Автобус моего маршрута

Автобус моего маршрута
Сэм Юнф

Сегодня Саша удачлив как никогда, даже успевает на последний автобус до своего дома.Вот только с пассажирами, которые волею случая стали его попутчиками, на первый, да и на второй взгляд, что-то не так. Необычные люди, странные исчезновения, остановки в неположенном месте.Саша уже готов поверить в кошмар, который ему привиделся, пока автобус медленно подъезжает к его остановке.Специально для конкурса рассказов «13 страшных историй»

Сэм Юнф

Автобус моего маршрута

Последняя сигарета в пачке – как ритуал призыва транспортного средства. Я закурил, и синий многоколёсный зверь с огромными жёлтыми раскосыми глазами показался из-за поворота. Да и как иначе назвать эти нерасторопные, неповоротливые автобусы? Хорошо, что он вообще пришёл в это время, а то к своему стыду, я уже решил, что придётся идти домой пешком.

В небольшом городе, где я живу вот уже двадцать семь лет, с транспортом проблемы были всегда. Проведение дорожной реформы убило его окончательно, введя на улицах негласный комендантский час. В десять вечера уедешь только на такси или пойдёшь до дома на своих двоих. Когда до зарплаты остаётся пара дней, о такси люди не задумываются. Поэтому я рад такой удаче – в одиннадцать вечера всё же нашёлся представитель городского общественного транспорта, который повезёт меня домой.

Я поспешно сделал две затяжки, пока автобус, сбрасывая ход, катился к остановке. Выдохнул облачко дыма в осенний влажный вечер, бросил сигарету, затушил её каблуком, вскочил на подножку, когда двери заботливо распахнулись прямо передо мной. Ещё и номер «6» – автобус моего маршрута. Доеду прямо до дома с комфортом и без пересадок. Бывает в жизни счастье после тяжёлого рабочего дня.

Иногда удача на этом свете состоит из простых вещей: нужный номер автобуса, лишняя пачка сигарет в рюкзаке, дождь, который начинается спустя пару минут, после того, как ты запрыгиваешь в сухую машину, или в моём случае, в автобус, который надёжно защищает от влаги и ветра. Вот и сейчас, не прошло и минуты, как крупные капли дождя забарабанили в стекло. Осень – непредсказуемое время года. Даже если на улице только сентябрь.

Я приложил карту к валидатору и удостоверился, что оплата осуществлена, когда галочка на панели подмигнула мне зелёным огнем. В автобусе было много свободных мест. Я занял ближайшее у окна. Сунул в ухо наушник и погрузился в мир звуков, печали и страстей моего плейлиста, попутно рассматривая немногочисленных пассажиров, которым так же, как и мне, повезло в этот вечерний час попасть на свой автобус и в тепле ехать по своим домам.

Сухонькая старушка в синем шерстяном пальто расположилась на месте для инвалидов: её морщинистые серо-жёлтые руки сжимали рукоять белой металлической трости, которая в бликах электрического освещения салона напоминала большую тазобедренную кость. Пальцы пожилой женщины нервно постукивали по набалдашнику рукояти.

И куда она едет в такой час? Всегда считал, что пожилые люди рано встают и рано ложатся. Старушка словно услышала меня, поднесла к своим подслеповатым глазам руку, на которой висели аккуратные часики, и посмотрела на время. Я посмотрел на руку, словно повторяя за женщиной, но так как не носил часов, ничего там не обнаружил.

Табло в салоне любезно высветило время «23:11». Превосходно, до полуночи буду дома.

Несмотря на обилие свободных мест, в проходе стояла девушка. Её тонкая рука держалась за поручень. Она – худая, бледная и напоминает призрака. Рука сжимает веточку ивы. Лапка плакучей красавицы раскачивается в такт движению автобуса, едва касаясь бедра девушки. На незнакомке короткое розовое платье: слишком лёгкое для осенней погоды. У неё красивое лицо, а глаза, кажется, воспалены. Должно быть, плакала. Наверняка были в кафе с приятелем, поссорились, и она, даже не захватив курточки, убежала. Разве можно обидеть подобную красавицу? Её парень – сущий идиот. Всегда фантазировал, как здорово было бы познакомиться в транспорте. Вот так запросто, а на деле выходило совсем по-другому. Больно жутким казался крах неудачи. Хотя сегодня мне благоволит сам автобус, так что, может быть, рискну через пару остановок. Если она не выйдет.

Девушка, судя по всему, почувствовала мой взгляд, посмотрела прямо на меня. Я быстро отвернулся. Надеюсь, она не поняла, что я её разглядывал.

