Последняя осень: Неисполненная клятва

Кевин задумался, опираясь подбородком на свой огромный двуручный меч. Хелдору показалось, что он недоволен.

– Я, наверное, паршивый воин Ордена. За два дня уже…Уже два разбитых носа… И я… я пошел был дальше, если бы в том была необходимость.

– Осела и Ревера еще можно простить… Не без труда. Но Бакх едва не переступил черту. Вы с Лексом сделали правильно, что остановили его. Это.. Было бы непоправимо. Для малыша, для матери, для Бакха… Для всех нас, как Ордена.

Послышался шум – кто-то пытался подойти к окнам и переговорить, но в него полетели стрелы. Стало слышно, как княжеские кнехты строятся перед воротами хутора.

– Если бы мы пошли на такое, то мы и правда недостойны ходить по этой земле – и не заслужить нам никогда прощения. Виселица была бы лучшим для нас исходом. К БОЮ! – крикнул он, подбадривая бойцов – покажи, чему ты научился у Лекса – вновь он обратился к Хелдору.

Кнехты атаковали с трех сторон. Большинству бойцов Ордена пришлось рассредоточиться по периметру, и только несколько человек остались у телеги.

– Будет им небольшой сюрприз – сказал Данас, переглядываясь с остальными. Он оперся о борт телеги, прислушиваясь.

Стрелки, закрепившиеся в избе, били по тем, кто строился перед воротами. Арбалетчики и лучники стреляли, сменяя друг друга, и воинам князя было не понять, сколь их было на самом деле.

Ответный залп почти не принес результатов – из-за импровизированной баррикады прицелиться не было никакой возможно, разве что подойдя ближе, но дураков и сорвиголов для этого не находилось. Завязались стычки вдоль забора хутора. Щитоносцам там драться было совершенно не с руки, потому как они могли подойти к забору почти вплотную и… Все на этом. Копейщики и алебардисты могли безнаказанно наносить по ним удары. Фиона и Ивви работали сейчас парой, как слаженный механизм – стоило воительнице ударить щитоносца по руке с мечом перекрестьем, как друг Хелдора наносил один удар за другим. Несколько щитоносцев пали бесславно, и на их место выдвинулись кнехты-копейщики и стрелки. Дело пошло чуть быстрее, и защитникам пришлось действовать с большей опаской, особенно после того, как один ушлый арбалетчик разрядил свое оружие почти в упор, сразив наповал одного из учеников Ордена.

Это стоило ему жизни, так как в него тут же швырнула дротик Белка. Дротиков при ней было немного – порядка пяти в колчане и еще несколько было в промасленной холстине, которую она перед боем сбросила наземь рядом с котомкой.

Основной удар планировалось нанести через ворота, и теперь воины с топорами, под прикрытием щитоносцев, пытались разбить створки. Доски были приколочены и скреплены грамотно, внахлест, потому одна, две, три треснувшие доски – не решали ровным счетом ничего.

К кнехтам приближалось подкрепление – кроме легких кавалеристов появились более опасные противники – это были два рыцаря в сопровождении оруженосцев. Те бойцами не выглядели, кажется, они везли с собой длинные кавалерийские копья для своих господ, да и только. На них самих не было особого защитного снаряжения, кроме стеганых доспехов под ливреями.

Кевин всмотрелся в четверку всадников:

– Вот тот, с рогами…. Кто-то из княжеской семьи – Кевин обратился к Хелдору, остальные в гвалте его услышать не могли. – У него цвета дома Фахро – смотри на щит:

– Какая-то мазня…– честно сказал Хелдор.

– Смотри, две «эмали» : на дексте… хм, слева красный –цвет Фахро. Справа синий –как гербовый цвет у того обоза. Рисунок общий, серебром.

– И что это значит?

– Как минимум это значит, что вчера мы замахнулись не на тех. Ирония в том, что если мы завалим этого рыцаря – кабы не стало хуже…

Помогая пехоте, два конных рыцаря подъехали к воротам , после чего проявили мастерство своей выездки – почти синхронно кони развернулись и ударили по створкам задними копытами. Засов треснул, теперь едва удерживая створки меж собой, рыцари ретировались, а пехота встретила этот фокус одобрительными криками – всем понравилось небольшое представление – кнехты, скандируя имена рыцарей и стуча мечами о щиты, стали строиться в колонну.

