Радость победы

– Я от всей души предлагаю вам свое плечо. Можете выплакаться. Почему бы вам не пригласить меня в дом и не рассказать, что же такое с вами произошло.

– А почему бы вам не отправиться к черту? – Улыбка Стиви была просто ангельской. – О моем позорном падении вы сможете прочитать в статье своего конкурента.

– У меня нет конкурентов.

– А еще у вас нет совести, скромности, вкуса и таланта.

Джадд присвистнул:

– Хоть вы и ударились головой сегодня утром, ваш паршивый характер от этого не изменился.

– У меня прекрасный характер. И я замечательно отношусь к окружающим, за исключением вас. Да и с чего бы мне притворяться? Я не лицемерка и не собираюсь делать вид, что обожаю журналиста, который пишет обо мне отвратительные статьи.

– Язвительность – это то, чего ожидают от меня читатели, – заметил Джадд. – Это моя фирменная примочка, если хотите. Так же как вот эта длинная белокурая коса – ваша. – Он погладил косу рукой, ненароком задев и грудь.

Стиви шлепнула его по руке и перекинула тяжелую толстую косу за спину.

– Я сегодня скрылась от журналистов. Как вы меня нашли?

– Я знаю, кому надо заплатить, чтобы получить любой адрес. А почему вы скрываетесь от прессы?

– Я плохо себя чувствую, мистер Макки. И у меня совершенно нет настроения с вами препираться. Если бы я знала, что это вы, ни за что не открыла бы дверь. Пожалуйста, уходите.

– Один вопрос.

– Нет.

– Почему вы потеряли сознание?

– Всего доброго.

Стиви захлопнула дверь прямо перед носом Джадда, едва не прищемив полу его пиджака. На секунду она прислонилась лбом к прохладному дереву. Ну надо же, Джадд Макки! И именно сегодня. Только вчера в его статье весьма ехидно упоминалось о ее участии в турнире.

«Нам остается лишь гадать о том, что модница Корбетт, которой недавно посчастливилось выиграть Открытый чемпионат Франции, наденет на этот матч. Чем она собирается поразить своих поклонников на сей раз? – писал Макки. – Жаль только, что ее удар слева не производит столь сильного впечатления, как сексуальные коротенькие юбочки».

С тех пор как Стиви вошла в число сильных игроков, Макки не прекращал нападок на нее. Если она побеждала, он утверждал, что ей повезло. Если проигрывала – подробнейшим образом анализировал все ее ошибки. В наблюдательности ему не откажешь. Именно поэтому Стиви ненавидела статьи Макки. Он ни разу не похвалил ее – ни как человека, ни как спортсменку.

В последнее время, однако, Макки чуть поутих: Стиви не давала ему повода злопыхательствовать. Она выигрывала. Только что – Открытый чемпионат Франции. Это вплотную приблизило ее к Большому шлему. Дальше будет Уимблдон. Уимблдон?

Обычно одно только это слово вызывало в ней радостное предвкушение. Сейчас же она ощутила лишь дурное предчувствие. Пожалуй, на сегодняшний день Джадд Макки – это наименьшая из ее проблем.

Машинально прижав ладонь к животу, Стиви пошла на кухню, чтобы налить себе чашку горячего чая. Иногда теплое питье помогало ей почувствовать себя лучше.

Она наполнила чайник и поставила его на плиту. В дверь снова позвонили. На этот раз Стиви, наученная горьким опытом, сначала посмотрела, кто там. Весь обзор закрывал пузырек с таблетками, который кто-то поднес к самому дверному глазку. Стиви открыла дверь.

Джадд Макки широко улыбнулся и потряс у нее перед носом пластиковой бутылочкой. Стиви испустила вопль ярости.

– Как вам это удалось?

– Пять долларов и обещание передать вам лекарство лично. Я выдал себя за вашего нежного и заботливого брата.

– И он вам поверил?

– Понятия не имею. Он взял деньги и умчался. Смышленый паренек. Теперь вы пригласите меня войти?

Вздохнув, Стиви отступила от двери, и Джадд проник внутрь. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга. Несмотря на многолетнее знакомство, в основном заключавшееся в обмене колкостями, они в первый раз оказались наедине.

Хотя нет, был еще один случай несколько лет назад. В Стокгольме. Но тогда они были не совсем одни, и вообще Стиви сомневалась, что Макки помнил об этом.

А он выше, чем кажется на расстоянии, подумала Стиви. Они частенько пересекались на светских тусовках или благотворительных вечеринках. Иногда Макки даже игриво махал ей ручкой; эта его нахальная манера неизменно приводила Стиви в бешенство.

Может быть, он выглядел ниже из-за своей одежды? Макки придерживался, мягко говоря, повседневного стиля. Сейчас, когда он был так близко, Стиви с удивлением отметила, что ее макушка находится лишь чуть выше его подбородка. Волосы у него были каштановые, вечно взъерошенные. Макки снял темные очки. Точно, и глаза у него светло-карие, вспомнила Стиви.

Она протянула руку за таблетками. Он поднял пузырек повыше – так, чтобы Стиви не могла до него достать.

– Мистер Макки!

Пронзительно засвистел чайник, как бы давая сигнал завершить глупую ситуацию. Стиви повернулась и направилась в кухню. Джадд последовал за ней. Они прошли через ряд просторных светлых комнат.

– Неплохая квартирка.

– Какой банальный оборот для человека, работающего со словом, – съязвила Стиви, заливая кипятком пакетик с чаем. – Будете травяной чай с медом?

Он скривился:

– Лучше предложите мне «Кровавую Мэри».

– Ах, какая жалость. У меня как раз только что закончились «Кровавые Мэри».

– Кока-кола?

– Диетическая.

– Пойдет. Спасибо.

Стиви размешала в своей кружке мед, сделала глоток, налила в стакан кока-колу и передала его Джадду.

– Желудок болит?

– Нет. С чего вы взяли?

– Мама всегда заставляла меня пить чай, если у меня болел живот и тошнило.

– У вас есть мама? Вы не порождение ехидны?

– Как коварно. – Макки приподнял бровь. – Как тот эйс, которым вы выиграли у Мартины в прошлом месяце.

– Насколько я помню, вы не потрудились упомянуть о нем в своей статье. Просто сказали, что у Мартины выдался неудачный день.