Мир, которого нет

– Работа такая, – пожала плечами Эмилия, – Заявка заявкой, но с такой формулировкой цели могут быть любыми.

– Сокровище. Мы ищем сокровище, – заговорщицким тоном сказал Энди, и все рассмеялись.

Энди стал с энциклопедической точностью и выразительностью актеров дубляжа рассказывать про историю долины, про первые путешествия к ней, про скальный комплекс, про сады и монументы. Про то, что сам остров обнаружили относительно недавно, да и то из-за ошибки рыболовной шхуны, сбившейся с пути. Про первые видеозаписи прибрежных зарослей острова, на которых покрытые зеленью склоны сопок были едва видны из-за окутывавшего их тумана. Про несколько попыток обнаружить этот остров еще раз – безуспешных попыток, так как по координатам, доставшимся от рыболовов, оказывались глубокие морские воды без каких-либо признаков островов.

Компания, слушавшая истории андроида, уткнулась в идущих впереди мужчин.

– Темнеет уже. Сегодня мы если и дойдем до долины, то уже заполночь, поэтому давайте лучше здесь переночуем, – сказал Элай, копаясь в своем рюкзаке, который ему протягивал робот Домба. Робот стоял неподвижно, спокойный и неутомимый. Под тяжестью своего веса и всего навешенного на него груза ступни Домбы на десяток сантиметров провалились в рыхлую землю, но он этого, казалось, не замечал.

Остальные участники экспедиции согласились на остановку, и теперь робот снимал с себя рюкзаки как подарки с новогодней елки. Небольшой холм укрывал расставленные палатки от ветра с одной стороны, а узкая, но плотная роща – с другой. Уставшие от длинного перелета, от опасного приземления и от пешего марш-броска люди разбрелись по палаткам, и последние огоньки, просвечивающие сквозь водонепроницаемую ткань, погасли меньше чем через полчаса.

Энди и Домбе сон был не нужен, и они остались стоять, охраняя покой людей. Один смотрел в одну сторону, другой – в противоположную. По лицу Энди нельзя было понять о процессах, которые происходят в его голове, нельзя было прочесть его эмоции. Домба же не был создан для эмоций – он неподвижно следил за темной зеленью рощи и светлой зеленью пологого склона, за движениями травы и за неподвижной россыпью звезд на небе.

Так они и встретили начало дня.

Небо начало светлеть за вершинами сопок, скрывавших раскинувшуюся за ними долину. Под теплым светом прояснились сначала высокие деревья рощи, у которой расположились путешественники. Затем утреннее нежное свечение стало подчеркивать силуэты поросших мхом камней на склонах, тут и там разбросанные кустарники. Вскоре после этого первые лучи солнца выглянули из-за горного профиля, и пробежались по блестящей от утренней росы траве, по стволам деревьев, и уставились в стены кучно расставленных палаток.

Первым проснулся Элай. Сочетая долгое потягивание и протяжный зевок, он растер ладонями щеки и отошел от палаток чтобы не торопясь, методично и тщательно делать утреннюю зарядку. Через полчаса, когда Элай уже медитировал, сидя на облитом солнцем, но все еще холодном от ночных температур камне, проснулись супруги Стоунхарт. Эмилия, пошла в сторону Элая, и, поздоровавшись, расстелила коврик для йоги. Патрик же, шурша пакетами, искал банановые батончики чтобы позавтракать. Исследовательский отряд во главе с Арно встал позже всех. Ребята долго болтали в палатке, и вышли все вместе, уже окончательно проснувшимися и голодными как до завтрака, так и до продолжения похода.

Поскорее добраться до долины хотели не только молодые исследователи, но и вообще вся команда. Поэтому, перекусив на скорую руку, экспедиция быстро упаковала палатки, собрала провиант и, сгрузив все на молчаливого Домбу, продолжила движение к ближайшей сопке.

