Железяка. Поворот судьбы. Книга первая

– Нет, не убью! Но и здесь не оставлю! Придётся отправить тебя, вместе с фанатичным рыцарем, на розовые рудники. И если на то будет воля Магала, ты сможешь выжить! – сказал он, и тихо добавил: – Какое-то время, во всяком случае!

– Знаешь Маргед, выживать, в последнее время, стало моим хобби! – ответил я, вымученно улыбаясь. Не знаю почему, но мне нравился этот рассудительный и спокойный человек, хоть и был он рабовладельцем.

На розовых рудниках мы, с молодым фанатиком, которого звали Виктоор, в дальнейшем переименованного мною в Виктора, оказались через пять дней после этого разговора. Рудники назывались розовыми, благодаря добыче розовых алмазов, которые по легендам добывались тут раньше в больших количествах. А сейчас, всё что могли здесь найти, была порошкообразная субстанция, из которой вырастали эти алмазы. Но и она считалась очень ценным ингредиентом при создании магических амулетов, и стоила безумно дорого, так как добыча её была сопряжена с большим риском и затратами. Как гласит та же легенда, много веков назад, произошёл катаклизм, и часть демонического мира хлынула на планету. И только совместные усилия самых могучих и опытных магов, смогли остановить это продвижение. Правда платой за это была их жизнь, а на земле, до сих пор остались следы той битвы, в виде аномальных мест, с обитающими там тварями. Таких мест было с десяток, причём крупных только два, а остальные мелочь, на подобии розового рудника.

Располагались мы в небольшой пещере, служащей укрытием от непогоды и от ветра, единственный выход из которой, охранял отряд, состоящий из десятка хорошо вооружённых воинов. Причём, они следили не только за нами, но и охраняли выход от тварей, обитающих в катакомбах и изредка пытающихся вырваться на открытый воздух, к счастью происходило это достаточно редко. Пещера была оборудована многоярусными нарами, на подобии полок в вагонах поездов, с лежащими на них подстилками из высушенной травы и куска грубой ткани, служащей для нас одеялом, подушек естественно не прилагалось. Да и зачем они смертникам, которые протягивали здесь пол года, максимум год. На два часа в день нам разрешали выходить на солнце, обычно в обед, когда давали овощную похлёбку и лепёшку из муки грубого помола, половину от которой обычно оставляли на завтрак и ужин. Правда, с водой проблем не было, поскольку прямо у входа протекал небольшой ручей. Раз в неделю приезжал управляющий и забирал то, что удавалось добыть за это время, хотя часто он уезжал с пустыми руками, на что был очень зол и перед уходом, всыпал всем плетей, для профилактики. Если же, добыча была достойна его внимания, мог и поощрить куском мяса, в дополнении к причитающемуся обеду, но уже никто не помнил, когда такое было. Случайно или нет, но одним из главных совладельцев рудника был наш бывший хозяин, хотя в этом нет ничего удивительного, учитывая деятельную натуру Маргеда в сочетании с расчётливыми решениями, принимаемых в силу обладания им не дюжего ума и таланта. Он не только разводил верблюдов, получая от них шерсть и молоко, но и снаряжал торговые караваны, в которых сам часто принимал участие, и содержал небольшое производство по изготовлению шерстяных тканей, продаваемых им, и уже получивших известность во многих странах. Они так и назывались – ткани от Маргеда, и покупались знатью почти во всех уголках этого мира.

В пещере, помимо нас с Виктором, находилось ещё девятнадцать человек, причём только половина из них была более-менее трудоспособна. Хотя и нас нельзя было назвать здоровыми людьми. У Виктора было несколько незаживших переломов, перетянутых лубком. А у меня, один только вид кровавой засохшей корки на теле, после чудовищных плетей, вызывал ужас у окружающих. Но на самом деле чувствовал я себя значительно лучше. Раны уже не болели, а скорее постоянно ныли, и я уже мог спокойно спать, не испытывая чудовищной боли, а только сильный зуд. Коротко перезнакомившись со всеми, мы улеглись на выделенных нам нарах, надо было отдохнуть перед завтрашним рабочим днём. Когда представлялись, я по привычке назвался Андрей. Опять все немного рассмеялись и пояснили, что на «й» обычно заканчиваются негативные понятия, например – больной, мёртвый, хромой, изгой и так далее. Отмечу, что такие слова как прекрасный и здоровый, звучали в этом мире по другому. Теперь я понял, почему при встрече с гуардами, меня называли Андрэ, упорно пропуская окончание. Поэтому, в камере, после смешков, представился как Железяка. Во первых – не вызывало смех, а во вторых – было уже почти родным для меня, так как к Андрэ, никак не мог привыкнуть, хотя это имя и имело древние аристократические корни. О том, что я из другого мира, я, по многим причинам, умолчал, сказав, что не помню ничего до того как оказался в пустыне в разрушенном городе. Поскольку меня считали блаженным, это легко прокатило.

