Внеклассные чтения

И ребята на удивление безропотно подчиняются твоему призыву.

Вы обуваетесь и уходите.

Но пока вы идёте от подъезда, ты смотришь на ребят… Их лица в тот вечер… Ты никогда не забудешь этих лиц…

Они буквально светились от счастья. Будто всем им сегодня открылась некая великая тайна, которую доселе никто на свете не знал…

* * *

Каждый день после совместного вечера Нина Васильевна приходит в школу вялая, разбитая. И только ближе к обеду её манерность и осанка опять обретают былой колорит.

Её вялость, наверное, это результат воздействия смеси ноксирона и алкоголя.

Тогда ты ещё не знал, что всего через несколько месяцев ноксирон изымут из свободной продажи и начнут выдавать исключительно по рецептам.

И тем более ты не знал, что чуть позже его и вовсе вычеркнут из перечня лекарственных средств…

Тогда в стране никто этого не знал. И многие добропорядочные граждане Союза потребляли эти белые таблетки исключительно как снотворное, несмотря на то, что они вызывают высокую физическую зависимость…

Многие наркоманы уже тогда свободно закупали ноксирон пачками и потребляли его вместе с кодеином. Для усиления эффекта.

Тогда и появился термин "ноксирон-кодеиновая зависимость". "Ноксирон-кодеиновая наркомания"…

Но мало кто об этом знал заранее.

И уж ты тем более… Потому ты продолжал с завидной периодичностью поить свою учительницу литературы водкой с ноксироном, а сам поправлял своё пошатнувшееся положение в учёбе.

На следующий же день после того, как ты раскрыл свои карты, ты внимательно смотришь на ту парту, за которой сидит серьёзная Маша Брауберг. Ты думаешь над тем, каким должен быть первый шаг. Её нужно куда-то пригласить, но куда? Погулять по парку и поесть мороженого? А не слишком ли это по-детски? Ещё бы пригласил её домой почитать опостылевшую «Почемучку» Гриши Соловья…

А может, пригласить её в видеосалон неподалёку? Ты слышал, там сейчас идёт фильм «Чужие» про монстров… Пусть ты и сам ещё никогда не бывал в видеосалоне, но когда-то же надо начинать.

Твои сверстники уже вовсю бегают на танцплощадки – "Modern talking", "Boney M" и всё такое… Наверное, и Маша тоже этим увлекается. Если уж она вместе со всеми смеялась над физичкой и знала, что такое «дрочить», то даже наверняка.

Но в одном ты уверен точно – тебе понадобятся деньги. Здесь «Почемучкой» не отделаться.

Ответ, где тебе взять деньги на ухаживания, на одной из перемен приходит сам собой.

К тебе подходит Саня Иванов и говорит:

– Слушай, тут…Ты не мог бы мне дать снять голую Нину Васильевну на камеру?

Пусть он парень и лихой, но ты видишь, что ему этот вопрос даётся нелегко. Как и нелегко даётся тебе неожиданный для тебя самого ответ…

Ты говоришь: рубль за полчаса съёмок…

Ты говоришь это неуверенно, но всё же как есть…

Пока Саня немного мешкает, ты прикидываешь в голове и добавляешь: за пятнадцать минут…

Видно, что Иванов не ожидал такого поворота. Он задумывается. Ведь мог бы просто нагрубить тебе, послать к чёрту, в жопу или ещё куда, но он задумывается.

У него не то положение, чтоб сейчас тебе грубить.

– Согласен, – кивает Саня. – Когда?

9

Извращений и извращенцев кругом полно. Куда ни ткни пальцем.

Несколько месяцев назад, когда рулевую колодку твоей «девятки» заклинило, ты две недели добирался на работу на общественном транспорте. Но тебе хватило этих двух недель, чтобы понять, как много кругом извращенцев.

В первый же день ты забираешься в битком наполненный автобус Восемь утра – в это время иначе не бывает. Только битком.

В автобусе все плотно прижаты друг к другу. На улице зима и по утрам ещё темно.

Ты держишься за поручень и смотришь ледовые узоры на окне. Справа вплотную к тебе стоит пацан лет десяти. На его спине ранец. Наверное, едет в школу. Остановки через две ты начинаешь различать среди мерного рычания автобуса ещё какой-то звук… Что-то похожее на глубокие прерывистые вдохи. Такие тяжёлые…

Они доносятся откуда-то справа, недалеко.

Ты косишься вправо. Рядом с тобой прямо вплотную стоит этот школьник. Перемещаешь взгляд дальше – вплотную к пацану стоит огромный мужик.

Мужик вполне обычный – типичная внешность заводского рабочего, интеллект на уровне девяти классов… Ты бы стал вглядываться в толпу пассажиров и дальше, если бы не обратил внимания, что этот тип с высоты птичьего полёта смотрит на парнишку с ранцем.

Он смотрит на этого салагу таким мутным затуманенным взором, что в твоей голове рождаются некоторые подозрения… Туманные, как его взгляд.

Опять смотришь на ледяные узоры на окне, думаешь о чём-то своём. Вдруг опять этот глубокий дрожащий вдох… Затем такой же глубокий выдох.

Ты снова поворачиваешь голову направо. Верзила всё так же затуманенными глазами смотрит на парнишку с ранцем. В тебе крепнет уверенность, что эти вдохи принадлежат именно ему… Заводскому трудяге с идиотской рожей.

В этой утренней зимней темноте плохо видно, но, может быть, этот верзила в шапке сейчас тычется сквозь брюки эрегированным членом салаге-школьнику в плечо и от этого «кончает»? А плечи парнишки как раз на уровне мужицких гениталий этого здоровяка…

Парнишка невозмутимо стоит, держится за спинку сиденья и, как и ты, смотрит на ледяные узоры на окне.

Ладно, думаешь ты, может, верзила «кончает» от одного вида маленького пацана?

Но этот мужик точно нездорово пялится на парнишку. Точно с ним что-то не так…

Ты опять смотришь на обмёрзшее окно.

Так продолжается ещё несколько минут. Затем ты слышишь, как верзила-заводчанин говорит пацану с ранцем: привет, мальчуган…

Эта фраза укрепляет все твои самые худшие опасения. Педофил, думаешь ты и косишься на мужика.

Здравствуйте, тихо отвечает парнишка и неуверенно продолжает смотреть в окно.

Заводчанин молчит секунд десять. Затем говорит: ты куда, в школу?

Ты весь внутренне напрягаешься. Ты весь настороже.