Алиби

– Ну, а ты что молчишь? Язык проглотила? Объясните же мне кто-нибудь, что здесь произошло!

Стефи бросила быстрый взгляд на Хэммонда и на Смайлоу.

– Обыск дома доктора Кэрти дал неожиданные результаты, – сказала она. – Удалось обнаружить кое-что любопытное, и мы пытались выяснить, какое значение могут иметь найденные улики. Смайлоу считает – и я с ним согласна, – что в совокупности эти улики позволяют предъявить доктору Кэрти официальное обвинение.

Мейсон посмотрел на Хэммонда:

– А ты, похоже, с ними не согласен. Хэммонд упрямо мотнул головой:

– С моей точки зрения, эти так называемые «улики» гроша ломаного не стоят. Смайлоу может со мной не соглашаться, но, в конце концов, выходить с этим делом на большое жюри предстоит не ему, а мне.

Стефи, напряженно прислушивавшаяся к тому, что скажет Хэммонд, поняла, что следующие несколько минут могут оказаться ключом к ее будущему. Все зависело до того, насколько умно она поведет себя сейчас. Сегодня утром, когда она озвучила перед прокурором свою озабоченность поведением Хэммонда, Мейсон встал на защиту своего протеже. И если сейчас она будет возражать прокурорскому любимчику, это может серьезно повредить ей в глазах шефа.

С другой стороны, Стефи не собиралась выпускать из рук перспективного подозреваемого только потому, что Хэммонд отчего-то размяк и потерял хватку. Если она сумеет правильно все разыграть, Мейсон, возможно, обратит внимание на отсутствие у Хэммонда его обычного энтузиазма и сделает соответствующие выводы. Для прокурора округа не существовало большего греха, чем нерешительность, а именно нерешительность демонстрировал сейчас его будущий преемник.

– Я считаю, – заявила Стефи, – что уже сейчас у нас достаточно улик, чтобы арестовать мисс Кэрти. Тянуть с этим не следует.

– Улик? Где ты видела улики? – едко осведомился Хэммонд.

– Но то, что собрал Смайлоу…

– Это не улики! – отрезал Хэммонд. – Это догадки и умозаключения, возможно – гениальные, но не подкрепленные вещественными доказательствами. Да самый скверный адвокат во всей Южной Каролине не оставит от них камня на камне, а ведь вам будет противостоять не какой-нибудь государственный защитник, а сам Фрэнк Перкинс – один из лучших частных адвокатов. Я уверен, что, если я выйду на большое жюри с этим волосом и этой гвоздикой, никакого разбирательства, скорее всего, вообще не будет. Присяжные меня просто засмеют!

– С какой гвоздикой? – уточнил Мейсон.

– Это такая пряность, – раздраженно пояснила Стефи.

– Он прав, – неожиданно вмешался Смайлоу, и Стефи замолчала. Она не могла поверить, что детектив поддерживает своего врага. Хэммонд, впрочем, был удивлен не меньше.

– С чем ты согласен? – спросил он, и даже Мейсон посмотрел на Смайлоу с интересом.

– Я пока не знаю, причастна ли доктор Кэрти к убийству или нет, – начал Смайлоу. – Она виделась с Петтиджоном в субботу, это мы установили точно, и мне кажется, что ее намерения не были столь безобидными, как она пыталась нас убедить. В противном случае она бы просто не стала громоздить одну ложь на другую только ради того, чтобы скрыть этот факт. Однако если смотреть на все это с точки зрения беспристрастного закона, то Хэммонд безусловно прав. У нас нет орудия преступления. И у нас нет…

– Мотива, – вставил Хэммонд.

– Совершенно верно. – Смайлоу кисло улыбнулся. – Даже если мисс Кэрти была любовницей Петтиджона, это не значит, что она не имеет права спать с другими мужчинами. Я убежден, что сломанный замок на ее задней двери каким-то образом связан с убийством, но доказать это не могу, с формальной же точки зрения эти два факта никак не связаны. Довольно странно и то, что она хранит дома такие большие суммы наличными, но, в конце концов, это не запрещено законом. – Он вздохнул. – Насколько я изучил характер мисс Кэрти, она вряд ли назовет нам имя пациента, по поручению которого действовала, даже если это будет грозить ей серьезными неприятностями. Не то чтобы я поверил в эту историю, отнюдь нет. Точно так же я не верю ее россказням насчет поездки на ярмарку, но установить, где она была на самом деле, нам пока не удалось. Но и это не самое страшное… – Он снова остановился, чтобы перевести дух, и посмотрел сначала на Мейсона, потом на Стефи. – Самое страшное заключается в том, что я не вижу мотивов, которые могли бы толкнуть мисс Кэрти на столь радикальный шаг, как убийство. На данном этапе мне даже неизвестно доподлинно, были ли они знакомы, дружны или сталкивались только в своей профессиональной деятельности. Если Лют Петтиджон был ее пациентом, то он ни разу не выписал ей ни одного чека в оплату услуг. Если она вкладывала средства в его проекты, это не отражено ни в одном известном нам бухгалтерском документе. Они не могли даже столкнуться на какой-нибудь вечеринке или благотворительном приеме, поскольку вращаются в разных кругах.

