Я никому на этом свете.
Меня она ночами стала,
Звать в угол комнаты Царей.
И как-то раз, Индийской ночью,
Под пряности ночных огней.
Я согласился с нею точно,
Остаться в том углу быстрей.
Не ведал я тогда секрета,
Мертвых не взять с того нам света!
Она могла меня убить,
Могла и просто задушить.
Она питалась моей жизнью,
Я не противился и дня.
Ведь без неё тоска на сердце,
И нет мне мира без огня.
Дала она огонь проклятый,
В углу том, развела пожар.
Пламя раскинулось так вскоре,
На весь дворец и все покои.
Пришло сознание с помутнения
И понял я в тот миг прозрения -
Что не моя жена со мною!
Там демон, в её теле рыщет,
Из приисподни он вошел.
Он души губит человека
И за моею он пришёл.
В ту ночь, мне было не до смеха,
Я так страдал за всю страну!
Я глупостью, из края света
И мира мёртвых, тварь привёл.
Тот демон, был жестоким очень,
Питался девами, детьми.
Он убивал их всех той ночью,
Не мог я никого спасти.»
Замолк Царь Махриджани с грустью,
Слёзы бежали по щекам.
Все видели, тоску с той болью,
Все плакали с ним, сгоряча.
А воин наш, Абхай речённый,
Стоял и понял наконец.
Кто виноват в той смерти подлой,
Его жены любимой здесь.
Царь Махриджани, вышел с залы,
За ним бежал Абхай стремя.
Догнал Царя наш воин славный,
Остановил его с плеча.
И молвил пред Царём те речи:
–«Великий Царь и господин!
Прошу Вас милость мне далече,
Спасти родную с Паталы!»