Казавшиеся далекими в вечерних сумерках склоны вершин теперь, утром, лежали будто в пяти минутах ходьбы. Желая поскорее дойти до них, команда почти не разговаривала между собой, на каждом подъеме поглядывая вперед, за склоны. Только выспавшийся и отдохнувший Арчибальд рассказывал Алии приснившийся ему сон – во сне он с Алией шел через джунгли к застрявшему на мели кораблю, причем по пути на них в воде напали пираньи и акулы, а Алия запрыгнула парню на руки чтобы спастись. Не так хорошо выспавшаяся Алия терпеливо слушала историю, время от времени кивая, но выслушав ее до конца, сказала что, слава богу, ни пираний, ни акул в округе не предполагается, а значит и обременять своим весом Арчибальда она не будет. Дальше все шли молча.

Солнце поднялось уже высоко, и его лучи под крутым углом били в преодолевающий склоны отряд. За каждым, как казалось, последним горным изгибом следовал еще один, все также скрывающий долину. Но вот наконец, когда команда уже раздумывала остановиться на привал, за вершинами невысоких деревьев замаячили склоны вершин, находящихся далеко впереди, подернутые бирюзовой дымкой. Хоть подъем по направлению к проходу до долины предстоял крутой, отряд энергичнее пошел вперед, стремясь поскорее заглянуть за перевал.

Первыми на склон взошли ребята из исследовательской группы, опередив даже Домбу, который шел первым, прокладывая дорогу, убирая мешающие проходу кусты и сминая чересчур высокую траву. Поднявшись на ровную площадку, исследователи замерли. Догнавшие их возрастные участники, Элай и пара Стоунхарт, тоже замедлили шаг и остановились.

Перед ними раскинулась долина.

Глава 3

Прямо под их ногами расстилались зеленые ковры сочных, густых трав, стекающих со склонов к широкой и просторной низине. Чем более пологими становились склоны, тем чаще на них встречались кустарники – то в виде отдельных пучков, то низкими, но пышными зеленым облаками, обильно окрашенными цветками всевозможных оттенков.

По левую руку лежало начало долины – за высокими скалами был виден вход в каньон, из которого выходила быстрая река. Покинув каменные стены каньона, она обретала свободу, и широко разливалась по просторной долине. Она то петляла в изгибах, как огромная серебристая анаконда, то вливалась в протяженные во все стороны озера, то снова собиралась в один поток – не такой стремительный как в каньоне, но достаточно сильный, чтобы уверенно двигаться в восточную сторону, и чуть дальше, за склонами, впасть в спокойные воды моря.

У дальней же стороны долины, начиная от каньона и далее, склоны были расчерчены аккуратными линиями невысоких строений, проходов, дорог и конструкций. Желтовато-белесые каменные стены невысоких зданий то сияли на солнце, то прятались в тень своих же соседей. Если у каньона такие строение были единичными, то с движением вглубь долины количество построек, их сложность все росла – и заканчивался этот рост целым комплексом невысоких, но плотно стоящих рядом зданий, обрамляющим длинную лестницу. Сложенная как будто из белоснежного камня, лестница уходила вверх по склону на несколько десятков метров. Заканчивалась она небольшой площадкой с углублением в скале. Через всю долины было сложно разглядеть что было в углублении, но лучи стоящего высоко солнца выхватывали в тени закрытые массивные двери.

От основания лестницы вглубь долины вела идеально ровная дорога, обрамленная плохо различимыми с большого расстояния статуями. Оканчивалась она у широкой зоны, напоминавшей то ли затопленную площадь, то ли парковый комплекс, построенный на воде. Радиальные пути дорожек шли безупречно ровными окружностями, вложенными друг в друга. Вдоль дорожек стояли различные статуи, которые издалека было невозможно рассмотреть. Соединенные небольшими перешейками, дорожки уменьшались в размере – сверху такая планировка делала комплекс похожим на большую мишень. В самом центре комплекса стояла огромная статуя. Высокая, навскидку более двух десятков метров, она была выполнена из белоснежного материала. Статуя изображала женщину, в длинном одеянии, ровными линиями спадающем к ее ногам. Левая ее рука была опущена, но правая была немного вытянута вперед, с ладонью, обращенной вверх – и нельзя было понять, приглашающий ли это жест, или ожидающий.

