За нашей спиной

«Возможно, основной наплыв ожидается на следующей неделе перед самым Рождеством, – подумала Элиз, последний раз оглядев зал. – Если, конечно, у них у всех трубы не прорвёт!»

Тут Элиз чуть не расхохоталась. Смех в одиночку выглядел бы странным. Элиз сильно прикусила себе губу, чтобы не издать ни звука. Она опустила голову, на глазах выступили слёзы не то от боли, не то от сдерживаемого смеха. Элиз бумажной салфеткой убрала влагу с глаз, ещё раз больно укусила себя за нижнюю губу и смогла, наконец, взять себя в руки. И очень вовремя. К ней спешила официантка с подносом.

Ела Элиз неспеша, с чувством, толком и расстановкой. Она не просто поглощала пищу, а получала удовольствие от ужина. Когда дело дошло до горячего вина, Элиз откинулась на спинку стула и стала небольшими глотками пить его из бокала. В какой-то момент, когда половина бокала уже была выпита, она вдруг вознамерилась закинуть ногу на ногу, но тут же остановила себя. Такую позу посчитали бы слишком вольной.

Лёгкое и приятное опьянение, расслабленность в теле – это как раз то, что ей было нужно после утомительной дороги и переживаний о друзьях. Покончив с вином, она, уставшая, вновь поднялась в номер, включила посильнее отопление и, не разуваясь, упала на кровать. Пружины матраца тут же подбросили её вверх. Элиз почувствовала себя снова маленькой девочкой, вспомнив, как она прыгала в детстве на кровать, подлетая на её пружинах вверх. До чего дивное было ощущение! Элиз засмеялась, после чего прислушалась к себе: чего бы ей сейчас хотелось? Приподняв голову, она взглянула на телевизор. Нет, не то. Смартфон и интернет? Даже думать об этом не хотелось! В конце концов, у неё отпуск!

Она вздохнула, подтянула и согнула ноги в коленях, оставаясь лежать на спине, потом разулась, после чего перекатилась на бок и ещё немного так полежала. В комнате становилось всё теплее и теплее, а следовательно, всё уютнее и уютнее. Веки стали наливаться тяжестью. Ей хотелось взять и уснуть. Прямо так, в одежде. Наконец, Элиз заставила себя встать на ноги, чтобы переодеться в тёплый спальный костюм и почистить зубы.

Густая темнота, которая сменила сумерки, липла к окну, когда Элиз задёрнула занавески и нырнула под одеяло. Подложив под щёку одну из рук, она сладко зевнула, закрыла глаза и быстро погрузилась в сон.

***

Через час начался снегопад. С неба на землю неслось несчётное количество пушистых снежных хлопьев, накрывая и без того укутанные в белые шубы землю и здания. Мало-помалу ветер усиливался, и к одиннадцати часам вечера снегопад над национальным парком Абиску превратился в настоящую бурю. Мороз усилился. По радио было объявлено, чтобы никто без острой необходимости не покидал свои дома, так как была большая вероятность обрыва телефонных и электрических линий и снежных заносов на всех дорогах. Одним словом, отправиться куда-то в такую погоду означало покончить с собой.

Малочисленные постояльцы Ярнхола в основной своей массе уже спали, а ночная смена персонала, доделав основную часть дел, сидела в служебных помещениях: кто-то дремал, а кто-то читал. И каждый из них надеялся, что к утру буран утихнет, и они смогут попасть домой.

И тут отключился свет.

***

Ни души. Только вой ветра, сильный мороз и летящий густой снег. Непроглядная темень кругом. Даже животные попрятались. Страшная ночь!

Вдруг, высоко в небе что-то стало сверкать. Это не было похоже ни на Северное Сияние, ни на молнии. В какое-то мгновение неведомое свечение растеклось кляксой по небу, и из него вынырнуло и зависло в воздухе нечто. Оно было огромным, вытянутым и округлым одновременно. Тело сужалось от головы к хвосту, который выглядел, как продолжение тела. На самом теле были не то морщины, не то зарубцевавшиеся шрамы. Конечности были короткими и заканчивались тонкими пальцами в количестве пяти штук, при этом передние конечности соединялись с телом перепонкой, образовывая крылья. Голова выглядела так, словно рога не смогли прорвать кожу надо лбом и, вырастая, закрутились прямо под ней, выпячиваясь над головой в свой полный размер. Нос – две дырки среди морщин на плоской морде. Голубые глаза, утонувшие в морщинистых складках век, смотрели вперёд, как у человека. И глаза эти были умными.

Элиз ворочалась в постели, но не просыпалась.

На шее у летящего чудища висел массивный ошейник, от которого тянулось что-то светящееся, похожее на сбрую. Маленькие глазки чудовища уставились сначала на падающий снег, а потом на то, что было внизу. Раздался трубный возглас удивления: оно прибыло не туда, куда нужно! Как такое могло случиться?! Нужно вернуться, найти дорогу…

Тут чудовище резко дёрнулось вниз, ощутив ледяные прикосновения хлопьев снега, при этом из светящегося пятна на небе выскочило что-то, напоминающее повозку. Так бы, по крайней мере, подумала Элиз, если бы увидела это «что-то». Стоило повозке появиться, как свечение в чёрном небе потухло, светящаяся сбруя начала мигать, а удерживающие груз механизмы отключились. Что-то стало падать вниз, разлетаясь во все стороны.

