Нащупать пульс у Джул

– Как вы их родили? – повернув голову к Веловой, спросила Тори.

– Сама.

– Мэм, получена медкарта гражданки Веловой, – продолжил робот. – Действительно, роды были немедицинские, место рождения – частный остров чаты Вайтгардов. В земном регистре есть данные о вынашивании страховочной биологической единицы 00.BU.01.91(минус) параллельно с Джоном Спенсером Вайтгардом Третьим. – Робот посмотрел на контейнер. – Следовательно, с большой долей вероятности эта девочка биологическая единица 00.BU.01.91(минус).

– Ее зовут Джул, а не 00.BU.01.91(минус), – грубо осекла робота Велова.

– Так, Ольга Романовна. – Тори села напротив испуганной женщины. – Только не врите мне теперь. – Велова кивнула. – Вы намеренно сломали систему распознавания контейнера, чтобы выкрасть ребенка?

– Да.

– Ладно, еще один вопрос. – Тори взяла ее за руки. – Твой сын сейчас где?

– На Земле, с отцом.

– Это как-то можно подтвердить?

– Уверена, да.

– Свяжись с ними, – приказала Тори.

Через час, когда искусственный разум Земли смог передать данные о жизнеспособности второго из близнецов, претензии к Веловой отпали автоматически. Заявление о похищении ребенка отсутствовало, в базе данных висело судебное разбирательство по поводу незаконных родов биологической единицы 00.BU.01.91(минус), но решения об принудительном возвращении земной собственности пока никто не принял.

– Но вы же понимаете, что, как только суд запустит процедуру возврата, ИРЗ получит право изъять ребенка, – немного грустно заметила Тори. – Ваша авантюра может стать трагедией, если и когда девочка подрастет.

– Пусть только попробует отнять! – строго заявила Велова.

– В таком случае рекомендую купить туристический модуль на первое время.

– Не поняла, – растерянно ответила Ольга.

– В комнатах для беженцев нет медмодулей, – протягивая разрешение на въезд, сказала Тори. – А в туристических есть полный пакет социальной помощи. Я так понимаю, вы к нам навсегда?

– Возможно, – забирая электронный пропуск, ответила Велова.

– И еще один совет – соглашайтесь на любую работу, гражданство Спутника – ваша защита от судебной системы искусственного разума Земли.

– Поняла, – сдерживая слезы, ответила Ольга. – Спасибо.

– Ваша дочка, мэм, – протягивая контейнер, с невозмутимой улыбкой на лицевой панели добавил робот.

Дрожащими руками Ольга взяла дочку и пошла к выходу в город. На экране биофона появилось рекламное предложение об аренде жилья, и, пересчитав монеты в кармане, Велова нажала клавишу «подтвердить покупку аренды».

Всё, как и советовала Тори.

…4

«Привет, Ричард, – включив камеру биофона, начала Велова. – Спасибо, что отправил документы о разводе в базу данных ИР Земли, как и обещал. Впрочем, что-то подобное от тебя и твоей матери я ожидала. – Она сделала панорамный обзор жилого модуля. – Как видишь, справилась. У нас все хорошо, потихоньку обустраиваемся, денег, что взяла, хватит на две недели, тут все безумно дорого, аренда одноместной комнаты – как целый этаж в элитной гостинице. И ты платишь не за роскошь, а за покрытые металлом стены, пол и выдвижной модуль для сна. Ну, и бонусом – в углу кресло для отдыха с безлимитным доступом к местным развлекательным ресурсам. А смотреть, как и на Земле, нечего, одна пропаганда. Из плюсов – для Джул выделили робота-медика, на первую неделю оплата есть, потом нужно устроиться на работу. – Она подошла к информационному окну и нажала пару клавиш. – Не волнуйся, я умею трудиться, да и вакансий тут много. С оплатой пока не разобралась, но тут главное не оплата, а коэффициент, который ускоряет получение гражданства, и чем ты ближе к цели, тем дешевле жизнь на Луне. Тот еще квест, если честно, тут вообще все завязано на этом злополучном гражданстве, статусе колониста, потому что для них вся социалка бесплатная. – Она задумчиво наморщила лоб. – Вот, смотри, что нашла, запрос от вашей организации, требуется торговый представитель «Бод-шоп компани», ты представь, сколько времени у этого бедолаги уйдет на дорогу до офиса в Первый лунный город и обратно, да и зарплата по меркам Луны так себе, уборщик лунобуса получает в три раза больше. Сама не понимаю, почему такая разная оценка труда, видать, местный ИР не уважает земные специальности. А может, там реально мрак и кандидаты мрут как мухи. Максимально странное место эта Луна или, по-здешнему, Спутник. – Она полезла в карман. – Сейчас, погоди, покажу что-то. – Велова достала монеты. – Местная валюта, платы, тут все на них замешано. Говорят, они из платины, хотя я сомневаюсь, что кто-то в здравом уме будет делать из драгоценного метала деньги. Вот, зацени. – Она навела камеру на монеты. – Не удивляйся, тут все они надкусанные. Сейчас приближу – поймешь, о чем говорю, увидел откусы? Не удивлюсь, если потом из этих заусенцев местные умельцы выливают какие-нибудь теневые болванки. – Она почесала затылок и с ухмылкой добавила: – Погоди, тогда получается, они реально из драгоценного металла. Зачем они это сделали, чтобы народ воровал металл? Не понимаю я этих колонистов, сами же плодят коррупцию. Самое страшное, что тут такое поведение – это норма! Под одной крышей уживаются чистый город с приветливыми роботами и отстойники с мигрантами, где бедность, вонь, жульничество цветут похлеще плесени. – Она с грустью посмотрела на камеру, еле сдерживая слезы. – Ричард, мне тут плохо, я не хочу остаток своей жизни провести тут».