Ровные геометрические линии конструкций, острые края каменных дорожек, белоснежную статую – все это царство строгости и порядка теперь было во владении природы. Воды бегущей из каньона реки очередной свой изгиб сделали, казалось, нарочно, обратив свое внимание на монументальный комплекс. Расширяясь перед радиальными дорожками парка, река проникла в него, и теперь часть дорожек находились под водой, часть выступали узкими мостиками над светлыми зеленоватыми водами.

Вместе с водой в комплекс пришла и жизнь. Флора захватила те части, где была вода, и даже пошла чуть дальше. Многие скульптуры были увиты зеленью, часть дорожек заросла густыми, непроходимыми кустарниками. Некоторые области целиком скрывали рощи деревьев, стоящих прямо в воде. Но больше всего внимания природа уделила стататуе. Камень и гранит – не самая плодородная почва, но именно статуя был увита лозами и лианами, цветами и ветвями. На вытянутой ладони женщины росли целые россыпи огненно-ярких цветов, которые тянулись к солнцу, несмотря на высоту статуи и жарки лучи полуденного солнца.

– Потрясающий вид, – наконец сказал в тишине Энди, – И, мне кажется, я знаю как нам будет проще туда дойти.

Его голос вывел компанию людей из молчаливого созерцания.

Эмилия и Патрик начали спокойно, но с возрастающим энтузиазмом обсуждать флору в долине, то и дело жестикулируя, показывая друг другу то на какие-то данные в планшете, то на точки в долине. Алия и Арчибальд, отбирая друг у друга оптический усилитель, рассматривали что-то на противоположных горных склонах, восторженно отмечая детали. Арно обсуждал с Энди варианты путей, по которым им дальше лучше будет продолжить движение. Только Элай, присев, в молчании что-то выискивал в своем планшете, то направляя его камеру на открывшийся вид, то рассматривая и листая информацию на экране.

Когда все вдоволь наговорились, обсудив, казалось бы, каждое дерево в долине и каждый артефакт на противоположной ее стороне, путешественники обнаружили что с утра ничего не ели. Но и рассиживаться, готовя полноценный обед, никто тоже не был готов – так велико было желание двинуться, наконец, в долину. Поэтому кухонный инвентарь даже не стали разгружать с Домбы, вместо этого достав пачку батончиков с питательными гелями.

Жуя батончик, Арно изложил свой план, основанный на аналитических способностях Энди и собственных наблюдениях. Место, на котором экспедиция остановилась чтобы разглядеть долину, скатывалась вниз зеленым ковром трав, который густел кустарниками по мере спуска в долину. В самой же долине разливалось густое, пенистое море зелени, которое сверху казалось абсолютно непроходимым. Хотя для Домбы извилистые деревца не были бы проблемой, такой вполне могла бы стать влажная, болотистая почва, раскинувшаяся на многие сотни метров в центральной области. Поэтому чтобы перебраться на другую сторону реки, было предложено спуститься немного вниз по склону туда, где трава еще была вполне проходимой высоты, а склоны уже были пологими и не заваленными булыжниками и валунами, поросшими мхом. Дойдя таким образом до западной точки, где река из ущелья впадает в долину, ее можно было бы так или иначе перейти, хотя бы на плечах могучего робота, которому быстрое течение ледяной воды не создавало никаких проблем. Ну а на другом берегу реки от каньона до первых построек комплекса было рукой подать.

Возражений этот план не встретил, не в последнюю очередь из-за отсутствия других вариантов. Шаттл, будь он на ходу, в теории, мог бы доставить команду к любой точке долины. Но это в теории. На практике даже из простых дронов, запущенных к комплексу, не вернулся ни один – поэтому рисковать единственным средством передвижения, памятуя его опасную посадку, не хотел никто.