Их товарищи, сражающиеся по периметру забора, тоже воспряли духом, стали вести себя наглее, уверенней, начав попытки разрушить препятствие, которое отделяло их от защитников. С полсотни, а может и больше, кнехтов, встали компактной колонной напротив ворот, предчувствуя скорую победу.

– Штурм!!! – Крикнул голова княжьих кнехтов. Они хотели бегом ввалиться в ворота, распахнув их, сметая немногочисленных защитников. А там те, кто успели забиться в дом, уже сами сдадутся.

– Товсь! – Крикнул Кевин, уперлись… – кнехты были уже шагах в десяти и…

– Давай! – Восемь бойцов Ордена толкнули телегу вперед. Едва створки распахнулись, как по атакующей колонне ударила… Телега. Воз перегородил проход, две шеренги кнехтов сели от удара на задницу, удивленно тряся головами. Это и помогло выиграть время.

– Перестроение! Отходим к амбару! Раненых в дом!

Из избы выскочили трое: Лекс, Тиарх и Фальд, готовые к рукопашной схватке.

В статичном, сомкнутом строю смысла не было – противников было намного больше, а их оружие было больше приспособлено к сражению строем. Необходимо было драться так, чтобы противник не мог сбить строй, подавить их, не мог опомниться…

– Никого не жалеть – дал Хелдору наставление Лекс, берясь за два меча. – Руби насмерть.

– Как можно более кроваво – напоследок добавил Фальд. – Будь палачом, а не воином.

– Не сражайтесь с ними – убивайте – сказал Кевин, вставая в угрожающую позу, закинув меч на плечо –в «позу гнева».

У ворот все еще шла невнятная возня, но забор опрокинулся, и кнехты, опасливо посматривая на противника, перешагнули через него, ожидая команды, чтобы…

– ДАВАЙ! – Кевин бросился в бой впереди всех, но теперь никто, ни слева, ни справа, не мешал ему использовать двуручный меч во всю мощь. Его могучие замахи если не рубили противника – опрокидывали, обезоруживали, вселяли ужас.

Остальные без страха двинулись за ним – даже Белка, хоть ее доспехи были не для лютой сечи, оставив в правой руке последний дротик, а в левой – короткий меч атаковала наравне со всеми. Из избы вышли лучники, ведя по задним рядам огонь – теперь никто не мог быть в безопасности.

Щитоносцы и копейщики Фахро были практически беспомощны против длинных топоров, мечей, совен, алебард – бойцы Ордена быстро, на ходу, объединялись в пары, тройки, так же быстро разделяясь, если на них вдруг наседало сразу несколько кнехтов. Даже если пытаться сбить строй – было неясно, в какую сторону с ними воевать. Многие были перебиты без всякой пощады, прежде чем от ворот к ним подошло подкрепление – кто-то через расчищенные ворота, кто-то через опрокинутый забор. Кнехтов становилось все больше.

Численный перевес стал брать свое, некоторые бойцы Ордена, уставая, начали пропускать удары, ошибаться, или теряли инициативу, окруженные тремя и более противниками, Кевин издал тот клич, который никто, пожалуй, абсолютно никто не слышал сотни лет:

– Хуунре! – противники не знали, что это значит, но бойцы Ордена, подхватив этот клич, словно получили передышку, словно на разгоряченное чело каждого выплеснули ковш ледяной воды.

То было имя бога воинского отчаяния и безудержной отваги. Произнося его имя, воин вменял свою судьбу в его руки. Он не просил победы, или спасения его жизни – он просил, чтобы Хуунре направил его руку и он сражался сегодня достойно и яросто.

