Черная точка надежды

– Еда есть?

– Два молотка и две банки гвоздей, – решив, что еда им понадобится самим, ответила Эбена.

Те кивнули. Воровку охватило веселье. Началась игра в честных хозяев и добрых гостей, которая никак не могла начаться без чьего-то разбитого виска!

Эбена помотала головой, сгоняя воспоминания. Выправил, называется! Нет, помог-то помог, но вот данная в зубы деревяшка оказалась смочена чем-то, что не просто усыпило ее, но ввергло в беспамятство на несколько часов! В этот момент ищейка порадовалась, что в таком состоянии попала именно к «Очищению». Эта секта славится далеко не экстравагантными понятиями о нормальном жилье и странным подбором одежды, но своим запретом на касание еретика и неверующего. Прикоснувшийся сразу считается «грязным», после чего единственные его способ очиститься – это отмыть коснувшуюся кожу артериальной кровью, что частенько приводит к смерти. Причем не всегда сектанта. И хоть они не попортили ее тушку, но, твари, украли всю добычу! А после долгого сна ищейка поняла, что если не найдет еды, то сожрет вон того валяющегося стражника.

Оглушенный охранник застонал – сказать с кляпом он ничего не смог. Эбена весело хмыкнула. Быстро оклемался – ее рука явно теряет хватку. Конечно, нога все еще ноет, но она бегала и с кое-чем похуже. Подойдя к лежащему на полу огромного шатра, который эти фанатики называют комнатой, ищейка на глазах у распластанного сектанта нарочито медленно зарядила арбалет и нацелилась на живот.

– Для начала, я прострелю тебе желудок, возможно – задену кишки, – улыбаясь, проговорила Эбена, – После этого я выну болт, заряжу его снова и буду увлеченно ковырять ранку ножичком. Хочешь этого?

Сектант испуганно замотал головой.

– Вот и славно, – воровка нажала на курок и «чистый» застонал громче, свернувшись в позу младенца.

– Убедил, заточку доставать не буду, – оглядывая стражника, ласково произнесла Эбена, после чего вынула болт и зарядила арбалет. Из рваной раны обильно потекла кровь, смешанная с ошметками порванных органов, – Если, конечно, ты меня не заставишь…

***

Лабиринт комнат наконец упорядочился в голове Рафаэля. Похоже, они структурированы подобно паутине, только еще и в объеме – есть центральная башня и есть сообщающиеся с ней комнаты вокруг, сообщающиеся с ними комнаты вокруг них и так далее. Построение логических умозаключений закончились с выходом на этаж башни в центре. Какой – сказать невозможно. Номеров нет, да и все комнаты-шалаши различаются только размерами.

Этот шалаш поражает своим убранством – похоже, центральные комнаты стараются сделать максимально богатыми. Он огромный и при должной фантазии похож на исполинский цилиндр – дюжину человек нужно поставить рядом, чтобы достать от края до края. Все покрывала насыщены красками, превращая тусклый зал в радужное соцветие, а проникающий извне дневной свет еще больше подчеркивает яркость, царящую внутри. Деревянная винтовая лестница ведет вверх и вниз, пронизывая центр комнаты. Восемь полотен закрывают однотипные ходы в комнаты, из одной из которых Рафаэль только что вышел.

Мебели нет в принципе. Долгие прогулки объяснили ему, что либо «чистые» почему-то ее не любят, либо здесь дефицит мебели, либо это, построенное из проволоки, сырых досок и тряпок сооружение попросту не выдержит обилие мебели. Так и здесь. Пусто. Красиво, ярко, пышно, упорядоченно, но нет никого и ничего.

Тишина развеялась чьим-то криком – голос раздался откуда-то слева, со стороны бесконечной череды комнат. Поправив грязную рясу, маг логично предположил, что его попутчица успела где-то наследить. Улыбнувшись уголками рта, он начал неспешно подниматься по лестнице вверх. Нужно вернуть вещи. Наверняка их хранят наверху, вдали от всеобщей сырости. Как и нечто куда более важное, что также находится там – карту этой тряпичной тюрьмы.

Навстречу ему пробежали по лестнице вниз два сектанта. Вдруг, остановившись, первый обернулся к Рафаэлю, мирно идущему наверх:

– Что там, брат?.. – голос звучит испуганно.

