Конан и Конкин

На ночевку остановились у подножия ближайшей горы. Как Конкин и ожидал, к ночи с гор повеяло ощутимой прохладой, что сначала, после постоянной жары, даже показалось приятным. Санька подумал, что спать сегодня будет куда комфортнее, чем в прошлые дни, когда даже ночь не приносила прохлады. Единственное, что было сегодня не очень хорошим, так это ужин без свежего мяса. В Москве он совсем не был таким ярым любителем стейков или шашлыков, всегда старался больше налегать на рыбу, и вообще на морепродукты. Тут же он неожиданно почувствовал вкус ко всему мясному. Хотя, может, это организм требовал – ведь тратил сил он тут в разы больше, чем в цивилизации.

Конан тоже ворчал, что сегодня придется обойтись вяленой кониной, но как-то не убедительно. Конкин подумал, что вряд ли он сильно переживает, варвар относился к присутствию еды философски. Если она есть – это хорошо и надо есть до отвала, если нет, что же поделаешь, значит, будет завтра, можно поспать и на голодный желудок. Однако он все равно развел костерок из привезенного с собой кизяка, и оставил Саньку раздувать его, а сам отправился побродить вокруг, поискать норы степных сусликов. Но через полчаса он вернулся и молча развел руки, показывая, что сходил неудачно.

Конкин уже был готов к этому, и, успокаивая себя, вполголоса пробормотал:

– Ничего, сухое мясо, это тоже мясо…

Но тут в дело вступила ведьма. После того, что она в этот раз устроила, Санька действительно понял, что она вполне заслуживает этого звания.

Остановились на ночлег поздно, скоро должна упасть быстрая южная ночь. В отличие от нашего мира, сумерек тут почти не было, полная темнота окутывала степь за каких-нибудь полчаса. Так что времени, пока еще виднелись с одной стороны горы, а с другой степь, оставалось совсем ничего.

Инсаэль, до невозможности молчаливая после утренней размолвки, впервые заговорила. При этом она обращалась к Конкину, намеренно игнорируя Конана.

– Хочешь свежего мяса?

Так как Санька как раз только об этом и думал, он даже вздрогнул. Она что читает его мысли? Он торопливо закивал головой и подтвердил:

– Конечно, хочу!

Конан уже достававший из своего мешка, завернутый в тонкую кожу кусок вяленой конины, усмехнулся и, не смотря на жрицу, сообщил:

– Все хотят, но степь вокруг нас пустая. Недалеко, за этими горами заколдованный город. Его тень дотянулась даже сюда. Звери давно ушли из предгорий.

– Может и ушли, но не все….

С этими загадочными словами, жрица направилась прямиком в сторону гор. Конкин во все глаза уставился на неё, куда это она подалась на ночь глядя. Та же, не оглядываясь, шагала все дальше, и вскоре начала подниматься вверх.

– Куда она? – встревоженно спросил Санька. – Скоро совсем стемнеет.

– Кто ее знает, – спокойно ответил Конан. – Да ты не переживай, придет. Жрице Сэта в этих местах ничего не страшно.

Блин, опять эти ведьмовские заморочки! Конкин как бы не верил, и в тоже время верил в них. Вернее, одна его личность не верила ни во что мистическое, вторая же безо всяких границ верила во всякое колдовство. Тем более злое. И, кроме того, верить ему хотелось. Ведь если она действительно умеет колдовать, то может она придумает, как Саньке вернуться домой. В свой мир.

Конан спокойно сгрыз хороший ломоть твердого, как задубелая кожа мяса, запил водой из фляги и, бросив под голову седло, тут же заснул. Санька же не находил себе места и к своему куску так и не притронулся. Через некоторое время сгустилась тьма, и, отворачивая глаза от тлеющего костерка, он уже ничего не мог рассмотреть. Еще через десять минут Конкин не выдержал, вскочил и заявил спящему варвару, что он пойдет искать Инсаэль.

– Не надо меня искать, я уже здесь.

Конкин резко обернулся, запнулся за кочку и чуть не упал. Как это она подошла? Он ведь и всматривался и вслушивался, разве что только следы не нюхал. Но её неслышное приближение, оказалось не самым главным сюрпризом. От того, что произошло дальше, Санька просто сел на землю. Стоять при виде этого, он точно не мог.

