Червем ползущие

Александр Петрович отвернулся, и, подобрав губы, стал рыться в бумажнике.

– У меня есть серии… возьмете? – вдруг обернулся он к Дубовской.

Она небрежно взяла деньги.

– Все равно!.. Сразу видно, что банкир: даже здесь не можете, чтобы не нажить. Ну-с… – бросила она серии в ридикюль, – а теперь пойду флиртовать с дипломатом! Ха-ха-ха!..

И с тем же смехом, с которым вошла сюда, – она выпорхнула из библиотечной, а Назаров закурил сигару и стал напевать шансонетку. И вдруг услышал легкий кашель за своей спиной. Обернулся и обомлел, увидев сына.

– Ты?.. Владимир?.. Здесь?..

Студент вышел на средину.

– Да, отец… я был здесь!

Когда Дубовская вошла сюда вместе с отцом, Владимир думал было выдать свое присутствие чем-нибудь, находя нечестным подслушивать. Но фраза отца, сказанная артистке: «вы живете со мной», заставила студента окаменеть. Он был уверен, последние полгода, что Дубовская любит только его, в чем артистка не раз его уверяла, позволяя за собой ухаживать и подавая ему большие надежды. И юноша сам любил ее и мечтал на ней жениться. И вдруг этот страшный удар…

У Владимира не хватило сил прервать всю эту сцену Дубовской с отцом и он выслушал ее до конца. Но теперь, когда артистка ушла, он, негодующий и оскорбленный, решил выйти.

Отец и сын стояли друг перед другом и вызывающе один на другого смотрели…

Назаров-отец был возмущен.

– Почему же ты не выдал чем-нибудь своего присутствия? – воскликнул он. – Ты, значит, подслушивал?

– Я не подслушивал, а… слышал! – холодно ответил сын.

– Это одно и то же!

– О, далеко не одно и то же! – криво улыбнулся студент. – Вы вошли так быстро, что я не успел опомниться… да, наконец, если бы я и выдал чем-нибудь свое присутствие, – было бы уже поздно: что Дубовская твоя любовница, я узнал с первых же твоих слов!..

Александр Петрович смутился. Он поправил галстук, сел и сказал с недовольным видом:

– Я, конечно, не буду оправдываться… Ты не ребенок…

Владимир стоял посреди комнаты и нервно потирал руки…

– Я никаких оправданий от тебя и не жду!.. Но… но это так ужасно!..

Он быстро повернулся и почти побежал по лестнице.

Александр Петрович вскочил…

– Владимир!.. Постой!..

Студент нехотя остановился…

– Не надо сейчас говорить со мной, отец!.. Я не могу говорить с тобой! – умоляюще сложил он руки.

– Нет, нет… одну минуту!.. Володя… ты того… – подошел старик к лестнице: – матери не вздумай сказать!..

Губы Владимира скривились судорогой, он махнул рукой и скрылся за дверью наверху…

Вошла Анюта. Она кого-то искала.

– Степана Васильевича… нет здесь? – спросила она Назарова.

Тот церемонно раскланялся и петушком подбежал к ней.

– Нет, Степана Васильевича нема! Но зато здесь есть… Александр Петрович! Разве это не все равно?..

Он взял девушку за руку, которую та слегка высвободила, и стал засматривать в лицо Анюты.

Та отвернулась…

– Вы все шутите, Александр Петрович! Нет, правда… Елизавета Васильевна просила найти Степана Васильевича…

Она повернулась и хотела было уйти, но Назаров опять схватил ее за руку и удержал.

– Постойте, минуточку!.. Анна Филипповна! Вы прямо жестокая девица… – начал он театрально. – Два года вы уже у нас живете… всем, так сказать, нашим богатством заведуете, а самого главного и не замечаете!

Анюта спокойно на него посмотрела.

– Я вас не понимаю!

Назаров молитвенно сложил руки.

– Да я же люблю вас, Анна Филипповна!.. Неужели вы этого не видите?!. Два года я пылаю к вам безумной страстью!..

Анюте сделалось и смешно, и противно. Ее уже неоднократно возмущал этот старый селадон, пристававший к ней при каждом удобном случае, но до такого цинизма, как сейчас, он не доходил. И девушка решила раз навсегда положить этому конец.

– Послушайте, Александр Петрович… – сказала она ему строго. – Как вам не совестно! Вы – женатый человек… у вас взрослый сын!

– Вот это-то и пикантно, мамочка! – спаясничал Назаров.

– Оставьте! Такие шутки меня оскорбляют! Какое вы имеете право, вот уже второй месяц, приставать ко мне с подобными намеками?!. Я вам не подавала повода, Александр Петрович!

Негодующая, она опять хотела уйти, но он снова удержал ее.

– Ну, простите… простите… я пошутил!.. Голубчик… Анна Филипповна… вы только Елизавете Васильевне…

– Да не скажу… не скажу! – перебила его Анюта…

Назаров сделал ей воздушный поцелуй и ушел к гостям.

Анюта стала подниматься по лестнице. На площадке она встретила Владимира. Студент был чем-то очень расстроен.

– Что, Степан Васильевич… у себя? – спросила его Анюта.