Путешествие на Запад

– Пока мы живём в доме Варелы, так что нам следует встречаться вне его. Найдите побольше информации о хозяине.

– Если что-то можно найти, клянусь, мы найдём.

– Я верю в вас. Если мы соберём их с его помощью, то в конце сможет их забрать и использовать артефакт… в своих интересах.

– Гениальный план, о мессия! Воистину, гениальный!

Энрик всё это время сидел и внимательно и удивлённо слушал. Главное, что он понял: Люциус, будучи рыцарем, является главной тайного культа, поклоняющегося огню. Это какое то ответвление от Великого пламени? Или что-то, скорее связанное с демоном. Энрик не мог этого понять, но их планы с перемещением в мир демонов казались ему столь же противными, как и планы Тёмного Ковена захватить весь мир.

Ему хотелось бежать отсюда как можно быстрее. Это не рыцари, а культисты!

Теперь он больше всего на свете хотел вернуться в деревню. Нет, больше всего на свете он хотел сейчас проснуться в в своей кровати или на лавке у печки и осознать, что все это было одним большим кошмарным сном.

В очередной раз и сильно, как никогда раньше он пожалел, что покинул деревню. Если и пытаться бежать, то сейчас! И как можно быстрее! Но как? Они же догонять его и убьют. А этот странный человек, Кириан, верный Люциусу, наверняка принесёт его в жертву ради какого то страшного ритуала.

А Холька? Неужели она тоже культистка?

Её спокойная реакция на происходящее не оставляла в этом сомнений. Но он же защищала его? А что если она делала это лишь для того, чтобы в конце было кого принести в жертву? Они же сами говорили, что хотят собрать этот круг и открыть портал в Бездну. А из книг Энрик знал, что любой ритуал требует сил, либо своих, либо жертв.

А это значит, что ему надо бежать. Любой целой бежать и доложить страже, инквизиции, кому угодно, кто смог бы остановить этих сумасшедших. Но не сейчас. И как скрыть эти мысли от Люциуса, чей взгляд, кажется, прожигает насквозь.

Но нужно сейчас сохранять спокойствие. Как они сами его учат. Любой ценой сохранять. Чтобы не стать их очередной жертвой

VI

Видя крайнее беспокойство и ужас Энрика, Холька предложила им вдвоём пойти домой. Кириан попросил Люциуса остаться на некоторое время, чтобы обсудить «особые темы».

– Идите. – Сказал эльф Хольке и Энрику.

Холька слегка отвела его в сторонку. – Люциус. Ты уверен, что с тобой ничего не случиться? Особенно, после того, шума, который мы тут учинили.

Глаза Люциуса слегка прищурились. – Иди, мама. Не волнуйся. Я смогу провести ночь без тебя.

– Как скажешь.

Энрик прошёл к дверям осторожно, вдоль стены, не выпуская меч из рук. Он старался держаться подальше ото всех. Даже от Хольки.

Наверху культисты уже куда-то дели трупы и теперь о прошедшем бое напоминали только лужи крови, которых спешно оттирали, и сожжённая на треть дверь.

Перед дверьми стояли пяток человек с интересом рассматривали дверь.

Холька помахала им рукой. – Всё хорошо. Произошло недоразумение.

– Какое к чертям недоразумение? У вас там человека убили!

– Никого у нас не убили! – Крикнул один из культистов. – Расходитесь, люди добрые.

Те покачала головами, но пошли по домам. Пришедший стражник, видя, что все расходятся, и сам пошёл дальше по улицам.

Обратно Энрик с Холькой шли молча. Женщина всё время наблюдала за ним. Она попыталась взять его за руку, но он увернулся.

По пути Энрик осматривался по углам. Он очень хотел сейчас бежать куда угодно. Ведь где угодно сейчас безопаснее, чем с культистами. Лучшее, что он может сделать, это сдать их страже. Но он пока не достаточно знает местный язык, чтобы объяснить многое из того, что увидел. К тому же ему, мальчику из другой страны здесь могут не поверить. Особенно, если Варела, местный господин, будет всё отрицать.

А сам Варела? Может ли он защитить Энрика? Знает ли он о культе? Судя по тому, что сказал Кириан, не знает. Но он так странно смотрел на Люциуса, будто знал что-то лично про него.

Значит, он, скорее всего, догадывается. Но ведь он тоже хочет достать и собрать этот круг. А что если он врёт, что для него это просто безделушка и на самом деле он тоже хочет проникнуть в Бездну? Тогда, возможно, он хочет использовать Хольку и Люциуса, чтобы получить артефакт, а потом избавиться от них?