Сначала костерок, раздуваемый ночным ветром с гор, осветил Инсаэль. Её глаза блестели, отражая играющее пламя, она загадочно взглянула на Саньку и сказала:

– Готовь мясо, Конкин.

Потом прошла мимо костра, и села прямо возле него.

Санька хотел язвительно спросить, где оно – руки девушки оказались пустыми – но тут из темноты блеснули еще несколько пар глаз. Внизу, над самой землей. Через мгновение в освещенный круг важно выступили несколько зверушек, похожих на больших хомяков. Они остановились, поднялись на задние лапы, и, свесив передние, застыли живыми столбиками, не сводя глаз с улыбающейся Инсаэль.

– Вон, – кивнула она на застывших зверьков. – Выбирай пожирнее и жарь. Есть хочу.

Зверьки, похоже, суслики, только каких-то огромных размеров, словно соглашаясь со словами ведьмы, как по команде повернули мордочки, уставились на Конкина и согласно кивнули. Вот тут Санька и присел. И смог выдать только одну глубокомысленную фразу:

– Что это за хрень?!

Из темноты вдруг вылетела громадная рука, схватила одного из зверьков, и в ту же минуту нож Киммерийца вскрыл горло горемычному животному.

– Чего расселся? Давай потроши, я остальными займусь, пока не сбежали, – Конан кинул Конкину тушку зверька, а сам тут же схватил другого. Похоже, его совершенно не взволновала колдовская подоплека появления пищи. Еще одного суслика настигла та же участь, кровь темной лентой брызнула на землю. Санька опять не заметил, как Конан успел проснуться и отползти от костра. Хотя и немудрено, когда тут творится такая чертовщина.

– Можешь не торопиться, варвар, – проворковала из темноты жрица. – Никуда они не денутся, оставь двоих живыми на завтра. Чтобы не испортились.

Глава 14

Конкин еще пребывал в ступоре и брошенную ему тушку, конечно, не поймал. Она с глухим стуком упала на землю возле его ног. Из темноты на этот раз зазвучал смех, похоже, Инсаэль веселило происходящее.

– Эй, Конкин, проснись. Я есть хочу.

Он потряс головой, пытаясь очнуться от всего творящегося вокруг, и схватил еще теплую мокрую от крови тушку зверька. Действительно, надо заняться делом, только так Санька смог бы вернуться в реальность. Суслик, а может быть и не суслик – может сурок какой-нибудь, оказался гораздо тяжелее, чем казался на вид. Конкин, стараясь больше не обращать внимания на то, что происходит рядом, достал нож, и начал свежевать зверя. Похоже, его здешнее я, частенько занималось подобным, так как он за несколько минут провел все необходимые манипуляции – снял шкуру, выпотрошил и выбросил внутренности, и нарезал мясо на куски, доступные для прожарки. Конан тоже не сидел без дела, он разделал второго зверя еще быстрее и теперь раздувал костер, в который еще добавил сухих навозных лепешек.

Занятый делом, Конкин постепенно приходил в себя, но каждый раз, когда его взгляд падал на спокойно стоявших рядом с костром сусликов, он вздрагивал и быстро отводил глаза. Мороз иголками пробегал по спине, стягивал кожу на голове, и он лихорадочно искал, чем бы еще занять руки и голову. Все-таки, Санька впервые видел настоящее колдовство. И оно ему очень не понравилось. Неужели с ним можно так же – произнести какое-нибудь заклинание, и он покорно пойдет навстречу смерти?

Как ни пугало его соседство с заколдованными зверями, к концу ужина, он почти привык к их присутствию. Тем более что его спутники, обращали на них не больше внимания, чем на камень у дороги. Мясо заколдованных животных совершенно не отличалось от обычного. Так что после того, как они набили животы нежным и жирным жареным мясом, жизнь стала казаться приятнее. Конан и Инсаэль больше не вспоминали о об утренней размолвке, ну а Конкин тем более старался ни словом не напомнить о том, из-за чего они утром разругались – о Стигийском городе. Теперь, после сытного ужина, когда тепло костерка приятно размаривало на сон, все то, что так пугало его в рассказах о подобных местах, показалось чистыми выдумками, не стоящими внимания нормального, не суеверного человека. Засыпая, он твердо решил, что больше не будет давать своей здешней ипостаси, захватывать власть над мозгами нормального трезвого современного человека. Ведь, черт побери, у него высшее техническое образование, и если подумать, то он все может объяснить с точки зрения науки.