Работа, после посвящения нас в детали, сводилась к следующему. Одного человека обвязывали длинной веревкой, и он бегом проходил в одно из многочисленных ответвлений внутри пещеры. Быстро отбивал куски скальной породы, и если попадались куски с розовыми вкраплениями или проходило больше десяти минут, также бегом возвращался назад. Связано это было с тем, что порода обладала излучением, влияющем на мозг человека, и после десяти-пятнадцати минут, человек попадавший под него, просто терял сознание. Для этого случая и была предназначена верёвка, его просто вытаскивали остальные участники. И так постоянно меняясь, один добывает, остальные на подстраховке, и проходил весь рабочий день. Поскольку максимум на который продвигались участники составлял около двухсот пятидесяти метров, соответственно и улов был мизерный, так как всё что можно было выбрать, уже выбрали, оставались жалкие крохи. Но и эти крохи ценились дороже золота. Более глубокое продвижение ограничивало не только время и длина веревки, но и то, что чем глубже, тем сильнее было излучение. Естественно, что при такой нагрузке, человек выдерживал, в лучшем случае год, после чего организм обессилив, просто медленно умирал. Плюс к этому, ещё одним фактором риска, являлись твари, изредка появляющиеся из недр катакомб. Схватив зазевавшегося человека, они бежали вглубь шахты, и никто ещё ни разу не возвращался. Противостоять ей, не было возможности, поскольку её шкура, от носа до кончика хвоста, была покрыта чешуйками, по прочности не уступающую хорошей броне, и не одно оружие её не брало, а держать постоянного мага не имело смысла.

Во-первых – очень дорого, и во-вторых за те мгновения, что она атаковала, он просто не успевал что либо предпринять. Человек даже не всегда успевал крикнуть, из-за того, что при укусе в кровь попадал яд, мгновенно парализующий жертву.

Работали обычно тремя бригадами по десять человек, но так как в наличии было всего двадцать два, из них четверо лежащих, то разбились по шесть человек. В нашей шестёрке, помимо меня и Виктора, были, хороший в бывшем плотник, средней руки купец, бывший воин, и странный тип, по повадкам напоминающий уголовника. Все они попали сюда разными путями. Купец и плотник за многочисленные побеги, воин за пьяную драку с жителями города, где только вина нашёл будучи рабом непонятно, а за что здесь находился тип, уголовной наружности, не знал никто.

В свой первый рабочий день, когда выпала моя очередь откалывать породу, я узнал, что излучение, так пагубно влияющее на остальных, на меня не действует абсолютно. Говорить об этом я не стал, а только намекнул, что могу находиться в штреках немного дольше остальных. Это обстоятельство все восприняли спокойно, объясняя тем, что я блаженный, да в шутку посмеялись над моей кличкой, мол, железяка, чего ей будет. Убедив свою бригаду, чтобы пройти чуть дальше, мотивируя это тем, что если я там достану больше розового порошка, то им меньше надо будет лазить, я углубился больше чем на 300 метров. Осветив стены светом от факела, заметил, что внешне, ни какой разницы не вижу, а ковырять стены киркой было лень. Развязал верёвку и пошёл дальше вглубь. Достигнув отметки, где то около пятисот метров, мне стали попадаться на глаза, куски, сплошь покрытые мелкими розовыми вкраплениями. Быстро отколов пару штук, кинулся назад, успев как раз во время, разволновавшиеся товарищи уже начали тянуть верёвку, думая, что я отключился. Мой улов вызвал большой ажиотаж, оказывается, чтобы добыть столько розового порошка, трём бригадам требовалось больше месяца кропотливого труда. И посовещавшись в узком коллективе, решили выдавать всё мелкими частями, уделяя больше времени отдыху, что благотворно повлияет на самочувствие моих товарищей по несчастью. Но даже первый маленький кусочек, получившийся в результате дробления найденных, вызвал прилив радости у управляющего рудником, и соответственно обернулся солидной добавкой к обеду. В течение недели я натаскал розовых полуфабрикатов столько, что хватило бы на год ничегонеделания. Потому наша бригада больше имитировала кипучую деятельность, чем работала, соответственно появилось больше времени для душевных разговоров и сбором мною, так необходимой для меня, информации. Убежать я мог в любой момент, но не делал этого как раз по причине, что ничего не знал об этом мире. В течение месяца, что я находился здесь, произошло ещё одно знаменательное событие.