– Заключенная сбежала, – честно ответил маг и, по наитию, боясь выдать себя, спросил, – Старшего не видел, брат?

– Наставника Харви? – переспросил бегущий. Рафаэль неуверенно кивнул.

– Конечно, он в хранилище! А ты новообращенный?.. – подозрительно добавил тот, притормозив.

От ответа Рафаэля избавил нечеловеческий мужской крик. Перепуганным сектантам стало не до него и они рванули к покрывалу-двери.

Последний этаж – здесь лестница кончается. Насколько он помнил, седьмой. Причем в отличие от пустынного этажа ниже, здесь всё заполнено людьми. Люди в рясах деловито снуют от одного шатра в другой, некоторые переходят на бег, что в такой мешковатой одежде смотрится несколько забавно. Кто-то на кого-то кричал, кто-то где-то спотыкается, многие переговариваются на ходу – откуда их столько?!

Затеряться оказалось проще простого. Нырнув в толпу, Рафаэль прошел к ближайшему шатру и, пробежав по доске-туннелю, попал в любопытную комнату, редкую для дома «чистых» – в ней вещи теснятся, а не отсутствуют. Так значит, здесь все же есть мебель?

Хирургический стол в центре со множеством зажимов, веревок, узлов и прочих приспособлений, чтобы не в меру буйный пациент и ноготком пошевелить не смог. На нем сейчас лежит упокоенный мертвяк. Нутро обращенного, уставившегося невидящим зрачком в потолок аккуратно разрезано вдоль тела, органы вынуты и собраны по кучкам на деревянном столике рядом, каждая группа на своем блюдечке. Слева от прикованного тела на треноге крепко расположилась доска с холстом для записей и чертежей. А справа от трупа – стол со множеством хирургических приспособлений – пилы от миниатюрных до крупных, ножички, ножницы… у Рафаэля закружилась голова от всего богатства, коими обладает местный…

– Прошу прощения? – маг обернулся на жесткий металлический голос и увидел перед собой… странного человека. Старик, что сразу удивляет – в Городе они обычно не выживают. Разве что в элите кланов. Опрятная борода, запах мытого тела, на котором, что удивляет еще сильнее – не ряса, а фартук, похожий на кузнечный, – Что посвященный делает в моей мастерской? – неудовольствию старика нет предела.

– Бесподобно… – восхищение в голосе Рафаэля, смотрящего на богатства лаборатории настолько неподдельное, что мастер сменил поджатые губы на улыбку, – Неужели вскрытие тела дозволено писанием?.. – маг осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Не дозволено, – но старик и не думал звать охрану, – Снимай эти тряпки, маг.

– Так заметно?.. – не подав испуга, с фальшивым неудовольствием в голосе спросил Рафаэль, предпочитая, все же, оставаться в рясе.

– Своего заметно за версту, – бросил мастер, проходя внутрь, – Вера верой, а деньги отдельно – без этой, пожалуй, самой главной заповеди Настоятель не смог бы сколотить из этой оболваненной толпы мужиков нормальную организацию. Потому и использует мага-костоправа. Не трясись, в мою обитель не сунется никто.

– Это хорошо, – Рафаэль размяк, – А почему?..

– Боятся, – туманно ответил старик, после чего провел раскрытой ладонью перед лицом Рафаэля. Тот рефлекторно сфокусировал взгляд на руке.

– Спи, – проговорил он и щелкнул пальцами.

Рафаэль почувствовал, как сознание устремляется куда-то во тьму…

***

Огонь перекинулся уже на третью комнату. В панике «чистые» носят воду, бегут по лестнице к Болоту, толкаются, спотыкаются, падают, но вся секта оказалась такой же пародией на муравейник, как и их дом.

Эбена, весело скаля зубы, бросила горящую деревяшку в четвертую комнату. О да, если б она с самого начала знала, как обращаться с этим странным магическим кремнем и огнивом в коробочке как его…Рудольфа?..Рафаэля?..неважно! Это весело, это – уморительно! Сухая ткань центрального зала весело горела, сырые доски чадили, как и отсыревшие выцветшие наружные тряпки, а вот чистенькие внутренние, полыхая, оголяют скелет из проволоки, превращая гигантский дом в израненного осьминога с пылающими щупальцами…

Хранилище оказалось на втором этаже – Эбена прорывалась туда с боем, но оно того стоило! С шестого на третий дойти оказалось относительно легко – эти фанатики совершенно не ждут нападения внутри своего логова… ищейка, вспомнив, заливисто засмеялась.

