Хроники ГСМ. Это больше, чем правда, это – жизнь!

– Как это при чём? Только в эти два места на планете я жаждаю попасть!

– Нет, ты что-то спутал, ты жаждешь попасть в Ханты-Мансийск!

– В Ханты?.. – не смог договорить я, но додумал: ну всё, кранты!

– Да там так красиво, так здорово! – и шеф начал было с восторгом описывать красоты тех мест, куда он решил меня закатать, но восторги как-то быстро иссякли.

Женька, стоявший рядом и хорошо слышавший голос шефа в телефонной трубке, посмотрел на меня с сожалением, но тут же из трубки донеслось:

– Кстати, Барищуку скажи, что он едет тоже, пусть там не расслабляется!

Связь закончилась, и я почти нежно взглянул на Женьку:

– Ты рад, Жоржич?

– До такой степени, что, будь здесь магазин, сейчас надрался бы до изумрудных чёртиков!

– Эх, если б это решило проблему! Наоборот, только усугубит.

Зато Толик, узнав о том, что нам предстоит ехать на нашем чудовездеходе вокруг всего Урала аж в Западную Сибирь, не проявил ни удивления, ни досады:

– Ну и что? Доедем!

Линия вторая: Сэдьвож – Советский

Выбравшись на шоссе, измотанные паскудной дорогой до крайней степени изнеможения, словно моряки Колумба перед берегами Америки, мы попадали на колени и принялись молиться сразу всем богам. Но, либо молитвы наши были безыскусны и не страстны, либо боги не разобрались, кому же конкретно они направлялись, а может, просто обиделись, что мы их смешали в одно целое, но они нам подготовили небольшой сюрпризец!

Не доезжая километров двадцать до Сосногорска, мы остановились на минутку, дабы размять ножки, а, заодно, и освободить организмы от ненужного балласта.

– Ох, и не хрена себе! Да тут целая лужа! – трагически прошептал Толик.

– Что, мочевик развязался? – хмыкнул Женька, задумчиво-умилённо глянув в светлое небо, и неспешно удалился в сторону леса с рулоном туалетной бумаги.

– Да уж лучше бы он! Масло погнало! – и Толик, позабыв застегнуть штаны, ловко нырнул под машину, будто спринтер-пловец, услышавший выстрел стартёра.

– Ну, что там? – нагнулся я, но и сам всё прекрасно увидел: горячее масло тоненькой весёлой струйкой бесшабашно билось о твердь серого асфальта.

Через несколько минут выяснилось, что нигде ни трещинки, ни дырочки, и масло течь не должно было ни по каким законам. Но оно, зараза, текло, текло нагло и безостановочно, и плевать хотело на все законы, кроме одного: закона подлости!

Пока Толик разбирался с течью, я попытался по телефону связаться с руководством, и мне это удалось, но, правда, только с крыши фургона. Я мгновенно поделился радостью с шефом, и тот отреагировал довольно своеобразно:

– Господи, ну почему нам так не везёт? Чем мы провинились перед тобой!?

Не успел я плюхнуться в размышления о теории везения и о роли Господа Бога в этом, как шеф выдал новую информацию:

– Значит так, быстрее заделывайте дырку и поезжайте к Огневу. Они вас там ждут.

– Ну, какие цэу? – дыхнул дымом мне в лицо Женька, хотя вокруг было так много свободного пространства.

– Едем к Николаичу, – помахал я перед носом руками, пытаясь разогнать дымовую завесу.

– В Вис?

– Ага, в него.

– А как туда ехать?

В ответ я только пожал плечами и снова заглянул под машину:

– Как дела, Толян? Ехать сможем?

– Да я вот тут позатыкал все места, откуда вообще может хоть что-то течь. Попробуем!

И мы попробовали.

На въезде в Сосногорск остановились, чтобы проверить герметичность затычек и разузнать о дороге в Вис. Масло текло шустрее прежнего, а о дороге спросить было практически некого: за полчаса мимо нас проскочили лишь две машины, да и те не остановились, как мы ни просили. И это было вполне понятно: какой идиот остановится практически в полночь на безлюдном шоссе, когда его тормозят три субъекта неопознанной наружности с неясными намерениями!

И всё же, когда я в очередной раз без всякого энтузиазма махнул рукой, серый «Жигуленок» скрипнул тормозами и прижался к обочине.

– В общем, так, – доложил я Женьке и Толику результаты, – до Виса теоретически доехать можно, практически – нет! Туда около ста километров по такой же дороге, что мы только что преодолели.

Но Толик лишь горько усмехнулся:

– Да если бы туда даже автобан был проложен, с такой течью мы не доедем!

Одним словом, мы припёрли шефа к бетонной стене реальности стальными доводами случившегося, и, в результате, поехали ночевать в Сосногорск, предоставив бригаде Николаича полную самостоятельность в средствах вывоза самоё себя и имущества из недоступного Виса.

Насколько мне не понравился Сосногорск в первое посещение его, настолько же он мне понравился в посещение второе. Особенно, гостиница. Это был двухэтажный домик, отбежавший от центральных улиц в тенистую тишь. А в домике заботливые хозяева сделали полный евроремонт, и вообще так бесподобно приспособили помещения для отдыха, что, кажется, жил бы тут всегда и никуда не стремился!

Но, увы, автомобиль был отремонтирован, бригада Николаича и Женька с Антоном отбыли по домам, и нам с Толиком волей-неволей пришлось распрощаться с уютной гостиницей. Нас ждали новые дороги.

Но мы были уже не вдвоём. Шеф, решив, что на нас двоих он не может положиться в полной мере, прислал нам подмогу. Подмогу звали Константин, и имела она возраст самый минимальный для того, чтобы говорить о каком-то жизненном багаже. Тем не менее, парень этот был надёжен, в шоферском деле сведущ, и лишь его некоторая медлительность выделяла его на нашем с Толиком фоне, так как мы оба были шустры и энергичны (к сожалению, даже там, где это и не требовалось).

Причиной течи масла оказался заводской дефект поддона картера, который был отлит из силумина. В нём затаилась трещина, и горячее масло с удовольствием через неё сваливало на свободу. Правда, Анатолий высказал сомнение в том, что это дефект завода, но детальную разборку мы решили отложить до времён лучших. Отыскав в Сосногорске аргонную сварку, мы заделали лишнее отверстие и успокоились. Ах, как это было легкомысленно с нашей стороны!

Когда до Кирова оставалось километров тридцать, Костя, проруливший всю ночь, не выдержал:

– Серёга, я – всё, готов.

– А я давно тебе твержу: иди к Толяну в спальный фургон и спи, а ты всё: я ночью люблю ездить, ночью!

– Да, ночью я очень люблю ездить, но после последней кормёжки глаза просто склеиваются.

Костя остановился, и мы вывалились из кабины, чтобы поменяться местами, а, заодно, слить из организмов ненужные компоненты.

– Ни фига себе! – присвистнул Костя.

– Что ещё там? – зевнул я.