Началось с того, что охранники стали, в виде исключения, отпускать меня на пару часов погулять за пределы охраняемой зоны. Справедливо полагая, что я приношу удачу, и со мной полезно иметь хорошие отношения, так как считался блаженным, чем я, без зазрения совести, и пользовался. Да и убегать, по большому счёту, мне было некуда и на данный момент незачем. Так вот, однажды прогуливаясь среди редкого, низкорослого лесочка находившегося в предгорье, я вдруг почувствовал резкий удар в грудь чем-то мягким, и, упав от неожиданности на спину, ощутил на своём лице прикосновения влажного и шершавого языка. Сначала опешив, а затем узнав, что это может быть, заорал диким от счастья голосом:

– Пятница! Дружище! Где тебя столько носило, «стелз» ты мой ходячий?!

Обняв за шею, возникшего словно из воздуха старого друга, я рыдая от радости, долго теребил ему загривок, попутно целуя его в нос. Я действительно был по-настоящему счастлив, и даже этот мир стал мне более симпатичен, и верилось, что всё у нас с ним будет хорошо. Рассказывать о своём друге, а тем более показывать его, я не собирался не кому. Не хотел лишних вопросов, на которые не знал что ответить. Задумавшись над тем, как объяснить своему питомцу, что нельзя попадаться на глаза охране и моим товарищам, решил сделать попытку подрессировать его на предмет скрытности. На удивление, это получилось довольно легко. То ли он был намного умнее и разумнее, чем я думал, то ли я был хорошим дрессировщиком, что было весьма сомнительно, но в течение получаса, на команду «Прячься», он стал моментально исчезать. Вопрос с проживанием, моего, уже довольно крупного друга, решился ещё проще. На ночь, перед сном, я давал команду «гулять», и он с большим удовольствием убегал до утра в лес, попутно решая проблемы со своим пропитанием, мелкой дичи там гуляло в изобилии.

С появлением моего старого четвероногого друга, обследование катакомб значительно увеличилось.

Причин, для моих расширенных поисков, было несколько. Это и чистое любопытство, и способ убить скуку, и самое главное, я хотел найти другой выход, который судя по колебаниям горящего факела, точно присутствовал в данной системе, да и хорошая вентиляция внутри штреков, говорила об этом. Чем дальше, тем более разветвлённая сеть из коридоров и всевозможных проходов, попадалась на пути, потому, Пятница, стал незаменимым помощником, легко находившим обратный путь. В одной из таких вылазок, мы попали в небольшую пещеру, стены которой, от света, испускаемого факелом, в некоторых местах искрились. Подойдя поближе и внимательно рассмотрев сверкающие точки, понял, что мы наткнулись на целую россыпь розовых алмазов. Вдоволь полюбовавшись ими, я отковырял с десяток и положил в карман.

– Эй, Пятница! Ты место запомнил, сможешь потом найти? – обратился я к своему спутнику.

На что он демонстративно повернулся ко мне задом и недовольно фыркнул, мол, чего зря ерунду спрашивать. Да и действительно, природное чутьё у него было выше всяких похвал, одно только то, что он смог отыскать меня в неизвестном мире, говорило о многом.

– Ладно, не обижайся! Лучше дорогу назад показывай! Возвращаться пора! – примирительно потрепал я его по шее.

Обратно мы добрались минут за сорок, по давно отработанной схеме, Пятница чуть впереди, безошибочно угадывая направление и отпугивая тварей, обитающих здесь, я мелкой трусцой позади него.

С тварями, кстати, я так ни разу и не столкнулся, только пару раз видел издалека, убегающих от грозного рыка моего охранника. Правда успел заметить, что похожих на них, только крупнее, я пачками валил на полигоне.

Как и в случае с розовым порошком, находка вызвала неподдельный ажиотаж среди моих товарищей.