Между тем, чудовище полетело параллельно земле, сконцентрировавшись на чём-то невидимом в чёрном небе, ошейник и сбруя вдруг снова засияли, удерживающие механизмы щёлкнули, включаясь, и в небе перед чудищем появилась другая светящаяся небесная клякса, в которую оно поспешило нырнуть. Как только чудовище и его повозка вошли в свет, небо потухло.

На землю вместе со снегом что-то падало, разносимое воющим ветром и глубоко зарывающееся в сугробы.

Глава вторая

Ранним утром Элиз, открыв глаза, сразу почувствовала себя невыспавшейся, измученной, словно и не спала вовсе. Нет, она ни разу не проснулась за ночь, но у неё во сне в какой-то момент разболелась голова, из-за чего ей снилось что-то совершенно дикое. Ну, хорошо хоть то, что сейчас головная боль где-то эхом гуляла в голове и была практически незаметной. Это радовало.

«Как же не хочется вставать, – подумала Элиз, перевернувшись на другой бок, лицом к стене. – Такая вялость! Вчера перенервничала, – после этого предположения она вздохнула и продолжила с чем-то похожим на воодушевление. – Ничего, сегодня приедут друзья и всё будет иначе! Поэтому не буду к себе прислушиваться. Всё будет преотлично! Повеселимся и отдохнём, как следует!»

Полежав ещё минут тридцать, слегка придрёмывая, Элиз вдруг почувствовала сильный голод. Хочешь – не хочешь, а вставать придётся. Поднявшись с кровати и обувшись, Элиз бесцельно побродила по номеру, потому что никак не могла решить, что необходимо сделать в первую очередь: то ли зубы почистить, то ли расчесаться… А, может, переодеться? Или принять душ, чтобы смыть усталость?

От тишины, всё ещё царившей в здании Ярнхола, вновь захотелось нырнуть под одеяло и опустить тяжелые веки, но желудок настойчиво требовал подношения, и по этой причине Элиз устремила взгляд на холодильник для напитков. Еды там, конечно же, не оказалось, зато были сладкие напитки. Элиз тут же выпила один из них прямо из банки, чтобы не тошнило от голода, и, почувствовав прилив сил, обнаружила, что теперь точно знает, что и в каком порядке надо сделать. Она привела себя в порядок, слегка подкрасилась. Глядя на себя в зеркало, Элиз решила, что выглядит очень даже привлекательно. Теперь можно выйти из номера.

Выйдя, она пошла по коридору к лестнице, но вдруг остановилась и насторожилась. Всё в коридоре выглядело в полном порядке, но уж как-то слишком громко прозвучали её шаги во всеобъемлющей тишине комплекса. Тишину в номере она ещё могла понять, допуская наличие хорошей шумоизоляции для комфорта постояльцев, но почему такая гробовая тишина стоит в общем коридоре их этажа? Осмотревшись по сторонам, она заметила в одном из номеров открытую настежь дверь и свет электрических ламп, проникающий в коридор. Просто так дверь не стали бы оставлять открытой, значит, внутри горничная. Подойдя к чужому номеру, Элиз заглянула внутрь и нахмурилась, так как внутри был странный беспорядок. Вещи постояльца были частично в шкафу, частично на кровати и на полу. И никакой горничной.

– Привет! – неуверенно обратилась она к тому, кто мог быть внутри номера, например, в санитарном узле.

Ответом была полная тишина.

– Тут есть кто-нибудь? – Элиз задала вопрос погромче.

Ей снова никто не ответил. Прикрыв дверь в комнату, Элиз остановилась и задумалась, не войти ли внутрь. Заходить в чужой номер совсем не хотелось, а странная тишина требовала разъяснений. Потоптавшись на месте ещё пару секунд, прислушиваясь к тишине здания, Элиз решила спуститься вниз, сообщить об увиденном дежурному у стойки регистрации, а заодно задать пару своих вопросов. Возле двери, ведущей к лестнице, она заметила на полу обронённый бумажник, и первым её решением было пройти мимо.

«А вдруг сейчас кто-нибудь особо ушлый его себе присвоит, а владелец потом будет переживать и восстанавливать свои документы?» – сочувственно подумала Элиз, приближаясь к бумажнику и поднимая его, чтобы отдать дежурному у стойки регистрации.

Ступив на лестницу и сделав несколько шагов вниз, Элиз заметила беспорядок внизу гораздо больший, чем в пустом раскрытом номере на её этаже. Складывалось ощущение, будто толпа бежала по лестнице вниз и устремилась к выходу, опрокидывая на пол всё, что попадалось у них на пути, и теряя вещи. Это заставило Элиз замереть. Она решала, стоит ли ей спускаться.