У Хелдора в душе что-то екнуло, сердце забилось учащенно, разгоняя кровь по жилам. Была то божественная сила, или внушение – его удары глефой стали вновь легки и точны. Кнехты чуть потеснились под их отчаянным порывом, Кевин и вовсе словно впал в неистовство – шлем упал с его головы, кираса была помята, а кое-где и пробита, но он продолжал крушить. И вот – перелом. Под прикрытием своих самых лучших воинов, он прорвался к сотнику кнехтов и срубил ему голову размашистым горизонтальным ударом. Хелдор, находившийся чуть поодаль, подскочил к ошарашенному, залитому кровью знаменосцу и, сбив его с ног, вырвал из рук хоругвь отряда кнехтов, издавая такой страшный вопль, что могло показаться, будто он сошел с ума. Его подхватили и остальные, после чего кнехты , дрогнувшие, но еще не сломленные, откатились назад на добрую сотню шагов, соблюдая строгий порядок.

Отряд кнехтов заметно поредел, но и Орден заплатил страшную цену – на хутор их вошло с три дюжины, теперь сражаться могли едва ли двадцать человек.

Княжьи и королевские рати, бывало, отступали, теряя и меньше, но им отступать было некуда.

Горячка боя покинула и бойцов Ордена, и кнехтов – может, удастся их запугать людей князя и уйти подобру-поздорову. Судя по нервному шепоту и переглядываниями в рядах княжеских воинов – то было вполне возможно.

Перед строем показался рыцарь в цветах княжеского дома. Не давая кнехтам усомниться в их победе и праведности дела, которое они вершат, он проехал перед строем кнехтов, поддерживая их, обнадеживая и суля награду.

Кнехты уже хлебнули лиха – потеряв немало друзей, товарищей, а может быть, кого из родичей. Слова рыцаря их не взбодрили. Другой рыцарь приблизился к строю кнехтов – кажется, он был старше и рассудительней, чем его товарищ в княжеских цветах, и хотел с ним поговорить. В конце концов, пехотинцы открыто загомонили, зароптали, а после один из них, с сержантской лентой через плечо, покинул строй и выразил общее мнение:

– А вот знаете что, господин хороший? Тока опосля вас, ага! – Кнехт плюнул под копыта благородного скакуна. Ежели они хотят отседова уйти – так и пущай, нас**** на них! А то я токмо что половину своего отряда потерял, во как!

Рыцарь уже был в шлеме, так что невозможно было понять, какие эмоции были на его лице. Кивнув, он вырвал кавалерийскую пику из рук оруженосца, после чего двинул коня вперед, сначала шагом. Кнехты, чуть поворчав, пошли следом. Если уж господа рыцари по этим гадам вдарят – то добить их уже будет сподручнее. Второй рыцарь поравнялся со строем, ведя коня шагом. Княжий родич, не оглядываясь, послал коня рысью. Второй рыцарь что-то крикнул ему, но тот или не услышал, или не захотел услышать.

Кевин, чуть отдышавшись, вышел вперед, принимая бой:

– Этот мой. Всем назад, или стопчет всех. – Его люди отошли назад, с оружием наготове. Лекс подал знак Норке. Та, кивнув, наложила на тетиву стрелу. Рыцарь сорвался в галоп, держа перед собой длинное копье. Кевин стоял с мечом наготове- готовый отскочить в строну и нанести удар.

Пятьдесят… Сорок… Тридцать шагов. – Норка вскинула лук, натянула тетиву.

Двадцать… Десять…

Тетива щелкнула, упругие плечи лука послали стрелу вперед – та ударилась, гулко звякнув, в стальной налобник боевого коня. Скакун на мгновение одернул морду, чуть замедляя галоп, и Кевин успел отскочить в сторону, замахиваясь мечом. Он ударил по ногам скакуна, а рыцарь, судя по всему, был не промах, так как успел отвести копье и ударить Кевина. Копье сломалось о ворот нагрудника, Магистр Ордена упал, как подрубленный – а рыцарь вылетел через голову искалеченного коня, падая в нескольких шагах от бойцов Ордена.

Хелдору хватило мгновения, чтобы оценить происходящее – Кевин, последний Магистр, лежал на земле, из горла его торчала длинная щепка, пробившая ему трахею. Бойцы ордена были потрясены – Норка так и вовсе была готова разрыдаться. Никто из бойцов не шелохнулся, даже на княжеских воинов никто не обращал внимания. Их командир лежал бездыханный. Правая рука лежала на огромном мече, седые волосы разметались по молодой весенней траве. В горле торчал злосчастный обломок кавалерийского копья.