Прямо за мной сидела молодая пара с ребёнком. Женщина прижимала малыша к себе и играла с ним зелёным скелетом на пружине. У игрушки были жутковатые белые выпученные глаза. Мужчина держал телефон: ему что-то говорили в трубку, слов не разобрать, а сам он молчал. Женщина пытается взять у мужа телефон. Но он отстраняется, а она вздыхает и продолжает занимать малыша.

Стоит ли заводить семью, если ты к ней не готов? Я отвернулся и уставился в окно. Дождь запеленал стекло мутной завесой, ночное освещение фонарей играло в водных каплях. В окне отражался больше салон автобуса, лица пассажиров, приглушённый свет ламп на потолке, пустые ряды сидений, нежели те улицы, по которым мы ехали.

Я моргнул, и тут же из отражения в стекле пропал мужчина, который сидел с женщиной позади меня и держал телефон. Ни человека, ни смартфона. Уж не заснул ли я, и проспал свою остановку.

Табло в салоне показывало «23:13». Если и задремал, то на какую-то жалкую минуту. Я повернулся назад. Мужчины действительно не было. Женщина сидела одна, прижимая ребёнка. Она не испугана, не удивлена. Но он же был здесь, могу поклясться, чем угодно. Тяжелый рабочий день, бессонная ночь с друзьями, и вот тебе исчезновение людей привиделось. Ну и дурак же ты, Саша. Мужчина просто вышел на остановке, а женщина поехала дальше. Может, она провожала его на ночную смену, и сейчас возвращается домой. Испугался отражения и собственных фантазий, каков храбрец.

В ушах перестала звучать музыка. Я вытащил наушник, посмотрел на телефон, тот встретил меня чёрным экраном. Попытка включить. Бесполезно. Ещё и телефон разрядился. Сколько раз повторял себе проверять зарядку.

– Проверка оплаты проезда, молодой человек, – старик небольшого роста появился так внезапно, что я вздрогнул. Седая, редкая борода, глаза разные: один голубой, второй – зелёный. Должно быть, сидел где-нибудь в конце салона или зашёл на остановке, которую я проспал.

На контролёре была потёртая форма с жетоном. Надо же как, автобусы сменили, а работники ходят в чём придётся.

– Пожалуйста, – я достал из кармана куртки карту и протянул её старику, – Не думал, что в такой час проверяют, – действительно, кому охота проверять полупустые автобусы. Обычно это происходит в час пик. С другой стороны, он – человек подневольный. Сказали – сделал.

– Порядок должен быть во всём, в любое время, – старик двумя пальцами взял мою карту. Я не видел у него никакого переносного устройства, с которым обычно выходят на большую дорогу… Простите, на работу, сотрудники транспортной системы. Он покрутил карту в руке, разве что на зуб не попробовал и отдал мне обратно.

– Ваша плата, голубушка? – он обратился к женщине с малышом.

– У мужа, – женщина была растеряна и испугана. Вот растяпа, взял и вышел, не оставив жене билетов.

– Не порядок, – старик почесал редкую седую бородку, склонил голову набок, и выцветшими двухцветными глазами посмотрел на женщину. Ещё напугает бедняжку, она подумает, что её высадят прямо в ночь с малым, на первой же остановке. Этому дедушке не плату с честных граждан собирать, а в фильмах ужасов сниматься.

– Давайте, я за них заплачу, – не хватало, чтобы ребёнок испугался гнусного деда и заплакал. Я достал карту и протянул её контролёру.

– Не положено, – старик схватил меня за руку, – Убери! Одна карта – один проезд!

Лампа в салоне автобуса недовольно заморгала. Тьма-свет. Тьма-свет. Всё это время старик смотрел прямо на меня. Мои ладони моментально вспотели. Во рту пересохло. Что-то в этом старике было невыносимо отвратным. Я будто чувствовал его дряблую и сухую руку на своей шее. Невольно одёрнул воротник куртки и расстегнул молнию. Дыхание словно перехватила его костистая рука.

– Сиди голубушка, там разберёмся, – старик перевёл взгляд на женщину, и отпустил мою руку. Я, наконец, смог сделать вдох. Сфера услуг – не лучшая работа для таких субъектов. Платят мало, вот и идут такие подозрительные личности. Я задышал часто-часто, пытаясь восстановить дыхание. А старик подошёл к стоявшей в коротком розовом платье девушке.

– Здравствуй, Вероника, – контролёр поздоровался с бледной красавицей так, словно давно её знает. – Пятый раз, моя девочка. Не устала?

