.

СО 2 ДЕКАБРЯ 1926 года деятельность Берии начинает охватывать всё Закавказье – он назначается заместителем полномочного представителя ОГПУ в ЗСФСР и заместителем председателя Закавказского ГПУ, оставаясь также начальником Секретно-оперативного отдела Полпредства ОГПУ в ЗСФСР.

В ноябре 1928 года пост председателя Закавказского ГПУ занял Станислав Реденс, член партии с 1914 года. Он сменил Павлуновского. Реденс был опытным чекистом, однако кавказской специфики не знал, и при формальном первенстве Реденса «рабочей лошадью» Закавказского ГПУ оставался Берия.

С началом коллективизации больной проблемой оказалась реакция кавказского крестьянства на перегибы в сельском хозяйстве. 17 августа 1931 года Сталин писал с юга Кагановичу в Москву:

«… Теперь для меня ясно, что Картвелишвили (до 1929 г. – ПредСовнаркома Грузии, в 1929-31 гг. – 2-й секретарь ЦК КП(б) Украины и начальник Политуправления Украинского военного округа, а с 1931 года – 1-й секретарь Закавказского крайкома, – С.К.) и секретариат Грузцека своей безрассудной "политикой хлебозаготовок" довели ряд районов Западной Грузии до голода. … Арестовывают людей сотнями, в том числе членов партии, явно сочувствующих недовольным и не сочувствующих "политике" грузинского ЦК. Но на арестах далеко не уедешь».

Массовые волнения программировала «политика» грузинских «политиков», а отдуваться приходилось чекистам. 11 марта 1930 года Реденс и Берия докладывали первому заместителю Председателя ОГПУ Г.Г. Ягоде по прямому проводу: «В результате… допущенных перегибов, внутриколхозных недочетов и общей активизации антисоветских и кулацких сил усилились массовые антиколхозные выступления, принимающие политическую окраску, брожением охвачен ряд районов… Идет стремительный распад колхозов, сопровождающийся в ряде случаев разгромом Сельсоветов, избиением и изгнанием парткомсомольцев и совактива…»

Крестьяне пашут землю. 1931 год.

Фото Уильяма Осгуда Филда

Грузия. 1931 год.

Фото Уильяма Осгуда Филда

На военно-грузинской дороге. 1931 год.

Фото Уильяма Осгуда Филда

Зугдиди. Уличная сцена.

Фото Уильяма Осгуда Филда. 1931 год

В горной Грузии вновь образовывались банды. И Реденс с Берией запрашивали санкции Центра на более энергичные действия – когда пожар возник, его приходится тушить. Но разжигало пожар тогдашнее политическое руководство Грузии. «Старые» «большевики» разводили и внутреннюю склоку. Берии всё это надоело хуже горькой редьки – клеить не им разбитые горшки. И 13 мая 1930 года он написал Орджоникидзе:

«Дорогой Серго, не один раз я ставил перед Вами вопрос о моей учебе. Время проходит, кругом люди растут, развиваются, и те, которые еще вчера были далеко от меня, сегодня ушли вперед. Известно, что безбожно отстаю. Ведь при нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заняться…

Дорогой Серго! Я знаю, Вы скажете, что теперь не время поднимать вопрос об учебе. Но что делать… Чувствую, что я больше не могу…»

Возможно, когда он писал эти строки, Берия думал и о блондинке с голубыми глазами – жене Нино, которая закончила экономический факультет университета, готовила диссертацию. От Лаврентия в 1930 году всё это было так же далеко, как в 1923-м… Берии пошёл тридцать второй год, он был председателем ГПУ Грузии и заместителем председателя ГПУ Закавказской СФСР. И, даже занимая такие посты, хотел учиться.

Были в майском письме и такие строки:

«Я все строго обдумал. Мой уход на работе не отразится. Аппарат Груз[инского] ГПУ налажен и работает настолько четко, что любой товарищ, который его возглавит после меня, справится с положением.

Аппарат Аз[ербайджанского] ГПУ в центре также налажен. Укрепляется теперь и аппарат Арм[янского] ГПУ. Тов. Реденс уже в достаточной мере ориентируется в нашей обстановке и свободно справляется с работой…»

А вот ещё одно место из того длинного майского письма:

«Я думаю, что мой уход из Закавказья даже послужит к лучшему. Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным… вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы…

Чувствую, что определенно всем надоел. Уже начинают прорабатывать, а что будет дальше – не знаю. Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье… В умах многих товарищей я являюсь первопричиной всех тех неприятностей, которые постигли товарищей за последнее время и фигурирую чуть ли не как доносчик.

Можно ли в таких условиях работать и будет ли какая-никакая польза от этой работы? Я думаю, что нет…»

Всесторонняя оценка ситуации и руководства «на местах» входила в прямые служебные обязанности Полпреда ОГПУ Закавказья – чекисты играли в системе Советской власти роль объективного «государева ока». А Лаврентий Берия своими обязанностями не пренебрегал никогда. Да и другим этого не позволял. Таких не очень любят в большинстве начальственных кабинетов. Иначе бывает лишь тогда, когда сам хозяин кабинета являет собой деятельного лидера, главное «хобби» которого – его дело, занимающее двадцать четыре часа в сутки, а не положенные «присутственные» часы.