Вернее сказать, уже друзей. За то время, что мы провели вместе, я много узнал о них, да и об этом мире. Выучил язык их соплеменников, к которым они, исходя из внешнего вида, зачислили и меня, узнал наличие и расположение стран и народов, населяющих эту планету, их обычаи и законы. И поскольку знакомых, кроме них у меня здесь не было, а очень хотелось иметь друзей, помимо Пятницы, то я и зачислил их в таковые. И как показало будущее, не ошибся. Один из них, как я уже говорил, был купцом средней руки, звали его Валерт. В рабство попал, когда возвращался домой из приграничного района, после удачной распродажи своего товара. Умудрились нарваться на набег кочевников. Попал, кстати, вместе с Никоном, вторым моим приятелем, работающим в этом районе плотником, и возвращавшимся домой, в том же караване, после трёх месячного отсутствия, связанного с наймом на постройку новых казарм. У обоих дома оставались дети и жёны, что и послужило причиной предпринимаемых ими побегов, после которых они оказались на руднике. Следующим был воин, с именем Родерик, попавший в плен после ранения, получившего в стычке со степняками, и оставленным отступившим отрядом, посчитавшим его мёртвым. За что оказался с нами, я уже рассказывал, пьяные драки ещё никого до добра не доводили. И, самый молчаливый из нас, имел кличку Спица, и хотя и имел вид уголовника, но в жизни был добрым малым, всегда помогал, не задавая лишних вопросов. Но как здесь оказался и чем занимался раньше, так никому и не рассказывал. Пятым, в нашей компании был Виктор, но его я, пока, к числу своих друзей не относил, хотя и разговаривал с ним как с остальными. Даже когда предложил организовать побег, он входил в число получивших это предложение. На которое, кстати, все ответили отказом, мотивируя тем, что даже если перебить охрану, что само по себе абсурдно, убежать всё равно не удастся, поскольку устроят массовую облаву, с собаками и, по печальному опыту Никона с Валертом, поймают в течении часа, и на этот раз уже точно убьют. То, что мне удастся убежать, да ещё с таким помощником как Пятница, я не сомневался, но бросать, ставших уже друзьями, людей, я не хотел. Мысли о побеге меня начали посещать недели через три, после попадания на каторгу. За это время однообразная, далеко не шикарная жизнь в пещере, изрядно надоела, да и свободолюбивая душа требовала изменение статуса. Правда конкретного плана пока не было, потому всё продолжалось своим чередом.

Возвращаясь к алмазам, принесённых мною, выяснилось, что последний из них находили здесь больше тридцати лет назад. И что стоимость их была неимоверно высока.

– А может подкупить ими охранников? Пусть скажут, что мы погибли в руднике, тогда и погони не будет! – предложил я ребятам.

– Нет Железяка! Не получиться! Слишком приметный товар, да и охранникам своя жизнь дороже! – после недолгого раздумья ответили они.

Немного посовещавшись, решили один, самый маленький камушек, отдать управляющему, а оставшиеся спрятать неподалёку, вместе с остальной добычей.

Отдать один алмаз стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть лицо служаки, приехавшего в очередной раз за порошком. С глазами, величиной с блюдце, он чуть не задохнулся от волнения. Промычав, что то нечленораздельное, видимо потеряв дар речи, он бросился обратно в город, даже не удосужившись посмотреть и оценить добытый розовый порошок. На следующий день приехал сам владелец рудника, уже знакомый нам Маргед. Зайдя к нам в помещение, и распорядившись, чтобы нам выдали положенную премию, в виде дополнительного питания, кивнул в мою сторону и подозвал к себе.

– Ну, здравствуй Железяка! – сказал он, жестом приглашая отойти в сторону.

– И Вам, уважаемый Маргед, здравствуйте! Что за судьба привела столь влиятельного и успешного господина, к таким недостойным созданиям как мы? И кого мы должны благодарить, за доставленную радость лицезреть Вас? – включив дурачка, ответил я на приветствие.

– Просто поговорить! Потому перестань паясничать, тебе не идёт!

– И о чём же вы хотели поговорить, если для этого вам пришлось отправиться в эту дыру?

– Да о тебе! Я много людей повидал на своём веку, хороших и плохих, богатых и бедных, умных и дурачков, но ты для меня остаёшься загадкой. Не могу понять, то ли ты умный, то ли дурак, влезающий не в своё дело, то ли ты беспомощный, то ли способен скрутить в бараний рог любого. Но одно знаю точно, великий Магал тебе благоволит, а значит ты не враг нашей веры.

– Я действительно не враг вашей веры, хотя и не поклоняюсь великому Магалу! Я просто не люблю фанатиков, говорящих от лица богов! – проговорил я, не понимая, к чему клонит Маргед.

– Ты нравишься мне Железяка! И мне не хочется, что бы человек, приносящий удачу, а она тебе, безусловно, сопутствует, окончил свою жизнь на каторге!

– Я тоже не хочу провести свою жизнь в рабстве! И у меня есть для Вас интересное предложение. Думаю оно Вас заинтересует! – и глядя на изумление отразившееся на лице Маргеда, тут же продолжил – Я хочу купить свободу для себя и моих друзей.

