«Жемчужного дерева ветви из яшмы…» Китайская поэзия в переводах Льва Меньшикова

Мысли уводят – к дальним прибрежным обрывам.
Потоки свободные не иссякают,
Бегут к почитаемой «матушке солнца».
Вырывается вверх колесница потока
а потом низвергается вниз, – о, да! —
Так случается, что и понять невозможно,
чем и как усмирить ее.
Так бывает – на множество струек
сама по себе разобьется, – о, да! —
И стремглав по излучинам вдаль убегает,
не возвращаясь обратно.
Где-то близко от Красной протоки
вдалеке исчезает, – о, да! —
Опустошив по пути все, что встретит,
потом исполняется лени.
Эти воды теперь уж ничто не пробудит,
из них поднимается утро, – о, да! —
Они сохранили свои устремленья,
но сами себя смирили.
И что же теперь остается людям? —
Обливать свою грудь водою,
Прочищать свои пять вместилищ,
Обмывать свои руки и ноги,
Очищать волоса и зубы.
Удаляются лень и нега,
Прочь выносятся нечистоты,
Прекращаются лисьи чары,
Проясняются глаз и ухо.

Это то самое время, когда, даже если и есть какие-то недуги и хвори, все-таки хочется растянуться горбатому, приподняться хромому, уйти от слепоты, отделаться от глухоты – и посмотреть вдаль на все вокруг.

Ведь правда, что из-за ничтожных вещей напрасно терзаться тоскою, за муки похмелья напрасно бранить вино. Вот почему сказано: «Принявшись за учение, разгонишь сомнения – об этом даже спорить не стоит».

Наследник сказал:

– Прекрасно! Но все-таки как проявляется дух этих валов?

Примечания: Чжухоу – общее название удельных владетелей в древние времена.

Гуанлин – местность возле устья Янцзы (Цзяна), где река перед впадением в морской залив делает несколько больших поворотов.

«Матушка солнца» – образное название Восточного моря, из которого, по старинным представлениям китайцев, по утрам поднимается («рождается») солнце.

Красная протока. – Комментаторы затрудняются объяснить, где она находится.

Пять вместилищ – пять внутренних органов (сердце, печень, селезенка, легкие, почки), по утрам очищающиеся от накопленного за ночь.

Лисьи чары – здесь: ночные соблазны, которые насылают, по китайским древним понятиям, оборотни-лисы.

(ПОДСТУП ШЕСТОЙ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ)

Гость сказал:

– Об этом записей нет, но я слышал, что некий наставник говаривал: «Есть три вещи, подобные по действиям духам, – хотя духи здесь ни при чем:

На сотню ли раскатившийся гром;
Воды речной течение вспять,
воды морской приливный подъем;
Из горных недр исходящие тучи
без перерыва, ночью и днем».
Стремительны волны в разливах раздольных,
Валами вздымаются бурные волны.
Вот они только-только возникли,
журчат-журчат на просторах,
словно белые цапли, слетевшие долу;
Вот они слегка разыгрались, разлились-разлились,
белеют-белеют, как над белой упряжкой
раскинутый полог;
Вот они в бурном волненье, неудержимы-неудержимы,
будто целого войска одежды взметнулись на поле;
Вот они вырвались вбок и побежали стремглав,
валами-валами, – так же в легких повозках
пробивается войско на волю.
Точно так шестерня запряженных драконов
Поспешает вослед за Тай-бо над рекою;
Устремляются буйною пенной дугою
Седловины – горбины одна за другою.
Выше-выше, рвутся-рвутся.
Вольно-вольно, льются-льются.
На твердыни крепостные,
Как войска, они вот-вот взберутся.
Смирные в глубях, злобные в кручах,
Водоворотами бурными крутят,
Ни перед чем они не уймутся.
Можно видеть, как волны с обеих сторон
И кипят, и клокочут, и бурлят, закипая,
Как из глуби из темной, взъярившись, взлетают,
Эти вверх устремились, те вниз опадают.
Кто ни встретился – тому смерть,
Кто противился – сокрушен.
Начинается волн течение,
где Ховэйский скалистый склон.
Травянистыми падями их поток разделен.
По Цинме они ходят кругами,
В Таньхуань накопляются мирно,
По дуге огибают
гору, где У Цзы-сюя молельня;
Злобно рвутся они
на площадку, где матушки Сюя кумирня.
Забираясь на Красные Скалы,