Юность Мышиного короля

Фокс кивнул и быстро ответил:

– Спасибо за доверие, надеюсь его оправдать. Конец связи.

Он отключился и какое-то время молча смотрел на панель управления, словно ждал, что майор появится снова. Но темы разговора и вправду исчерпались.

«Эй, Мышиный король, – мысленно сказал себе Фокс, – давай двигай, готовь “карету” к путешествию домой». А так хотелось ускорить бег времени! Только по иной причине, нежели виделась майору Сикорски. Члены семьи пропали, а надежда ещё жила.

Вдруг мать и сёстры выжили и скитаются теперь по луне Саффара, кто знает? Чем быстрее удастся добраться туда, тем выше шансы на спасение родных людей. Очень хотелось сократить время ожидания.

Однако самое страшное тоже могло случиться. С этой стороны не хотелось поторапливать время. Тогда бы Фокс просто узнал печальную правду.

Двойственность ощущений раздражала, мешала продвигаться по чёткой и однозначной траектории. Как это не по-зандарски! Оставалось ждать и терпеть. И уже наконец-то вылетать на гравимобиле.

Фокс не стал полагаться на случай и провёл диагностику систем. В целом результаты удовлетворили, хотя часть показателей оказались пусть не в красной, так жёлтой зоне. Могло сказаться в будущем!

Однако особого выбора не оставалось. Риск так риск! Придётся пойти на него. Альтернативой выступал вызов спасателей, а такой вариант не устраивал.

Гонку и так пришлось завершить досрочно. Если теперь ещё поступит запрос на эвакуацию… Картина станет совсем мрачной. Из недавнего счастливчика Фокс по прозванию «Мышиный король» станет стремительно обращаться в жалкого неудачника. Во всяком случае, именно так о нём станут судачить в поселении.

Кому же охота чувствовать себя неудачником? Вот и Фокс не хотел. Излишняя осмотрительность уступила в нём юношеской бескомпромиссности.

Какое качество победит в будущем, укажет то самое время, которое Фокс и майор Сикорски мечтали взять под контроль. А, может, когда-нибудь и возьмут, кто знает?

Глава 10

Фокс расстегнул ворот защитного костюма и огляделся. За время простоя температура в кабине упала и регулировалась киберсистемой по остаточному принципу. Но после обеспечения герметичности восстановить комфортные условия оказалось легче лёгкого.

Температура вернулась к вполне терпимой. Фокс отогрелся и ощутил умиротворяющую расслабленность. Так и подмывало совсем «отпустить вожжи», чтобы ни значило это древнее высказывание, и доверить полёт автоматике. Однако рановато всё пускать на самотёк!

«Не спеши, – сказал себе Фокс. – Осмотрись, подумай, всё ли готово к полёту. Не повторяй старых ошибок». Однако проведённые тесты в сумме давали полёту зелёный свет. «Отстань, перестраховщик, – заявил Фокс внутреннему голосу. – И так не совсем нормально, что спорю сам с собой. Дай тебе волю, так сделаешь меня параноиком».

Все-таки, мышиный король, который жил внутри Фокса, имел право голоса. Юноша не распространялся, но ещё в детстве научился представлять своё «я» чем-то в виде «шкафа» и выделять в нём отдельные «ящички». В каждом хранились мысли, переживания, стремления и воспоминания.

О мышином короле, герое старой сказки, мальчик узнал из видеозаписи, настолько древней, что она без дополнительных настроек не сочеталась с режимом сопереживания. Удивление маленького Фокса не знало границ, настолько привычным выглядело включение в процесс, чтобы на время воплотиться в том или ином персонаже.

Запись старой сказки в доисторическом формате открыла новые перспективы. Фокс понял, что можно смотреть на персонажей со стороны. Это смутило и даже напугало маленького зрителя. Но и навело на мысль о возможности создавать персонажи не только во внешнем мире, но и внутри себя.

Надо же, в маленьком черном ящике могли храниться записи целых миров! Мальчик смотрел на изображение, спроецированное на стену. Тонким лучом оно выходило из проектора. Маленькие фигурки в нарисованном окружении двигались, говорили. Они взаимодействовали друг с другом и с вещами в окружавшем их мире.

