Руслан Дубов. Повесть о предвосхищениях жизни в измененных состояниях сознания

– Сгоняй за пивом. Тут два профессора от жажды умирают, – распорядился Руслан уверенно, желая прикрыть ноутбук Кравцова.

– Одну минутку, – встревоженно произнес тот, не убирая левой руки с клавиатуры.

Профессор был уверен, что аспирант уже согласился сгонять, и даже особенно не смотрел на его лицо. Но тут вдруг почувствовал крепкий захват на той руке, что пыталась прикрыть чужой ноутбук. Он дернул ее, желая высвободиться, но попытка не удалась. Сделал шаг к выходу и потянул скованную руку к себе и вверх. Кравцов отпустил его.

– Ты что? Офигел вообще? Лосев! Что у тебя тут за аспиранты такие? – быстро, тревожно и повышая голос заговорил профессор. – Щас как задвину, щенок, – замахиваясь правой рукой, выдохнул он.

И в это время неожиданно все естество Кравцова рвануло направленным взрывом, сметающим грузное тело профессора Руслана Дубова вместе с мелкой мебелью к противоположной стене, к основанию шкафов с папками и книгами. Единоборцы рухнули вместе среди перевернутых стульев, сдвинутых столов и тумбочек, запутавшись в проводах оргтехники. Книги и папки лавиной обрушились на них. Кравцов оказался сверху, через мгновение сжимая горло соперника плотно сплетенным из предплечий узлом.

Когда Лосев появился в дверях кабинета, Руслан уже хрипел и задыхался.

– Мужики, что это? – вырвалось у Лосева.

– Х-х-хер те-бе, – хрипел задыхающийся Руслан, пытаясь освободиться от удушения.

– Вы что? Как же это можно? – вопрошал Лосев, распахивая свои объятия, словно желая обхватить ими ворочающихся на полу друзей и защитить их от чего-то страшного.

Кравцов держал мертвой хваткой, а Руслан изо всех сил старался освободить шею, но его попытки становились все слабее. Через несколько секунд тело обмякло и поплыло как густое блинное тесто по горячей сковороде.

В глазах потемнело и запрыгали огоньки в туманном пространстве. Основание под ногами начало проваливаться. Земля трескалась на куски, словно лед на глубокой весенней реке. Сквозь расходящиеся трещины проступала черная жижа. Щели становились все больше, а островки земли колебались и тонули. Он – маленький ребенок – прыгает с островка на островок, стараясь не упасть в жидкое, черное и бездонное. Нет никого, кто мог бы помочь. Страх смерти, ночи и одиночества. Вот старый сарай с низкой крышей поблизости еще держится на плаву. Руслан пытается на него взобраться, как на челн. Надежда на спасение и радость в аду. Крыша сарая кренится, но он цепко хватается за нее маленькими ручками и подтягивается вверх…

Кравцов освободил шею Руслана, встал и спокойно очистил место в центре кабинета. Без лишних движений зацепил распростертое тело побежденного под руки сзади и посадил на пол. Удерживая его подмышками, несколько раз приподнял тяжелые плечи и свисающие плетьми руки, заставляя тело дышать. Через несколько секунд Руслан сам вздохнул и приоткрыл глаза. Минуту он сидел на полу, потирая горло и осознавая произошедшее. Разгоряченный Кравцов стоял у него за спиной в нескольких шагах и заправлял свою мятую рубаху в брюки. Потом – собрал гаджеты с проводами в сумку. Застегнув резко молнию портфеля, приблизился к сидящему на полу, наклонился, посмотрел в лицо; дважды хлопнул по плечу и вышел из кабинета, грохнув за собой тяжелой дверью.

– Что, что это было? – озабоченно спросил Лосев, рассматривая развороченный кабинет и сидящего Руслана большими глазами.

– Чистая победа удушающим, – спокойно сказал тот.

Глава 4. Кравцов

Что же происходило в эти минуты с Кравцовым? Он шел большим шагом по вечернему городу и в его разгоряченном мозгу теснились мысли.

«Искренность и совесть, достоинство и смысл жизни человека – вот что в центре моей науки», – думал он, отражая лицом и всем телом бурлящий поток сознания.

«Моя наука ценит способность человека к предзнанию будущего. Я же сталкиваюсь с фигней, которая является просто удобной заставкой для заработка. Это даже не классическая наука, а просто бессовестная и лживая суета. Ее результаты потом расхлебывают ценой жизни, или ее проблемы наследуют дети и внуки. Дубов – яркий пример, и этим он меня выводит из себя.