Случайно нажав на паузу, Велова сначала подумала переписать концовку, но потом все же отправила письмо мужу. Не хотелось врать – на Луне как-то обострялось чувство правды. Возможно, темп жизни и условия способствовали этому, а может, на ложь просто не оставалось времени. Солгал – живешь, радуешься, но тут бах! – ИР раскрыл неправду, и заново все начинать, ладно, вещи дело наживное, но вот время, потраченное впустую, – его не вернуть, и где как не в космосе приходит понимание хрупкости бытия. В любом случае Ольга решила не быть прежней. Хочешь есть – ешь, хочешь кричать – кричи, хочешь любить – люби, но главное – не ври себе.

Посмотрев на дочку, она улыбнулась.

– Надо найти работу! – открывая вакансии, прошептала она. – Слушай, а почему так дорого платят за чистку лунобусов, что в этом сложного? – листая требования к работнику, рассуждала Велова. – Рост 167, вес 56, график работы по шесть часов, питание бесплатное, адаптивная смесь бесплатная, оплата 0,25 унции за шестичасовую смену, месячный коэффициент на получение гражданства 2,3. – Последнее Ольга перечитала дважды, потому что в остальных вакансиях коэффициент был намного ниже. – А сколько это в платах – 0,25 унции?

Она снова полезла в информационную методичку для туристов и открыла раздел «финансы».

Памятка для туристов: «Монетовидный слиток номиналом сто плат, вес 33 грамма (унция). Металл платина, доля драгоценного металла 99.9 %.

Разменный ряд состоит из шести позиций:

50 плат – вес монеты 16,5 грамма;

25 плат – вес 8,25 грамма;

10 плат – вес 3,3 грамма;

5 плат – вес 1,65 грамма;

2 плата – вес 0,66 грамма;

1 плат – вес 0,33 грамма.

На реверсе римские цифры наминала, латинская аббревиатура Pt, на аверсе герб независимого Спутника: круг в треугольнике. В народе деньги называют «пэтэшками», «монетами», «слитками», «унцией». Официальный курс плата приравнен к стоимости металла платины на международном рынке, и для удобства граждан Спутника оплата товаров корректируется каждый час. Монетовидные слитки являются единственным официально разрешенным денежным средством на территории семи лунных городов. Для удобства туристов существует электронная версия плата, курс обмена корректируется ежедневно. Спасибо за внимание, человек».

– Ага 0,25 унции – это 25 платов, аренда жилья в сутки 15 платов. Это мой вариант, надо соглашаться. Что я, лунобус убрать не смогу, – с ухмылкой рассуждала Велова. – Надо брать!

Она подключила биофон к информационной доске и отправила заявку на трудоустройство, в ответ пришел талончик с временем и просьбой не опаздывать на собеседование, в примечании к письму было написано: «Работодатель ценит пунктуальность работника». Подойдя к дочке, Велова проверила инфографик ее физиологических данных – все органы работали безупречно, ребенок рос и развивался как следует. А значит, самое время побеспокоиться о своем будущем.

– Мэм, вы третий раз проверяете инфографик ребенка, это простое любопытство, или у вас есть вопросы? – оживился робот-медик.

– Любопытство. А как долго она будет в контейнере? – спросила Ольга.

– До восьмого месяца жизни, – ответил механический голос умного робота. – Еще девяносто два дня, после я выведу девочку из жидкостной среды и начну процедуру адаптации. Не волнуйтесь за ее развитие. Процедура взращивания абсолютно безопасная, идет стимуляция всех важных центров в коре головного мозга, к восьми месяцам малышка догонит своих сверстников с трехлетним уровнем развития.

– Даже так, – улыбнулась Ольга.

– Хотите, чтобы ее первое слово было «мама»?

– Я хочу, чтобы она была счастлива здесь.

– Счастье – абстрактное понятие, мэм, – ответил робот. – На данный момент уровень ее биохимических процессов оптимальный, развитие идет в правильном темпе, в какой-то мере она счастлива. – Робот вывел улыбку на лицевую панель. – Ваше желание исполнено, человек.

– Надеюсь. – Она отошла от дочки и посмотрела на пол. – А как ты будешь ее учить ходить в контейнере?

– Все обучение идет на подсознательном уровне, машина формирует нейронную связь.

– Да, но когда она будет готова, как она сможет ходить без навыка? Она же ударится! Пожалуйста, не делай этого самостоятельно, – стояла на своем Ольга. – Не хочу, чтобы Джул разбила себе голову.