Мальчик смотрел сказку и думал о том, что древние называли душой. Сейчас то же предпочитали звать мозгом или сознанием, но сути это не меняло. Ведь оставалась всё та же коробочка, из которой «излучались» образы, позволяющие всем и каждому…

Тут Фокс воображал, что откуда-то из глубины тела, возможно, из мозга через глаза, исходил такой же лучик, как из проектора. Лучик помогал показывать всем, что он ходит, говорит, видит и слышит.

Почему же в его уме, который можно сравнить с тем самым шкафом с ящиками, не могут работать разные проекторы? Только некоторые пусть «излучают» не наружу, а внутрь!

Идея захватила маленького Фокса. Ну как же, проекции самых разных «фигурок» можно поместить в его мозг, мозг живого человека. И в детстве, еще до поступления в интернат, Фокс пытался создавать воображаемых человечков, чтобы те жили в ящичках внутри него. Увы, мало что получалось. Человечки появлялись и какое-то время «жили». А потом теряли «жизненную силу», стоило мальчику отвлечься или забыть про них.

С мышиным королем вышло иначе. Сказка очень нравилась Фоксу. Его впечатлил образ многоглавой мышки, которую в оригинальной версии жестоко убил страшный Щелкунчик. Зачем тому дали саблю? Король хотел всего лишь сладостей, за которые поплатился жизнью.

Мальчик проплакал всю ночь. Так сильно он горевал по умершему в сказке замечательному герою. Тот любил сладости, и он сам их очень любил. Роднила также общая страсть к подземным путешествиям. Это давало лишний повод верить в возрождение древнего героя. Что в итоге и вышло, пусть не совсем привычным способом.

Однажды Фокс проснулся и услышал внутри тонкий голос. Тот благодарил за почитание древних героев, причём отличался от привычной речи цифрового помощника. Мальчик подумал, что забыл отвязать имплант от ресурсов сети. Однако диагностика не выявила технических проблем. А тонкий голосок иногда появлялся, особенно в моменты накала страстей.

«Это один из человечков из ящичков в моем мозгу!» – подумал тогда Фокс. Мышиный король никак не пояснил мальчику своё происхождение. В конце концов, он же выступал частью личности и не обладал собственными знаниями. Только со временем их контакт наладился, правда, оказался в основном односторонним: мышиный король говорил, но ответы не слушал.

Мальчик рос, становился взрослее, проходил подготовку. О своём умении разделять «я» на части он никому не рассказывал. Однако проявление особых качеств замечали. А фанатичную и непонятную для окружающих любовь к старой сказке и одному из её персонажей оказалось и вовсе трудно скрывать.

Фокс желал видеть, трогать сказочного короля. И он так радовался подаркам, которые каждый год пополняли коллекцию игрушечных фигурок до интерната и, кажется, во время обучения. Хотя тут память подводила, образы выходили расплывчатыми.

В итоге нельзя сказать, что Фокс выпустил мышиного короля в мир. Он просто-напросто сам стал им, недаром же прозвище оказалось столь прилипчивым. А голос «настоящей» многоглавой мыши из сказки продолжал звучать в голове, предупреждал об опасностях, требовал обратить внимание на ошибки. Иногда советы попадали в цель, иногда промахивались. Но они всегда давали Фоксу ощутить себя не таким одиноким в этом мире.

Сейчас, когда возникли трудности с завершением гонки, а путь к транспорту оказался извилист, опять зазвучал голос старого знакомого. Он требовал от Фокса снова и снова проверять системы гравимобиля. «Помнишь, как положился на свой ум? – шептал внутренний голос. – Забыл обо всём на свете и стрелял сигнальными ракетами в снежную кучу. Вот умора! В снежную кучу – ракетами!»

Фокс буквально слышал смех, который исходил от человечка из «ящичка» в его голове. Как же не перепроверить всё несколько раз перед вылетом? Полмира можно отдать, лишь бы этот смех, который заставлял краснеть от стыда, не повторялся.

К счастью, условия в кабине гравилёта улучшились. Вместе с ними пошёл на спад пережитый стресс. Фокс совсем-совсем расслабился, снял и положил рядом шлем защитного костюма. Ворот костюма он давно расстегнул, хотя до идеи снять «доспехи» всё же не дошёл.