– И как ты собираешься это сделать?

Вместо ответа, я вложил ему в ладонь с десяток розовых алмазов, добытых мною ранее, пообещав, что он получит столько же за каждого моего друга, отпущенного вместе со мной. Маргед надолго задумался, медленно перебирая камни, и судя по времени его молчания, вопрос был гораздо сложнее, чем мне поначалу казалось. Наконец, видимо что то, решив для себя, он произнёс:

– Извини! Я не смогу этого сделать!

– Но почему? Разве камни не окупят потерю пяти человек, тем более что они и так скоро умрут, если останутся здесь! – не понимая его решения, воскликнул я.

– Камни здесь не причём! Все попавшие сюда, были приговорены служителями веры! И пойдя им наперекор, я навсегда обреку свою семью на проклятье, а меня самого, отправят на рудники вместо вас! – и глядя на мои потухшие глаза добавил: – Всё, что я могу сделать, это облегчить жизнь твоих друзей здесь! Исчезновение одного тебя, я ещё смогу как-то объяснить, а шести человек сразу – точно не получится!

После отъезда Маргеда, я долго размышлял, как мне поступить. Оставаться здесь я точно был не намерен.

Но и бросить своих друзей, отправившись в неизвестность, искать лучшей жизни, тоже не мог, хотя и понимал, что другого выхода нет, и рано или поздно, но мне придётся это сделать. И чтобы отсрочить время принятия решения, я продолжал исследовать рудники. В конечном итоге я всё-таки нашёл другой выход, и даже два. Точнее нашёл Пятница, а я только держался его. Один из выходов, более короткий, находился в пяти километрах от нашего нынешнего жилища. И выходил у реки, протекающей по другую сторону небольшого горного хребта, в недрах которого мы занимались добычей. Прикинув, что это оптимальный путь для побега, стал потихоньку к нему готовиться, жалея, что моим друзьям пройти его невозможно. Для начала запасся самыми крупными алмазами, полагая, что деньги в дальнейшем мне точно понадобятся.

Вопрос с оружием надеялся решить с Маргедом, подарив ему несколько крупных камней в обмен на мой клинок с кинжалом, считая, что он не откажет мне в такой мелочи. А если откажет, то выкраду, уж больно я с ними сроднился на полигоне, к тому же это был подарок на память.

Маргед приехал на рудники недели через две. Взяв с собой старшего сына, полагая, что приобщать к делам будущего наследника надо с раннего возраста. Приказав выдать нам новую одежду и добавить паёк, он, вместе с сыном, спустился к нам, вроде как забрать добытое за неделю, хотя больше для того, чтобы поговорить без охранников. Мальчишка, как и любой другой пацан его возраста, пытался сунуть нос везде где мог. И прикрикнув на него, чтоб не заходил в штреки, мы присели на скамью. Изложив свою просьбу по поводу своего оружия, я вопросительно взглянул ему в глаза. Маргед ответил что подумает, тем более что никаких серьёзных препятствий для этого не было. В этот момент наш разговор был прерван диким криком.

Обернувшись, мы увидели тварь, тащившую его сына вглубь катакомб. Откуда она взялась, не знал никто, за более чем двухмесячное нахождение здесь, такого никогда не было. С криком: «Пятница помоги!», я кинулся за ними. Убежать тварь далеко не успела. Максимум через сто метров я увидел её, прижатую к стене моим четвероногим созданием и мальчишку, лежащего рядом. Прекрасно зная, что надо делать, спасибо полигону, я, виртуозно прыгнув на чешуйчатую спину, зажал ей нос, перекрывая дыхание, и через несколько минут на земле осталось только бездыханное тело. Вернувшись к ошарашенному от случившегося отцу, с его сыном на руках, я, передав его, присел рядом с ними.

– Не переживай ты так! Он жив и здоров! Парализован чуток, но через часик будет как огурчик, а пару царапин твой маг легко подлечит! – сказал я, успокаивая Маргеда.

От пережитого он смог только кивнуть головой и с трудом выдавить из себя спасибо.

Появился он через два дня. Не обращая ни на кого внимания, достал кувшин с вином и присел рядом со мной. Недалеко от нас лежала туша твари, вытащенная нами сегодняшним утором наружу, вокруг которой копошились охранники, пытаясь снять чешуйчатую броню, которая была довольно большой редкостью и потому высоко ценилась.

– Как ты её убил? – с удивлением в голосе спросил Маргед.

– Да так, придушил легонько!

– До тебя мало кому удавалось её убить, даже вооружённому отряду, а тут голыми руками без магии!?