Один из моих людей работает сейчас в Теннесси, откуда мисс Кэрти родом. Как ни странно, он тоже не нашел ничего интересного, кроме школьных записей. Но даже если Петтиджон когда-то бывал в Теннесси, никаких следов этого обнаружить не удалось.

– Иными словами, – подвел итог Мейсон, – либо ваша мисс Кэрти говорит правду, либо очень умело заметает следы.

– Я склоняюсь к последнему. – Смайлоу слегка кивнул головой. – Она явно что-то скрывает. Я только не знаю – что. Пока не знаю – Но если бы у тебя были… – начала Стефи.

– У него их нет.

– Если бы ты знал мотивы…

– Он их не знает.

– Заткнись, Хэммонд, и дай мне сказать, – разозлилась Стефи, и Хэммонд, сдаваясь, махнул рукой. – Так вот, – продолжала она, сердито сверкнув на него глазами, – если бы ты знал мотивы, которые заставили Кэрти убить Петтиджона, смог бы ты двигаться дальше с теми уликами, которые у нас уже есть?

Смайлоу посмотрел на Хэммонда.

– Это ему решать.

Хэммонд встретил его взгляд, потом посмотрел на Стефи и наконец на Мейсона, который, казалось, ждал его ответа с нетерпением и скрытой тревогой.

– Да, – сказал он. – Да, я смог бы выйти с этими уликами на большое жюри. Только это должны быть чертовски убедительные мотивы!

Глава 24

– Знаешь, Дэви, это могут расценить как вызов.

– А мне-то что! – самодовольно промурлыкала Дэви Петтиджон и, поставив на столик пустой бокал из-под коктейля, взяла с подноса новую порцию водки с лимонным соком. – Кажется, я уже говорила тебе, что в чем, в чем, а в притворстве меня обвинить нельзя.

– Но ведь ты только вчера похоронила мужа.

– Ради бога, не напоминай мне об этом! Я чуть не сдохла со скуки. Готова биться об заклад, и ты тоже.

Ее откровенность обезоружила его, и Хэммонд улыбнулся. Поблагодарив официанта, который принес заказанный им сложный коктейль, он отпил небольшой глоток и сказал:

– Об этих похоронах еще долго будут говорить.

– Так я и планировала, дорогой, – заявила Дэви. – Сегодняшняя маленькая вечеринка была задумана специально, чтобы, так сказать, оттенить вчерашнее событие и нанести общественному мнению еще одну пощечину. – Она хмыкнула. – Я, разумеется, имею в виду всех тех очаровательных сучек, которые готовы сплетничать обо мне, что бы я ни сделала. Кроме того, если я хочу развлекаться, мне не помешает даже конец света.

Хэммонд огляделся. Он бы не назвал сегодняшний сбор вечеринкой, и тем более – «маленькой». Практически весь первый этаж просторного особняка Петтиджонов был полон гостей – друзей, знакомых и друзей знакомых, которые отнюдь не были расположены сдерживаться, коль скоро сама вдова даже не подумала надеть траур и не постеснялась устроить пьянку на следующий же день после похорон.

А это была именно пьянка, а вовсе не бдение у гроба и даже не несвоевременно устроенный светский прием. Если называть вещи своими именами, была самая настоящая разнузданная вакханалия, способная на самом деле серьезно оскорбить общественное мнение. Впрочем, Хэммонд не сомневался, что Дэви говорит правду и что нечто в этом роде она и задумывала.

– Лют был бы зол, как собака, если бы узнал… – заметила она. – С ним мог бы случиться удар.

– Он с ним и случился, – напомнил Хэммонд.

– Ах да, я совсем забыла…

– Кстати, ты не в курсе, у него были какие-нибудь проблемы с сердцем или с сосудами?

– Я знаю, у него было повышенное давление. – Дэви пожала плечами. – Врачи несколько раз его предупреждали…

– Разве он не принимал лекарства?

– Ему прописали какие-то таблетки, но от них у него член плохо стоял. В конце концов он перестал их принимать.

– И ты… знала об этом? Дэви рассмеялась.

– О чем ты думаешь, Хэммонд? Ты действительно считаешь, что это я довела его до удара? Черта с два! В том, что с ним случи лось, виноват только сам Лют. Знаешь, что он заявил мне однажды? Что если ему придется выбирать между бабами и несколькими годами жизни, он в любом случае предпочтет первое. Инсульт его не пугал, о нет! Он называл это «умереть в седле». То есть верхом на какой-нибудь красотке.

– Его убил не инсульт, Дэви.