Внеклассные чтения

Чтобы всё расставить на свои места, ты прямо после уроков сразу идёшь домой к Нине Васильевне. Пока она ещё ведёт уроки у второй смены, ты решаешь заглянуть в её холодильник.

Обычно проезд на автобусе тебе оплачивала сама Нина Васильевна, потому что родители давали тебе деньги лишь на булочку с повидлом. Ведь у тебя не было никаких потребностей и интересов – зачем тебе деньги?

Поскольку твоей учительницы нет рядом, то приходится идти до её дома пешком. Это минут сорок ходьбы.

Голова у тебя уже начинает болеть, глаза вваливаются, кожа вокруг них становится тёмной. Ты не без опасений проворачиваешь ключ в двери, обитой обшарпанным дерматином. Бояться объективно нечего, но страх всё равно есть. Ты ещё слишком молод, чтобы не бояться невесть чего.

В квартире, конечно же, никого нет. Открываешь холодильник и вынимаешь бутылку водки.

Никаких таблеток.

Ни одного белого колёсика.

Всё растворилось. Только еле заметный порошковый остаток на дне.

На душе легчает, и ты ставишь бутылку обратно.

Осталось лишь дождаться вечера. Семи часов.

И ты бежишь домой, чтобы успеть поесть, немного поспать и снова идти сюда.

Вечером в положенное время ты опять здесь. Нина Васильевна подходит чуть позже. Она приносит с собой целый пакет всякой снеди из магазина. Убирает в холодильник колбасу, сгущёнку, достаёт конфеты "морской камушек" и высыпает их в вазочку.

Затем она ставит чайник на плиту и подходит к холодильнику.

Ты весь напряжён. Почти как в первый раз здесь же. Но теперь причина другая.

Нина Васильевна открывает дверцу и вынимает бутылку водки.

Внутри тебя всё замирает.

Она подходит к столу и наливает себе водки на несколько глотков. Прямо в стакан для чая.

Твоё сердце стучит медленнее. Всё медленнее и медленнее.

Нина Васильевна смотрит мимо тебя в стену и делает несколько давящихся глотков. Так пьёт женщина, которая пить не умеет. Пьёт нехотя. Как будто бы кто-то заставляет.

Затем она ставит стакан на стол и идёт в душ. Следите за чайником, говорит она тебе.

Ты сидишь ждёшь, когда чайник засвистит, а сам будто окаменевший.

Внутри тебя всё молчит и не движется. Ни сердце не стучит, ни кровь не бегает по жилам.

Ты словно зависаешь в воздухе. Даже ноги перестаёшь чувствовать.

Пока вода в душе шумит, свистит и чайник. Ты отключаешь его и садишься на место. Ты ждёшь, пока Нина Васильевна выйдёт, и вы, как обычно, попьёте чай с конфетами.

Ждёшь пять минут. Вода в душе всё шумит.

Ждёшь восемь минут. Вода в душе всё шумит.

Ты встаёшь и сам наливаешь два стакана чая. Садишься и ждёшь дальше.

Вода в душе всё шумит.

Ты начинаешь пить чай в одиночку. Заедаешь его конфетами.

Когда ещё через пять минут твой стакан уже пуст, а вода в душе всё шумит, тебя охватывает лёгкое беспокойство.

Нина Васильевна там уже почти полчаса. Так долго она душ никогда не принимала.

Подходишь украдкой к двери в ванную и прислушиваешься. Только слышно, как по керамике стучит град капель, да шумит кран. Ничего больше.

Возвращаешься на кухню и наливаешь себе второй стакан чая, который уже успел слегка остыть. Чай, налитый в стакан Нины Васильевны ещё двадцать минут назад, уже и подавно остыл.

Грызёшь "морской камушек" и прислушиваешься к звукам в ванной.

Только шум воды.

Запиваешь конфеты чаем и прислушиваешься – только шум воды.

Когда допит и второй стакан чая, ты понимаешь, что так дело оставлять нельзя. Надо что-то делать.

Ты подходишь к двери в ванную и прислоняешься к ней ухом. Слышен только шум воды и крана.

В общей сложности Нина Васильевна провела там уже чуть более сорока минут.

Это не может быть простым совпадением. Несколько глотков водки со снотворным и столь длительное пребывание в душе – это явно не совпадение.

Ты робко подносишь кулак к двери. Ты хочешь постучать костяшками пальцев.

Ты не решаешься.

Всё-таки стучишь. Тихо и всего два раза.

В душе слышна лишь льющаяся вода. Никаких дополнительных звуков не появляется.

Стучишь ещё три раза, и уже сильнее.

В ответ опять лишь шум воды.

И ты действительно начинаешь волноваться.

* * *

Нина Васильевна в неестественной позе лежит прямо под градом капель душа. Лежит в своей керамической ванне со следами жёлтых подтёков на стенках.

Нина Васильевна совершенно голая. Она лежит так, словно её убили.