Закончив перекус, команда поспешила двинуться по обозначенному маршруту, вниз в долину, по ковру из сочной, густой травы, которая плотно обволакивала склон, оставляя оголенными только самые крупные и острые камни. Дорога шла преимущественно вниз, и от этого была гораздо легче утреннего затяжного подъема. Даже возрастной Элай двигался быстро и легко, внимательно вглядываясь в каменные стены каньона, видневшегося далеко впереди. От него не отставали супруги Стоунхарт, а впереди всей группы чуть не бежали по склону вниз Алия и Арчибальд. Помощь Домбы в прокладывании пути была не нужна, поэтому он замыкал всю вереницу, шагая тихо и мягко, но при этом своими широкими ступнями вжимая стебли травы глубоко в суховатую почву.

Арно немного подотстал от Алии и Арчибальда и поравнялся с Элаем. Некоторого время они шли молча. Наконец, Элай прервал молчание:

– Невероятно. В голове не укладывается.

Арно ничего не ответил, но обернулся к спутнику, вопросительно подняв при этом брови.

– Невероятно, – повторил Элай.

Помолчав, он обратился к Арно:

– Вот скажи, когда ты впервые узнал о долине?

– Не помню точно… Лет пять назад? Шесть? Мы обсуждали Лунный архипелаг и культуру, которая сложилась на его островах, и тогда кто-то упомянул этот остров.

– Ты видел фотографии долины? Ее природу, как она выглядела?

– Фотографии не видел, но слышал примерно то же самое что сейчас есть – обильная растительность, биологическое разнообразие. А что?

– А то! – многозначительно, не без некоторой гордости, сказал Элай, подняв вверх палец, – Во всех сообщениях с этого острова, во всех отчетах и сама долина, и сопки, и западный берег, где долина упирается в большую воду – все описано так, как мы это видим сейчас. Но я уверен, что это место относительно недавно, по меркам островов, было совсем другим. Несколько сотен лет назад от Лунного архипелага на север проходил торговый путь, по которому с островов вывозили золото и местных диких животных. Сейчас шахты давно опустели и, наверное, уже заросли, а животные и на материке отлично себя чувствуют. Но не суть. Так вот, один из кораблей на этом пути повредил навигационную систему, в результате сбился с курса и вместо Лунного архипелага попал на этот остров. Корабль остановился на западной стороне. Экипаж, все еще думая что они находятся на архипелаге, поднялся вверх по долине, но потом в спешке вернулся на корабль и отплыл отсюда.

Элай достал из заплечной сумки флягу с водой, сделал пару глотков, и продолжил.

– Фотографий, к сожалению, не было – есть только то, что осталось в бортовом журнале. А знаешь что в нем записано? Что-то вроде “Архитектура неизвестного происхождения посреди безжизненного, лишенного растений и животных, острова”.

Шагая сквозь густую траву, Элай сорвал несколько мясистых стеблей, увенчанных небольшими фиолетово-оранжевыми бутонами. Стебли пахли терпким травянистым запахом, от цветков же доносился едва заметный аромат, напоминающий лаванду.

– “Безжизненного”. “Лишенного растений и животных”, – повторил он для идущего рядом Арно.

– Сера от вулканов?, – задумчиво спросил он.

– Никакой вулканической активности здесь не было тысячи две лет.

– А все это описание точно про этот остров?

– Безжизненных островов с “архитектурой неизвестного происхождения” здесь вообще нет. Ну, точнее, мы не знаем о таких. Плюс к тому координаты, записанные системой корабля в момент прибытия, как раз совпадают с координатами этого острова, если наложить на них смещение, на которое сбилась навигационная система – корректировки тоже присутствовали в бортовом журнале, когда корабль наконец-то добрался до ближайшего порта.

– Не знаю тогда, – пожал плечами Арно. – А у вас какие варианты?

Элай немного улыбнулся, чуть прищурившись.

– У меня есть кое-какие варианты. Я здесь как раз чтобы их проверить.