Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

– Будет сделано!

Молодой астронавт присел на корточки и оттолкнулся, но так и не смог оторваться от пола.

– Вот черт! – удивился он.

– Теперь понял, шутник?! – не удержался от комментария Хэнк.

– А что еще, что еще изменилось? – начал расспрашивать Алекс.

– Для нас больше ничего. Всем членам экспедиции был введен препарат. Если бы сейчас я использовал антидот и вернулся в нормальное состояние, то для меня вы бы двигались словно в замедленной съемке, а я для вас стал бы размытым пятном или же невидимкой.

– Круто! – обрадовался Алекс. – А ты можешь ввести мне антидот? Я бы хотел на это посмотреть.

– Нет, Алекс. Это деликатная процедура. Работа наших нейронов снижается постепенно. Малейшее вмешательство может привести к незапланированным последствиям, так что лучше сразу об этом забудь.

– Понятно. Жалко, – расстроился Алекс, но уже через минуту снова начал улыбаться. – Если с экспериментами покончено, то тогда самое время наведаться в столовую. Вы же помните, какой сегодня день?

Три…

Хэнк сидел во главе стола и терпеливо ждал, пока всё это закончится.

– С днем рождения! – хором закричали люди напротив и громко зааплодировали.

– Спасибо, спасибо, – тихо пробубнил он, – теперь я могу снять этот дурацкий колпак?

– Нет, не порть праздник, Хэнк, – запротестовала Ли – миниатюрная китаянка, которая чересчур быстро говорила.

«Кажется, док упоминал, что это из-за специфики организма, – вспомнил Хэнк. – На нее препарат действовал слабее, чем на остальных. Похоже, ганноверские ученые не учли в своих расчетах болтунов».

– Торт! Торт! Торт! – начал скандировать Алекс, в ответ на что Егор, командир экспедиции, внес в столовую небольшой шоколадный рулет с электрической свечкой в самом центре.

– Поздравляем, Хэнк! – произнес Егор. – Наслаждайся этим моментом. Уже меньше чем через месяц тебе исполнится тридцать три.

– Не исполнится, – вступил в разговор Рон. – Всё дело в восприятии…

– Не начинай, Рон. Пожалуйста, – взмолилась Ли. – Мы же все договорились, что отпразднуем хотя бы по одному дню рождения. И лучше тебе не умничать, когда будем отмечать мой!

– Тихо, народ, – повысил голос командир. – Наш именинник еще не задул свечу.

– И правда, – экипаж снова уставился на Хэнка.

– Какое желание загадаешь? – поинтересовался Алекс.

– Не мешай! – перебила его Ли. – Пусть думает сколько потребуется.

Хэнк закрыл глаза, собирая в кулак остатки терпения, и дунул на электрическую свечу. Не теряя ни секунды, Ли убрала ее с торта и выключила, после чего вернула обратно на место.

Команда зааплодировала.

– Еще раз поздравляем! – громко возвестил Егор. – А теперь быстро доедайте и по каютам. Все кроме тебя, Алекс. У тебя сегодня дежурство.

– Да, помню, я помню, – не растеряв энтузиазма, ответил астронавт.

Закончив с ужином, экипаж разошелся по своим комнатам.

Хэнк включил подсветку, подошел к раковине и умыл лицо. Благодаря искусственной гравитации корабля ему не пришлось ловить капли в воздухе и уже через несколько минут он оказался в постели.

«Только никаких глупых мыслей, хорошо? – обратился он к себе. – Просто сон, и пусть быстрее наступит утро».

Желание, к сожалению, не сбылось, как, наверное, не суждено было сбыться и тому – первому, которое он загадал, задув свечу.

«Хоть бы мой сын меня не возненавидел».

Сколько исполнится Лукасу, когда он вернется? Двадцать четыре? Двадцать пять? Они будут практически одного возраста. Что он ему скажет? Встретятся ли они вообще? Зачем ему нужен человек, который отсутствовал половину его жизни?

Хэнк бы не согласился на эту экспедицию, если бы они с матерью Лукаса не развелись. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Он старался быть хорошим отцом. Настолько, насколько это возможно, встречаясь с сыном исключительно по выходным. Они делились друг с другом последними событиями, маленькими историями, где один из них всегда был лишь слушателем, а не участником.

Как долго бы это продолжалось? Пока их жизни не стали абсолютно параллельными, и единственное, что их объединяло, – это общий день рождения.

«Сегодня моему сыну исполнилось десять лет».

Эта была последняя мысль перед тем, как он погрузился в сон. На следующий день он так и не проснулся.

Четыре, пять…

Алекс чувствовал себя плохо. Голова была тяжелой, и его клонило в сон, поэтому он незамедлительно отправился к Рону.

Доктор выглядел еще более уставшим, чем обычно. Он не отрывал глаз от монитора, на котором отражались жизненные показатели трех членов экипажа, лежащих в этой же комнате на кушетках.

– Рон, не сиди так близко к экрану – глаза испортишь, – постарался пошутить астронавт.

Врач оторвался от компьютера и повернулся к нему. Лишь на мгновение Алекс увидел что-то странное в его взгляде, будто он смотрел сквозь него, но это наваждение быстро прошло.

– Да, Алекс. Что такое?

– Ты велел сразу прийти, если буду чувствовать себя неважно.

Рон резко вскочил и указал Алексу на стул. Проведя первичный осмотр, он отстранился и сделал какие-то пометки в блокноте.

– Пока выглядит как обычное переутомление, – констатировал Рон. – Постарайся поспать пару часов, и всё должно пройти.

Алекс нервно хохотнул.

– А какие гарантии, что я проснусь?

Рону не понравилась эта шутка, и он снова вернулся к компьютеру.