Может, тогда можно с ним договориться? Даже если он ничего не знает, то он наверняка должен помочь Энрику и остановить культистов?

Но если он сам хочет использовать артефакт, то он, Энрик будет для него лишним свидетелем. Он и так слишком много знает.

Они его не отпустят просто так. Ему остаётся только бежать. И бежать так, чтобы они ничего не заподозрили. И так, чтобы при побеге преодолеть стену. Помня слова купца из Ловаса, что через стену можно пройти только с караваном, Энрик решил найти какого-нибудь караванщика из Теократии и наняться к нему. Возможно, он сможет узнать это на рыночной площади. И ещё ему потребуются деньги. И немало денег. Чтобы потом, в Теократии, купить себе лошадку и еду.

Вернувшись, Энрик собрался лечь спать.

– Думаю мне стоит тебе объясниться за произошедшее. – Холька говорила виновато, но он ей уже не верил.

– Нет, не надо. – Как он не старался, его голос выдавал страх.

– Энрик. – Она положила меч под кровать и села на неё. – Я вижу, что ты напуган. Я понимаю, ты знаешь нас не так много времени, чтобы понять, насколько всё сложно в наших судьбах, но я, по крайней мере я, не хочу тебе ничего дурного. И Люциус не хочет. Мы скрываем свои секреты от тебя не от того, что хотим тебе зла или не доверяем, нет. Узнай ты все наши секреты сразу, ты бы сразу запаниковал и убежал от нас. – Она замолчала и внимательно смотрела на него. – Мы тебя напугали. Но я обещаю, что не дам тебя в обиду. Даже Люциусу. Ты мне веришь?

Он кивнул, хотя не верил, а хотел, чтобы она поскорее отвязалась.

Она вздохнула. – Надеюсь, это так. Но если ты хочешь что-то сделать, то прошу, сначала обдумай это. Наш враг где то рядом. И он воспользуется любой твоей оплошностью. А с нами ты в безопасности.

Энрик вновь кивнул. После этого Холька наконец оставила его в покое и позволила ему заснуть.

На следующий день, едва проснувшись, он обнаружил себя одного. Только на столе стоял поднос с едой и небольшой запиской от Хольки, гласившей, что она пошли в библиотеку.

Ему хватило некоторого времени, чтобы ещё раз обдумать своё положение.

Он ещё раз подумал, что можно поговорить с Варелой, но отринул эту идею. Единственное, что он извлёк из этой мысли, это то, что для того, чтобы узнать правду, ему нужно подслушать разговор Варелы и Люциуса. Тогда он сможет что-то понять.

Пока же он не вернулся, Энрик продолжи тренироваться с магией.

В тот же день он подсмотрел в книге два заклинания и ингридиенты, нужные для них. Одно, позволяющее становиться невидимым на некоторое время и второе, с помощью которого можно было ослепить человека на некоторое время. Первое заклинание требовало два порошка, которое он купил на рынке на те деньги, что Холька оставила среди своих вещей.

Перед тем, как уйти, он спросил у торговца, нужны ли ему слуги. Тому слуги не требовались, но он указал Энрику на лавочника рядом, которому всегда нужны были носильщики.

Энрик попытался, как мог объяснить тому лавочнику, что ему надо устроиться на неделю, чтобы немного подзаработать. Лавочник согласился и позволил Энрику поработать неделю за пять золотых.

В тот же день Энрик несколько раз попытался получить ослепляющее заклинание, для которого нужен был разноцветный песок. Его он нашёл ещё по дороге. Оба раза у при произнесении нужных слов песок разлетался у него с рук, осыпая комнату всеми цветами радуги. При этом сам песок не падал на пол, а просто пропадал. По идее это означало, что заклинание удалось, но это надо было проверить на окружающих.

Здесь ему помог слуга Варелы, которого он подстерёг на первом этаже. Он позвал его и когда тот вышел, крикнул нужные слова, взял в ладонь горсть песка, и разжав ладонь, выдохнул его в лицо слуге. Песок слетел с ладони, пролетев в человека, она заблестела и, пролетев в него и за него, исчезла в небольших разноцветных вспышках. Человек закрыл лицо руками и крикнул. – Ты что сделал, подлец? – Он потёр глаза руками. – Болит, негодник.

– Простите, господин! – Говоря это, не мог сдержать радости. – Мне нужно было на ком то тренироваться.

– Я ничего не вижу, ублюдок!