По следам Франкенштейна и другие ужасные истории

Глава 20

Мы долго гуляли по берегу, ловя угасающий свет уходящего дня.

Весь день я был спокоен. Но внезапно обрушился сильный ливень. И моей душой овладели бесчисленные страхи. Каждый звук пугал меня, но я решил не уклоняться от борьбы. Или паду мертвым, или уничтожу противника. Я стал умолять Элизабет удалиться в ее покои, решив не идти к ней, пока не выясню, где мой враг. Элизабет послушно пошла к себе, а я начал ходить по всем коридорам дома, обыскивая каждый угол, который мог бы служить укрытием проклятому демону. Я не обнаружил нигде его следов. Я уже начал думать, что какая-то счастливая случайность помешала чудовищу привести свою угрозу в исполнение, как вдруг услышал страшный, пронзительный крик. Он раздался из спальни Элизабет. Я бросился вверх по лестнице.

Великий Боже! Элизабет лежала безжизненная и неподвижная. Белое платье ее было разорвано на груди, голова ее свисала на плечо, черты прелестного лица были бледны и искажены гримасой ужаса. На шее четко виднелся смертоносный след пальцев демона. На минуту я потерял сознание и упал на пол.

Когда я пришел в себя, ставни были открыты, и я к своему неописуемому ужасу в открытом окне увидел ненавистную, страшную фигуру чудовища. Я выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил. Но демон успел уклониться, подпрыгнул и с быстротой молнии бросился в озеро.

Мы отправились в погоню на шлюпках.

Но все было напрасно. Мы стали обшаривать леса и виноградники. Голова моя кружилась, я двигался, словно пьяный, глаза мои подернулись пеленой. В таком состоянии внесли меня обратно в дом и положили на кровать. Взор мой блуждал по комнате, словно ища то, что я потерял.

Я тонул в каком-то море ужасов. Смерть Уильяма, казнь Жюстины, убийство Клерваля и, наконец, гибель моей любимой жены… Я не мог об этом не думать. Я вскочил на ноги и решил, как можно скорее вернуться в Женеву. Там я застал отца и Эрнеста в живых. Отец поник головой под тяжестью вестей, которые я привез. Он потерял свою лучшую радость – свою Элизабет, значившую для него больше, чем дочь, любимую им безгранично. Он не мог жить после всех ужасов, которые нас постигли. Жизненные силы иссякли в нем, он уже не вставал с постели и через несколько дней умер на моих руках.

Что сталось тогда со мною? Не знаю. Я потерял чувство реальности. Я непрерывно думал о демоне, я желал и пылко молил, чтобы он очутился в моих руках, и я мог обрушить на его проклятую голову великую и справедливую месть. Тоска моя была невыразима, когда я думал, что убийца, которого я создал, все еще жив. Отныне я посвятил себя, свою жизнь и смерть одной цели – уничтожению чудовища.

Глава 21

Первым моим решением было навсегда покинуть Женеву. Родина, столь дорогая мне, когда я был счастлив и любим, стала теперь мне ненавистна. Я запасся деньгами, захватил некоторое количество драгоценностей моей матери и уехал.

С тех пор начались мои скитания, которые должны были кончиться вместе с моей жизнью. Я был обожжен жаром пустынь, в непроходимых джунглях я молил Бога о смерти, но жажда мести поддерживала во мне слабое дыхание жизни.

Моей первой заботой было отыскать след ненавистного демона. Ведь он слишком выделялся среди людей, и я надеялся его отыскать и уничтожить. Ради этого я оставался еще жить, видеть солнце, ступать по зеленой траве.

– Души мертвых, и вы, духи мести, помогите мне и направьте меня!

Раздался дьявольский хохот и знакомый ненавистный голос явственно произнес: «Я доволен! Ты решился жить, и я доволен!»

Я бросился туда, откуда раздался голос, но демон ускользнул от меня. Я увидел уродливую зловещую фигуру, убегавшую со скоростью, недоступной простому смертному. Я погнался за ним и спустился по Рейну, но напрасно. Показалось синее Средиземное море. Я увидел, как демон прятался в трюме корабля, уходившего к берегам Черного моря.

