Космический маразм

– Выпейте, – сказал он. – Давайте помянем Так Его. Вот и огурчик последний, берите. Я-то привык не закусывать.

Я заглотил жгучую водку и принялся жевать кисленький огурец.

– Странно провожать людей на тот свет, – заговорил Вам Кого, опустив взгляд в пол, – а самому здесь оставаться. Так Его принёс бы намного больше пользы, чем я.

– А от чего он умер? – спросил я, чувствуя растекающееся по телу приятное тепло.

Вам Кого уставил на меня непонимающий взгляд:

– То есть как это от чего? Вы же видели. Его время пришло.

– Нет, это я понимаю… А как?

– Лёг и охладился до комнатной температуры. В чём вопрос, простите?

– Ну, люди умирают от инфаркта, от рака, от выстрела в голову, или если стаканом подавятся…

– А! – Вам Кого хлопнул себя по лбу и вздрогнул, попав пальцем в дыру. – Вот вы о чём. Он же был Председателем Конгресса. Председателю полагается умирать, когда заканчивается срок правления.

– Да, это я понял… Но как это делается? Вживляется какая-нибудь капсула с ядом?

– Зачем? Просто приходит время…

В этот момент в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Вам Кого, поднимаясь с дивана.

В номер закатилась тележка с несколькими дымящимися тарелками, а за ней вошёл улыбчивый стюард в разноцветном костюме, напоминавшем клоунский.

– Спасибо, – сказал Вам Кого. – Можете идти.

– Ароматизацию не желаете? – осведомился стюард.

– Ни в коем случае, – отрезал Вам Кого, и тот поспешно вышел.

– Ну-с, – Вам Кого потёр руки, – что у нас тут?

Он ухватил с одной из тарелок кусок чего-то среднего между кулебякой и пиццей и вгрызся зубами в край.

– Эх, – сказал он, жуя. – Вы не понимаете, Володя, насколько всё сложно. Разлейте, пожалуйста, ещё по одной. Благодарю. Знаете ли, я вчера имел беседу с Так Его. Всего несколько минут, но… Ваше здоровье.

Я выпил ещё, заглотил первый попавшийся фрукт и почувствовал, как разыгрывается аппетит. Ухватив чистую тарелку, я принялся накладывать одно, другое третье… Вам Кого же продолжал:

– Я и не представлял, насколько всё плохо… Не подадите ножичек? Я всё время считал политику соревнованием, в котором выигрывает тот, кто приносит больше пользы обществу. Теперь я понял, что это совсем не так. Бюджет Империи – чистая фикция, деньги разворованы, коррупция в правительстве такая, что и бороться бесполезно… Мне Так Его рассказал, как и почему не хотят отменять поправку Женского Веника – это просто уголовный беспредел… Благодарю. Вон тот салатик попробуйте, из кишок трапецунда. Похож на вашу «мимозу»… На чём я остановился?

– На беспределе, – с трудом выговорил я с набитым ртом.

– М-да. Места там красивые… – Вам Кого свёл глаза к носу, задумавшись, и я заметил, что он сильно опьянел.

– Вы обещали мне рассказать, кто такие йокесы, – напомнил я.

– Йокесы? – он очнулся. – Ну, как вам сказать… Честно говоря, никто толком не знает. Кто-то считает их демонами, кто-то шайкой преступников, и, на мой взгляд, это недалеко от истины. Сами себя они называют исполнительной силой Вселенной, поскольку иногда выполняют заказы за деньги.

– Какие заказы? Чьи? – не понял я.

– Давайте ещё, – сказал Вам Кого, протянув рюмку. – О чем бишь мы? А, да, йокесы. Понимаете ли, в чем дело… Всех они раздражают. Вроде бы не вступают в открытую борьбу, но мешаются постоянно. А если бы вступили, то подебили бы… победили, то есть, всех, – он махнул рукой, уронив на пол тарелку. – Ну вот, разбилась…

– На счастье, – сказал я.

– Какое тут счастье… – вздохнул Вам Кого. – Ещё налейте. А вы почему про йокесов? А, понятно. Цирикс. Мне она тоже нравилась. И не скажешь с виду, что робот. Аппетитненькая такая…

Меня несколько покоробило от слова «аппетитненькая», но я списал его на усталость Вам Кого, который уже с трудом сидел прямо.

– Сильная, – сказал я. – И красивая. Жалко, что против нас.

