«Эвересты души», или История одного восхождения

одиноким и жалким бреду я по свету…

Чтобы выжить в холодную зиму разлуки

я оставил себе слова ее гнева,

повинуясь инстинкту, схватился за вожжи,

но я был на арене и дрался с гиенами.

Красота метеором любви поглотила меня,

позволяя возиться с мечтами о вечности,

в мои губы впилась необузданность демонов

наказать меня ядами и убить преждевременно.

Очарованный звуками слов горящих и ласковых,

не заметил в сирене беззубую гарпию,

не услышал намеки адского пламени,

потерявшись в плену своего сладострастия.

Я разбился о прошлое, на куски разломался,

обреченно, униженно с ним попрощался,

подобрал все осколки, с трудом нагибаясь,

стал выискивать мудрость в неровностях края.

Новый день уносил меня дальше от пошлости,

что пытала шипами мою память до крови.

Я раскладывал пазлы, играючи образами,

на кусочках бумаги копировал боль свою.

Все моменты любовной истории, все фрагменты

картины без времени – не забыты и не потеряны.

Они собраны в бусы символов,

Вплетены в ожерелья поэзии.

Игра слов превратилась в магию,

ожила мечтами и радостью,

получила огранку временем,

загорелась во мне новой сладостью,

чтобы сделать героем слабого.

История любви к Черной Пантере не отпускала Анри, придуманная им самим, облагороженная и подаренная этой женщине самым дорогим подарком, была обращена ею в серый пепел разочарования и едкий дым воспоминаний.

Он хотел говорить с ней, видеть ее, отдавать тепло своего сердца и нежность рук, он согласен был принимать ее любую…

Но назад дороги не было, Анри понимал с каждым днем, что одиночество захлестывает и подавляет его волю к жизни: образы любимой наводняли душу, переполняли края сознания, доводя его до отчаяния.

Миг облегчения пришел из «копилки большой семьи», Анри вдруг почувствовал непреодолимое желание создать из рваных клочков пережитого словесную палитру прошлого.

Поэтическими символами и ярчайшими образами он воплотил живые чувственные эмоции, отполировал в них грани страстных отношений с Пантерой, с каждой новой строчкой отрываясь от боли, которую они породили, обретая силу и веру в настоящую любовь и счастье.

Я написал тебе стихи,

сумеречные цветы,

как последнюю из песен

угасающего дня,

испарившийся набросок

заходящего луча…

Ветер стер мой горизонт,

обернув его в ничто,

одиночества туманы

наслоились на него,

и в застывшей атмосфере

я дрейфую кораблем

в горький день из ночи

с тем же горьким сном.

Малым светом пробиваясь