Я прошел по его следу через бескрайние равнины России и Азии, но он все время ускользал от меня. Падал снег, и я видел на белой равнине отпечатки его огромных ног. Не знаю, что испытывал тот, кого я преследовал. Иногда он оставлял знаки и надписи на коре деревьев или высекал их на камнях. Он только разжигал мою ярость своим посланием: «Моему царствию нет конца. Ты живешь – и ты в моей власти. Следуй за мной! Я держу путь к вечным льдам севера. Ты будешь страдать от холода, к которому я нечувствителен».

Насмешливый дьявол, я не отступлюсь, пока один из нас не погибнет.

По мере того, как я продвигался на север, снежный покров становился все толще, а холод нестерпимей. Реки стояли, скованные льдом. Добывать рыбу стало невозможно, и я лишился главного источника пропитания.

Наконец, на горизонте показался океан. Покрытый льдами, как он был не похож на моря юга! Он отличался от земли лишь вздыбленной поверхностью. Я достал сани и упряжку крепких собак и помчался по снежной равнине с невероятной скоростью. Теперь я начал его нагонять. Я добрался до жалкой прибрежной деревушки. Я расспросил жителей о демоне. Они сказали, что уродливый великан побывал здесь накануне. Он забрал весь зимний запас пищи, захватил упряжку собак и в ту же ночь отправился дальше.

Я сменил свои сани на другие, более крепкие, и, закупив запасы провизии, съехал с берега в океан.

Нередко массивные глыбы льда преграждали мне путь. Я слышал под ними грохот волн, грозивших мне гибелью. И вот однажды вдалеке я заметил черную точку. Вглядевшись, я издал торжествующий крик. Это были сани, а на них знакомая мне уродливая фигура. Наступила ночь. Сани были еле заметны, а когда рассвело, я к своему отчаянию потерял след. Подул теплый ветер, море ревело, все вокруг всколыхнулось. И теперь между мной и моим врагом свирепствовало бешеное море, и меня относило от моего врага все дальше и дальше.

И вот, в тот миг, когда я уже изнемогал под бременем бедствий, я увидел высокий стройный корабль, обещавший мне помощь и жизнь. Я разломал свои сани, чтобы сделать весла, и с мучительными усилиями подогнал свой ледяной плот к этому кораблю. Если бы выяснилось, что он следует на юг, я был бы готов умереть. Но, тут мне улыбнулась удача – судно держало путь на север. Добрый капитан приказал поднять меня на борт и вместе со мной трех, оставшихся в живых, собак. В моей душе снова проснулась надежда, что я догоню проклятого демона.

О, святые души Уильяма, Жюстины, Клерваля, бесценной Элизабет и моего отца, придите мне на помощь, направьте шпагу мщения прямо в сердце убийцы!

Дневник капитана Уолтона

Дорогая сестра Маргрет, я решил написать тебе об удивительном событии, случившемся со мной в Северном море. Прошу тебя только об одном: поверь моему рассказу, каким бы неправдоподобным он тебе ни показался.

Несколько дней назад волны прибили к нашему кораблю льдину. На ней был обмороженный, умирающий человек. Мы, как могли, позаботились о нем. Первые три дня он даже не мог говорить. Наконец, он пришел в себя и тихим голосом поведал нам невероятную историю.

Я узнал, что зовут его Виктор Франкенштейн. Я целую неделю слушал его повесть, самую странную и страшную из всех, которые я слышал за всю свою жизнь. Было очевидно, что это человек, глубоко образованный во всех сферах науки. В своей речи он обнаруживал изрядную остроту суждений. Даже на пороге смерти как он был благороден и величав! Несомненно, он был предназначен для великих дел. Он создал подобие человека и оживил его. Что может быть в науке выше этого? Но, к несчастью, это существо оказалось настоящим чудовищем. Оно уничтожило всех, кого нежно любил этот возвышенный, поистине гениальный человек.

Франкенштейн разворачивал все новые и новые картины своей жизни. Я чувствовал, что он искренен и правдив, что он доверяет мне все самое сокровенное. Но, когда я спросил его, какими препаратами он пользовался, чтобы вдохнуть жизнь в сотворенное им, пока еще мертвое тело, его лицо изменилось, глаза вспыхнули, он приподнял руку:

– Никогда! – воскликнул он, – никогда об этом не узнает ни одно живое существо. Нельзя допустить, чтобы хоть один человек еще сделал попытку повторить мой трагический опыт, и снова создать безжалостного убийцу! Нет! Эта тайна умрет вместе со мной. Дорогой друг, – продолжал Франкенштейн, – я чувствую, что умираю. И остаюсь неотомщенным.