Улучшение обстановки придало уверенности; тревожные мысли отступили. Фокс ещё раз проверил маршрут, который предлагал киберпилот. Осталось уточнить детали взлета и предстоящей посадки, а после этого – отправляться в путь.

«Проведи последний тест, – попросил внутренний голос. – Узнай в сети новости о "Синем пламени". Вдруг предстоит лететь не в родное поселение, а сразу на базу готовящейся экспедиции? Ты вообще понимаешь, кто и где её готовит?»

Фокс задумался. А ведь дельный совет, пусть и получен от самого себя! Действительно, почему он решил, что нужно лететь в родное поселение? Потому что так сказал Мартен? Но что, если ситуация за время, пока он сражался с техникой, изменилась?

Да и приёмный отец говорил о базе. Но точно ли эта база совпадает с местом распределения гоночных маршрутов, как подумал юноша? Фокс решил всё ещё раз проверить и открыл импланту полный доступ к ресурсам сети.

Глава 11

Фокс предоставил полный доступ к импланту, и привычный поток информации сразу хлынул в мозг. Обычно поступают наоборот и стараются обеспечить постоянный доступ импланта к сети. Однако Фокс, особенно в ипостаси Мышинного короля, считал иначе и чаще изолировал интеллектуальную систему в мозгу от внешних воздействий.

Выходило, что он держал цифрового помощника словно бы на голодном пайке. При этом отсекались не только возможные внешние воздействия и влияния. Преследовалась ещё одна цель – развить помощника, чтобы он на максимальной скорости выходил к ресурсам при открытии к ним доступа.

Примерно так в старом анекдоте хозяин пса обращался со своим питомцем. Псу предлагали гречневую кашу, но он отворачивался и не ел. После пары-тройки голодных дней гречка из нежеланной еды превратилась в самую лучшую. В анекдоте даже имелась специальная фраза для её оценки: «Вау, гречка!»

Помощник Фокса реагировал на получение доступа к сети совсем как пёс из анекдота. Конечно, он не кричал «вау, гречка!» Однако открытие доступа побуждало искусственную часть мозга работать, что называется, на повышенных оборотах. Информация поступала и обрабатывалась в режиме реального времени, почти мгновенно превращаясь в шаблоны готовых решений.

Фокс не отличался от большинства жителей современной Галактики и с трудом отделял идеи, которые приходили из сети, от рождающихся в голове. Выбранный способ работы с ассистентом отчасти решал проблему. Фокс всё ещё не ведал, где какая идея, но уже понимал направление, в котором следует двигаться, а также подмечал нужные изменения в идеях, отсекая те, что лучше оставить без внимания.

«И что же у нас есть?» – подумал Фокс. Он рассматривал информационное поле, заполненное данными о крушении космического корабля. Перед глазами представало подобие лоскутного одеяла. Часть данных отсутствовала, видимо, по причине удалённости от места происшествия. Но не только поэтому.

Фокс оценивал ситуацию, и его не покидала мысль: «Смотрю, тут кто-то поигрался. Прямо песочница для сына великана». В обычно чётком и гладком информационном поле виднелись шероховатости и неточности, как будто и вправду гигантских размеров ребёнок смял и местами надорвал его как листок бумаги.

В конце концов, имейся возможность получить всю информацию, не сходя с места, никто бы никуда вообще не летал. А путешествия всё же выполнялись, и не только ради любопытства, но и по более серьёзным причинам. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ещё же лучше – сделать и то, и другое.

Кому сейчас пришло бы в голову доверять только одному из органов чувств? Условности, везде условности! «И симуляции», – мысленно добавил Фокс. Однако одной симуляцией ограничиваться не стоило. Нужно хотя бы раз зафиксировать сам факт событий за пределами сети.

Важно, ой, как важно получить реалистичное представление о мире, чтобы лучше его понимать. Поиск внешних подтверждений развивал навыки критического мышления. Анализ информации становился чуть более чем пустым. Человек оставался человеком, не превращаясь в придаток машины.

«Так, так, – неслась мысль Фокса. – Не буду-ка спешить с выводами. С чего я вообще взял, что база у нас в поселении?» По всему выходило, что базу вынесли не то, что за пределы поселения – планеты вообще. Подготовку к полету вели на орбитальной станции; та служила в обычные дни пунктом заправки рейсовых звездолётов.