– Кто, йокесы? – удивился Вам Кого. – Почему против нас? Вот я вам сейчас расскажу… Была такая планета Дормидонт, ближе к центру, слева. Выращивали рис и ели. И внезапно пожрала весь рис тля. Люди мрут, паника, денег закупать продовольствие и привозить через космос нету, Конгресс затеял обсуждение на год, какой процент бюджета выделить в помощь голодающим, так что в результате ничего не выделил.... Объявились йокесы. Говорят, давайте мы уничтожим всю тлю, а в награду возьмём ядро вашей планеты, чтобы пустота была внутри. Дормидонты отказались, из гордости. Так вот просыпаются они в один день – тли нет, рис колосится в 10 раз пуще прежнего, ядро планеты на месте, только правители всех стран в жутких разноцветных татуировках с неприличными словами.

– Не понял, – сказал я, заглотив очередную рюмку. – А зачем это йокесам? И пустота в центре планеты зачем?

– Да хрен их поймёт, – сказал Вам Кого. – Их все боятся, потому что никто не знает, чего от них ждать. Вот вы как раз сейчас едите рис с Дормидонта.

– Это же макароны, – заметил я.

– Это рис, он просто выглядит так.

– Всё у вас не как у людей, – огорчился я. – Бутылка кончилась.

– Да вон, возьмите в холодильнике.

Я встал с дивана и направился к красному холодильнику в углу, но холодильник начал заваливаться набок, и пол вероломно ударил меня по уху. Я засмеялся и попробовал встать.

– Осторожнее, – сказал Вам Кого. – Я сам сейчас принесу, сидите.

Через пару минут он разлил ещё, и мы, переместившись на пол, продолжили нашу беседу.

Алкоголь – абсолютное, безусловное зло. Человек начинает пить обычно из-за какой-нибудь глупости – за чьё-нибудь здоровье или чтобы попробовать, а как это – быть пьяным. Иногда достаточно «попробовать» всего несколько раз, чтобы больше не остановиться. Он пьёт сначала раз в неделю, потом каждый день, потом по утрам перед работой или даже во время работы, придумывая для себя оправдания, изворачиваясь и хитря.

Печень может перерабатывать спирт в мизерных количествах, по нескольку граммов. Если эта доза превышается, она перестаёт справляться. Но проблемы с печенью – это только начало. Скоро начнёт болеть сердце, разрушаться мозг, да и все внутренние органы постепенно приходят в негодность. Однако и это не самое страшное.

Алкоголь постепенно меняет человека как личность, делает его злобным, эгоистичным и безразличным ко всему. Изменения эти необратимы. А когда человек пьян, то он вообще не может собой управлять, его несёт на подвиги, он совершает такие вещи, на которые никогда не пошёл бы в трезвом состоянии, и даже преступления. Если вы выпили в жизни несколько рюмок, вы тем самым подписываете бумагу, в которой соглашаетесь стать уголовником, как бы это странно ни звучало.

Вы уходите во всё более длительные запои и выходите из них только тогда, когда организм перестаёт справляться, и вы просто не можете больше пить. Проходит несколько дней, сердце отпускает, виски давит не так сильно, и вы начинаете снова, и у вас очень мало шансов из этого вырваться, поэтому вы всё пьёте и пьёте, мучая своих близких и вызывая отвращение у окружающих, пока не сопьётесь окончательно и не кончите свою жизнь в грязной канаве.

В то утро, когда я проснулся в комнате Вам Кого, я ещё ничего этого не понимал, но уже тогда решил, что больше пить не буду. Потому что чувствовал себя так плохо, как никогда прежде. Я не мог встать с дивана, куда, меня, должно быть, заботливо уложил вчера Вам Кого. Я очень хотел воды, но был не в силах дотянуться до бутылки, закатившейся под сервировочный столик. Меня тошнило, кружилась голова, и сдавливало череп до такой степени, что больно было глазам.

Я лежал так, наверно, с час. Потом смог-таки свалиться с дивана, доползти до бутылки и выпить из неё целый литр газировки. Затем опустился на пол и, постанывая, лежал ещё очень долго, пока в дверь не ворвался абсолютно свеженький Вам Кого.

– Выбрали! Володя, вы не представляете! – заорал он, принося ужасные страдания моим вискам. – Да и с огромным перевесом! Ле Сист устроил такие инфернальные пляски, что врачам пришлось его связывать.