Голос его постепенно слабел. И вот, он умолк. Исхудавшей рукой он благодарно коснулся моих пальцев, глаза его в последний раз блеснули и навек погасли. Жизнь отлетела от него.

Дорогая Маргрет, не могу описать тебе, как я был опечален его смертью. Но то, что произошло дальше… Великий Боже! Что за сцена потом разыгралась передо мной! Я все еще ошеломлен и не могу прийти в себя.

Я сидел у смертного ложа моего несчастного друга. Вдруг я увидел, что над его гробом склонилось какое-то странное существо, которое не опишешь простыми словами. Это был громадный человек, чрезвычайно уродливый, неуклюже сложенный. Он протянул огромную руку, напоминающую руку мумии, к Франкенштейну и с необъяснимой нежностью коснулся его лба.

Сейчас я смог разглядеть его лицо. Никогда я не видел ничего столь отталкивающего и уродливого. Он замер, глядя на меня с удивлением, но тут же, обернувшись к телу своего создателя, казалось забыл обо мне.

– Вот еще одна моя жертва! – воскликнул он. – Этим замыкается круг моих злодеяний. О, Франкенштейн! Тщетно было бы мне сейчас молить тебя о прощении. Ты мертв. Ты мне уже не ответишь.

– Твое раскаяние бесполезно! – сказал я. – Если бы ты слушался голоса совести и не довел свою адскую месть до последней черты, Виктор был бы сейчас жив.

– Ты думаешь, что я не испытывал мук и раскаяния, когда вел его к гибели? – отозвался демон. – Но это не так! О, Франкенштейн, ты – последняя нить, связывающая меня с жизнью. Разве передо мной не виновен весь человеческий род? Я мечтал о подруге, но получал в ответ лишь ненависть и отвращение. Не опасайся, что я кому-нибудь еще причиню зло. Моя жизнь мне ненавистна. Я отправлюсь дальше на север. Там я воздвигну себе погребальный костер и превращу в пепел свое проклятое тело. Я умру, я больше не буду ощущать невыносимой тоски, дыхание ветра развеет по волнам мой прах. Где я могу найти покой, если не в смерти? Прощай, Франкенштейн! Если бы ты был жив и желал мне отомстить, ты бы обрек меня на еще более жестокие муки. Я спокойно взойду на свой погребальный костер. Я жажду смерти, как освобождения. Мой дух умрет в жадном пламени. Прощай, прощай навек!

С этими словами он выпрыгнул из окна каюты на ледяной плот, причаленный вплотную к нашему кораблю. Тяжелые волны унесли его, и он исчез в темной дали…

Шагреневая кожа

По роману О. де Бальзака

Глава 1

Пропавшие женихи и многое другое

В конце октября, как раз в то время, когда открываются игорные дома, Рафаэль шел по направлению к Пале-Роялю.

Он был молод, но в его тонких чертах сквозила какая-то грусть. В выражении юного лица можно было прочитать о тщетных усилиях, о тысячи обманутых надежд. Он был красив, светлые волосы падали на плечи, но в углах рта легкими складками обрисовалась горькая улыбка.

Не колеблясь, он поднялся по лестнице притона.

– Не угодно ли вам отдать шляпу? – сурово крикнул ему бледный старикашка, который вдруг поднялся из-за барьера, показав свою мерзкую физиономию. Глубокие морщины на его изможденном лице говорили о постоянных мучениях: должно быть, весь свой скудный заработок он проигрывал в день получки.

Рафаэль с некоторым недоумением взял номерок в обмен на шляпу, поля которой были слегка потерты. Старый слуга окинул его тусклым безучастным взглядом.

Молодой человек нерешительными шагами вошел в залу, где звон золота околдовывал и ослеплял душу, объятую алчностью. Он огляделся: что за убожество!

На стенах, оклеенных обоями, засаленными в рост человека, не было ничего, что могло бы освежить взгляд. Паркет обшарпан, запачкан. Середину зала занимал овальный стол. Он был покрыт сукном, истертым золотыми монетами.

Игорные дома увлекательны только в начале игры. В Испании есть бой быков, в Риме были гладиаторы, а Париж гордится своим Пале-Роялем, где рулетка дает вам возможность насладиться захватывающей картиной: толпой людей, которые приходят сюда на свою погибель в надежде обрести богатство и роскошь.