Сектанты! Грозные защитники дома-крепости! Два прыжка к лестнице в центре – идущий наверх по ней фанатик удивленно оглянулся и округлил глаза, заметив воровку. Та хихикнула, воткнув ему нож в жирное брюхо. Явно тыловая крыса. Не дожидаясь звука падения тела, Эбена рванула еще ниже, удовлетворенно слыша разрывающий уши крик. Паника, нужно больше паники!

Тоненькая девичья фигурка соскользнула на шестой этаж – пусто. Можно бежать ниже!

Четвертая центральная комната встретила Эбену сразу двумя охранниками – уже интереснее. Воткнув заточку в горло первому, разворот – второй, зараза, успел полоснуть самодельным ножичком ногу воровки. Зарычав, та пнула фанатика в пах, после чего с силой обеими руками воткнула лезвие в затылок скрючившегося врага.

Третий лестничный пролет – совсем близко! – и никого. Захохотав, Эбена кинулась вниз, но фортуна спасла ее – арбалетный болт панически стреляющего сектанта просвистел в пальце правее. Двое с арбалетами, но мешковатые балахоны явно мешают им стрелять на ходу – воровка с силой метнула нож, попав в глаз второму, что только начал прицеливаться. Раздался характерный щелчок – первый уже закончил перезарядку. Счет пошел на мгновения – на бегу, ищейка достала арбалет и, шестым чувством поняв, что времени для удара прикладом нет, тупо ткнула передним концом в живот сектанта. Раздался глухой звук рвущихся тканей, Эбена быстро-быстро вынула оружие.

Фанатик стоит, покачиваясь перед девушкой, но сориентироваться ему не дали – по-кошачьи зашипев, Эбена бросилась к его горлу. До боли сжав зубы, она почувствовала, что поймала удачу за хвост – за едва ощутимую нить вены. Дернув, вырывая ее, девушка ощутила соленый вкус победы.

Сплюнув, Эбена рванула еще ниже – туда, где по словам охранника находится заветное хранилище.

…Если карта не врет, две комнаты отделяют ее от здания, внутри кольца которых и расположился дом-улей «Очищения». Оказывается, путешествовать по этому тряпичному домику намного проще, просто вырезая в ткани сверху нужного размера дыру, что позабавило воровку. За спиной болтается заплечный мешок, набитый ее добром, украденное фанатиками, ну и кое-что в довесок. Карта-план здания – оттуда же и, что более важно – арбалет, её арбалет, а не местный самодельный аналог. Болты можно собрать в дороге.

Раздался крик – судя по звуку, где-то справа сектанта придавило падающей мебелью. Эбена хихикнула своим мыслям – нечего строить тряпичные дома.

Внезапно только-только зажившая нога взорвалась болью – изучающая план здания Эбена проморгала появление в комнате фанатика. Болт прошел вскользь, слегка задев, но распоров кожу до мяса. Вскрикнув, ищейка выронила карту и потянулась за ножом, но рядом с сектантом она кажется мотыльком – широкоплечий, высокий, тот может темечком достать до потолка. Мгновенно переместившись вперед, «чистый», без замаха обрушил ее на пол пудовым кулаком. Из разбитой губы пошла кровь, ищейка задергалась, пытаясь встать и не обращать внимание на боль, но гигант, наклонившись, ударил опять. В уголках глаз Эбены выступили слезы и сознание уплыло в спасительное небытие.

***

Разлепив веки, Рафаэль почувствовал, что не может пошевелить конечностями. Приподняв голову на ложе, маг увидел, что находится на месте того самого ходячего трупа, что лежал на хирургическом столе. Притом его ряса и полевой мундир лежат в стороне, обнажив торс волшебника. Прямо перед ним старик что-то чертит на холсте.

– Доброе, – мягко поприветствовал его мастер.

– Утро, – мрачно закончил Рафаэль.

– Как тебя зовут? Какой ты ступени?