Девушка отрицательно покачала головой. По её лицу трудно было понять, как она относится к своему знакомому. Заплаканные глаза, пустой взгляд.

– А я устал, – старик хмурился. Девушка молчала. Если что-то пойдет не так, я приду ей на помощь. Вот и будет повод познакомиться.

– Я всё решила, – девушка повысила голос. – Не в вашей власти!

Что она несёт? Не продолжаю ли я спать? Для надёжности ущипнул себя за руку. Больно, и на руке остался красный след, который моментально надулся и припух.

– Молчи, дурёха. Она решила. Выйдешь сейчас у меня, где положено, а не где хочешь, – старик указал на двери.

Я встал со своего места. А девушка просто повернулась к странному пожилому субъекту спиной и уставилась в окно.

Контролёр, что-то бормоча себе под нос, отправился к пожилой пассажирке. Остановился, посмотрел на меня всё тем же холодным взглядом.

– Что встал? Сядь!

И я сел, не отводя от него взгляда и не очень понимая, что здесь происходит. И почему моё тело решило повиноваться приказам этого гнусного деда? Когда же старик повернулся к старушке, на его лице заиграла самая радушная улыбка, которую я мог себе представить, а уж тем более на его лице. Это был другой человек: добрый, милый, красивый. Его не хотелось величать иначе, как дедушка. Двухцветные глаза не пугали, а смотрели тепло и лукаво на пожилую женщину.

– Добрый вечер! Всё ли хорошо? – старик был сама любезность, – не беспокойтесь, скоро уже ваша остановка. Меня предупредили, вас ждут.

Старушка улыбнулась в ответ, её пальцы сильнее стиснули рукоять трости.

Часы на табло показали «23:23». Мне ехать ещё минут двадцать.

Автобус пропускал часть своих остановок, останавливался не везде. А если предположить, что я действительно задремал. Сколько же мы проехали? Пелена дождя мешала обзору, но я всё же умудрился рассмотреть вывески магазинов, знакомую площадь, забор у больницы. Автобус стал сбрасывать ход.

– Простите, это «6» автобус? – почему-то я решил, что этот вопрос мне сейчас поможет, и обернулся к сидящей позади меня женщине с ребёнком.

– Нет, что вы?! «119», «6» у нас в районе не ездит, – чертовщина какая. Я садился в «6», а он – «119». Может это какой-то ночной рейс, ездит по городу по всем районам. Об этом, скорее всего, говорили в эфире городских новостей, про новый маршрут. Но я-то не любитель регионального телевидения.

На остановке у больницы зашли сразу пятеро. Три пожилые женщины, должно быть, ровесницы пассажирки с тростью. Одна была одета в халат с красными маками и поношенные тапки, напоминающие труп какого-то мелкого животного. Вторая – вся в чёрном, а третья – в белом пальто с авоськой ссохшихся и червивых яблок. Неужели она собралась их есть? Обрезать, да в шарлотку. Пирог из мёртвых яблок, гадость какая. Четвёртым зашёл мужчина, лет сорок на вид, абсолютно лысый. На нём был свитер и джинсы, по шее, упираясь в голый затылок, расползалась татуировка, напоминающая большую синюю бабочку. Последним в автобус заскочил мальчик лет пяти с ясными голубыми глазёнками. Должно быть, чей-то внук. Он, миновав старушек и лысого, устремился в конец салона и сел там, на заднее сидение. Так поздно и один, куда смотрят родители. Вот сейчас старик доложит кому надо – вредные субъекты подобные люди. При мыслях о старике по коже пробежала мелкая холодная дрожь, возникла из ниоткуда и решила забраться поглубже под рубашку, схоронится там, прячась от жуткого деда. Ещё не хватало мне простудиться, больно похожи симптомы – озноб, ломота.

Свет-тьма. Свет-тьма. Электричество вновь устроило весёлую игру. А мне на секунду показалось, что я увидел надгробия и кресты, мелькающие светлыми пятнами среди чёрных сосен, которые тут же превратились в заправку на повороте, где две светлые легковушки стояли в чёрных объятиях станции.

Автобус продолжал свой путь. Часы показывали «23:31», когда мы подъехали к следующей остановке. Я прислонился к окну, стараясь разглядеть через пелену улицу и людей окруживших автобус.

Большая асфальтированная площадка, слабый тусклый свет нескольких фонарей. На остановке стояли люди, довольно много для столь позднего часа. Странно, не замечал эту остановку, хотя столько проезжал по этому маршруту. Вторая после больницы получается, что у нас там? Ни магазинов, ни домов. Будто асфальтированный освещенный пустырь появился просто посередине города.