«А, может, просто ночью в комплекс вошло несколько оленей и устроило тут бардак? И я напрасно себя накручиваю? Но, разве двери на ночь не запирают? И почему беспорядок не устранили до сих пор? Что здесь было вчера, пока я спала? Почему так тихо? Где все? Неужели, ещё спят? Но дежурный-то не должен спать!» – подумала Элиз и медленно спустилась вниз, глядя по сторонам фойе.

Никакой опасности она не заметила. Как и дежурного регистратора.

Переступая через валяющиеся на полу вещи, Элиз подошла к стойке регистрации и положила на неё чужой бумажник, замерев в ожидании. Дежурный не являлся, хотя должен был увидеть по камере наблюдения, что его ждут. Тогда Элиз настойчиво позвонила в звонок на стойке. Никто к ней не вышел, и это было странно.

Очень странно.

– Доброе у-утро! – решилась она достаточно громко, нараспев прервать уже начинающую пугать тишину.

Её громкий, поставленный голос показался ей чем-то инородным в стоявшей тишине, отчего по спине побежали мурашки, а во рту пересохло. В голову полезли воспоминания о разных фильмах ужаса, где люди против своей воли оказывались… где-то. Но, ёлки-палки, это же не фильм! Постояльцы и персонал не могли просто взять и исчезнуть в реальной жизни! От этой мысли Элиз слегка приободрилась, ещё раз огляделась и прислушалась.

Тишина.

– Чертовщина какая-та, – буркнула она себе под нос и, не спеша, пошла к служебным помещениям.

Там всё выглядело не лучше, чем в фойе. Беспорядок был, а служащих не было. Ни единого человека.

– Эй, тут есть кто-нибудь?! – во весь голос крикнула Элиз и услышала, как её голос дрогнул.

Сквозь здравые рассуждения прорвался страх, а не просто какое-то там беспокойство. Он цепко ухватился за сознание Элис, оказавшейся один на один с тишиной в огромном здании.

Куда все подевались?!

Элиз решила проверить ресторан. Может, все там на каком-то мероприятии? Она торопливо прошла через фойе к ресторану и распахнула дверь. Ни души! Внутри залов был порядок, лишь на входе в ресторанную кухню были опрокинуты вещи. Элиз похолодела, в глазах потемнело. Облокотившись о стену, она переждала момент душевной слабости и потом, ступая как кошка, вошла на кухню. Да, тут тоже кто-то конкретно наследил. Среди разбросанной на полу кухонной утвари валялся чей-то обронённый смартфон. Вид лежащего на полу среди разгрома смартфона заставил Элиз запаниковать, она почувствовала острое желание бежать отсюда сломя голову, но всё же удержала себя на месте. Сначала ей надо успокоится. Потом осмотреть весь комплекс, чтобы сделать какие-то выводы. И только потом можно двигаться в деревню, чтобы… что? Чтобы рассказать всё и вызвать полицию. Но она же может прекрасно это сделать прямо отсюда! Элиз покачала головой, подумав о том, как сильно влияет паника на человека и его решения.

Вдруг желудок вновь напомнил о себе, сопроводив своё требование порцией тошноты.

«Война войной, а обед по расписанию!» – иронично подумала Элиз, поморщившись, и, памятуя, что каждый сам себе лучший слуга, поискала и нашла запас сладких булочек, покрытых сахарной пудрой. Надорвав целлофан, разом съела две, озираясь по сторонам: не видит ли кто? Ей не пришло в голову, что это вовсе не воровство, что она – постоялец, и, что завтраки, обеды и ужины включены в оплату.

После утоления голода, к Элиз начало возвращаться благоразумие и способность ясно мыслить. Страх отступил на второй план, беспокойство же осталось. Она уверилась, что не олени устроили тут беспорядок, как ей показалось вначале, а сами люди. Но, зачем? Вернее, почему? В Абиску внезапно организовали предрождественскую ярмарку, сообщили об этом в последний момент вечером, и все помчались туда?

«Ага, даже персонал. И все до сих пор там. Чушь! – фыркнула мысленно Элиз. – Абиску – дыра. Какие ещё ярмарки? В эти места едут не за ярмарками. Остаётся только чрезвычайная ситуация. А какая? Лавина? Её тут в принципе быть не может. Отравляющий газ? Откуда?! И куда тогда делись тела? И почему в этом случае со мной всё в порядке?»

Шумно выдохнув через нос, она набралась решимости и направилась снова к себе в номер. Необходимо было связаться с друзьями и предупредить их о произошедшем. Заодно, Элиз хотела поторопить их, чтобы не оставаться тут одной. Всё-таки страшновато.

Вернувшись в свой номер, она схватила смартфон, села на кровать и набрала номер Неа, но соединения не произошло. Взглянув на экран смартфона, она заметила, как пропадает и снова появляется сотовая связь.

– Только этого мне не хватало! – раздраженно воскликнула Элиз. – Ну, же! – она вновь попыталась дозвониться до подруги, но ничего не получилось.