Дружбы водил он с Божеством.
И все рабели пред царём,
Грозного взгляда наречённым.
И знал он, Тайны мира мёртвых…
Настал день пира в дворце.
Съехались гости с края света,
Разных народов и просветов.
Хотели все послушать сказки,
Что царь расскажет, в ночь огласки?
Все ели, пили, танцевали,
С душою все они играли.
Подкрался вечер во дворце
И изменились все в лице.
Гостей зовут в центральный зал,
Аль – Махриджани приказал!
В том зале всё сверкало светом.
В хрустальных стенах отражались,
Кристаллы чистого алмаза.
Рубины, кварцы, изумруды,
Вокруг сверкало красотой!
Краса диковинных цветов,
Благоухала для Богов.
В том зале, были водопады,
Вода прозрачная была.
И рыбы плещутся размером,
С двадцать локтей и по колено.
Здесь зал был полон волшебства.
А по средине тайной залы,
Стоял, сам царь своей державы.
«– Прошу Вас гости, проходите!»
– промолвил Царь, сзывая всех.
Гости вошли в шикарны залы
И разместились на диваны.
Все ждали поскорей начала,
Когда начнет Царь говорить?
Что скажет в эту ночь опала?
Но, он молчал. Не говорил.
Царь полон грусти и тоски,
Начал историю свою:
«-Когда то, был я с Сулейманом,
Сыном Дауда, на пиру.
Мы долго думали сегодня,
Над жизнью смертных на виду.
Пришли к единому решению:
«Три вещи, лучше трех других:
День смерти лучше дня рождения,
Живой пёс лучше мертвых львов,
И лучше бедности могила.»
Таков в тот день был наш исход.
Но, не успели мы продолжить,