С этими радужными, шапкозакидательскими намерениями, Конкин заснул, а ночью началось такое, что он сразу забыл о том, что этот мир можно объяснить с научной точки зрения. Началась обычная реальная жизнь мира Конана.

Конкин проснулся оттого, что чья-то крепкая ладонь зажала ему рот. Саньке показалось, что сейчас задохнется, и он в страхе попытался вскочить. Но другая рука, упертая ему в грудь, силой удержала его на земле.

– Не дергайся, – шепотом приказал ему Конан. Конечно, у кого еще тут могли быть такие ручищи. Он невольно выдохнул, все-таки Конан, это опасность уже известная и привычная.

– Главное, не закричи, – добавил варвар, и чуть расслабил ладонь на его лице. Поняв, что Конкин не собирался кричать, он вообще убрал сначала одну, а затем и вторую руку.

– Что происходит? – прошептал Санька.

– Не знаю, – честно признался варвар. – Какая-то тварь бродит вокруг лагеря.

Конкин сразу притих и невольно начал ощупывать землю в поисках своего меча. Когда ложился спать, он положил его рядом, чтобы сразу мог найти. Конан понял, что Конкин ищет, протянул руку в темноту, и вложил рукоять ему в ладонь.

– Держи и будь готов. Я пойду, поближе посмотрю, что это за тварь.

– Подожди, – Санька схватил его за руку. – Где Инсаэль?

Его глаза уже почти привыкли к темноте – блеск многочисленных звезд все-таки давал какой-то свет, на расстоянии пары метров что-то можно разглядеть. Там где с вечера улеглась жрица, никого не было.

– Не знаю, – шепнул Конан и бесшумно скользнул в ночь. Через секунду, Конкин уже не мог его заметить, тот словно растворился. Призрак хренов, подумал Санька и, зажав меч обоими руками, вслушался в ночь.

Сначала он не слышал ничего, что отличалось бы от обычных звуков степной ночи – легкое шуршание ветерка, да шелест травы качавшейся под этим ветерком. Но через какое-то время, он все-таки уловил то, про что нашептал Конан – со стороны горы кто-то приближался. При этом, не размеренно шагая, как человек, а короткими очередями глухих быстрых шлепков. Зверь затихал на несколько секунд, а потом опять делал короткую перебежку. По звукам стало понятно, что тварь движется не на двух лапах. Хотя ничего грозного, он в этом не услышал. Судя по тому, что он слышал, зверь был совсем не громадный – даже иноходь лошади звучала бы громче. Ему вдруг вспомнилось увиденное когда-то по телевизору – атака пустынного варана на свою жертву. Шлепающий звук его бега, очень походил на то, что было слышно сейчас. Конкин не видел, кто на самом деле там бегает, но страх почти отпустил его: такой воин, как Конан, не позволит убить их какому-то пресмыкающемуся.

Как только Сашку немного опустило, тут же вернулись мысли о Инсаэль. Где она? Зачем ей понадобилось исчезать посреди ночи? Тем более сейчас, когда вокруг бродит какой-то зверь. Блин! – выругался Санька. – Да что это такое, опять переживаю за нее, хотя ей до меня явно нет никакого дела. Даже на Конана, относившемуся к ней с подчеркнутым равнодушием, она обращает больше внимания, чем на меня, всегда старавшегося поддержать её. Хватит! Ты мужик, или не мужик. Пора понять по-настоящему, что эта девушка просто случайность в твоей жизни. Сейчас доставим её куда надо, и она исчезнет навсегда.

Однако углубиться в самокопание ему не удалось, ночь разорвал трубный звериный рев. Черт! Наши пресмыкающиеся не ревут. Что же там за тварь и какого черта она приперлась к ним? В голове Сашки закрутились сцены из Парка Юрского периода. Он до боли сжал в руке рукоять меча, и замер, вглядываясь в темноту. Разглядеть ничего так и не смог, зато то, что слышал, заставило его очень сильно пожалеть, что сейчас он находится не в Москве.