Моё искупление

Живописность заставляла человеческий разум задуматься о том, как люди каждый вечер могут наблюдать друг за другом, находясь на другом конце берега. Каждый камушек может рассказать о людях, бывавших здесь, об их секретах и не только.

Погода в Марокко имеет особенность меняться в любую секунду. Сколько капель дождя было выплакано здесь облаками. Как солнце после каждого пасмурного дня обогревало землю своими лучами, дарило теплоту и заботу. Мне нравится бескрайняя природа своей страны. Как солнце одаривает своей любовью каждый кусочек земли, травы или пустыни, где легко можно заблудиться. Могучий ветер разгоняет пески, вырисовывая красивые узоры, в то время как жаркое солнце заставляет песок гореть, как угли под ногами.

Вдыхаю аромат моря. Это успокаивает меня. Аромат свежести чистоты. Человек отчасти связан с ним. Ведь все мы приходим в этот мир чистыми и не запятнанными, а со временем уходим под землю. Именно земля принимает нас в свои объятия после прожитых лет. Это наш конечный путь.

Босыми ногами вступаю на мокрый песок. Мои стопы ощущают каждый маленьких камушек, что зарыт под поверхностью. Они не причиняют мне дискомфорт. Наоборот, я получаю лишь наслаждение от этих ощущений. На мгновение мозг начинает забывать всё, что меня тревожит, как страшный сон. Наступает тишина и покой, о котором можно мечтать. Тёплая вода омывает ноги. Каждая капля воды, словно шёлк, ласкает кожу. Наступает умиротворение. Больше ничего и не требуется.

– Наслаждаешься последними днями счастья? – от его голоса по всему телу начинают бегать мурашки.

– Нет, это всего лишь иллюзия моего мозга, – проговариваю себе под нос.

– Я настолько въелся тебе в мозг?

Жаркое дыхание касается моего уха. Меня передёргивает. Чуть ли не теряю равновесие, но сильные руки успевают подхватить моё тело.

– Выпусти меня, мерзавец, – повышаю свой голос.

– У меня нет особого желания касаться тебя, – сухо произносит, после чего я падаю на землю. Поражаюсь тому, насколько же этот мужчина противен.

– Ублюдок.

– Тише, крошка. На нас смотрят люди, – садится на корточки и протягивает свою руку.

– Проваливай на дно ада, – после нескольких попыток мне удаётся встать на ноги. Моя одежда оказывается промокшей и грязной, отчего внутри злость набирает новые обороты.

– Твой грязный ротик может навлечь беду, – Малик тоже возвращается в прежнее положение и ухмыляется мне в лицо.

– Амрани, катись к чёрту!

Разворачиваюсь и направляюсь в другую сторону, чтобы не оставаться в его компании.

– Какого хрена? – тяжёлая рука дёргает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Могу повторить снова. Проваливай, ублюдок.

– Я здесь не для того, чтобы выслушивать твоё хамство, кахба (сука), – дёргает всем телом к себе. Прижимает со всей силы, не обращая внимания, что люди начинают скапливаться вокруг нас. Мужчины возмущаются, а женщины лишь показывают пальцами и перешёптываются.

– Что ты творишь? Хочешь умереть? – пытаюсь вырваться, но он лишь усиливает свою хватку на моей талии.

– Крошка, смерть меня не пугает, – наклоняется к моим губам. Расстояние между нами чертовки мало. Хоть я и под мантией, но чувствую, как губы дрожат от волнения.

– Правда? Может, тогда ты прямо сейчас позволишь этим людям отправить тебя на дно ада, откуда нельзя вернуться? Знаешь, я буду чертовки рада этой новости, – стараюсь изобразить в своём голосе радость.

– В ад мы отправимся вместе, zahrat bariya, – после сказанных слов он внаглую подхватывает меня на руки.

Малик нагло не обращает внимания на возмущения мужчин и шагает вперёд с высоко поднятой головой. То, что я пытаюсь вырваться, его только забавляет.

– Невоспитанный! Отпусти девушку сейчас же на землю! – хриплый голос мужчины заставляет Амрани обратить на него внимание. Малику не понравился тон. Это видно по его лицу. Каждый мускул на лице мужчины напрягся. Я же просто молила, чтобы он отпустил меня.

– Проваливай с моей дороги, – цедит сквозь зубы.

Малик делает шаг вправо, чтобы обойти фигуру мужчины. Но его останавливает другой человек, который встаёт нам на пути. Малик ещё сильнее злится. Венка на его шее начинает пульсировать от напряжённости. Пальцы с новой силой сжимают моё тело. Гнев в нём не хочет успокаиваться. Грудная клетка вздымается от тяжёлых вздохов. Я больше не вырываюсь. Молча, наблюдаю за развивающимися событиями. Становится интересно, как он сможет спастись от всей этой абсурдной ситуации.

– Господин, вы, видимо, не поняли, что здесь так не обращаются с женщинами, – мужчина пожилого возраста смотрит прямо ему в лицо с осуждающим взглядом. В его глазах отражается осуждение и непонимание, которые мне знакомы с детства. Люди, живущие здесь, не привыкли показывать своё отношение к девушке или жене другим. У нас это считается грехом. Невоспитанность. Мужчина должен уважать законы.

– Я буду с ней делать, что захочу! А вы здесь не имеете права мне запрещать, – ставит меня на землю, при этом со всей силы сжимая моё запястье, чтобы не смогла сбежать.

– Господин, он, видимо, чужак и не понимает наших правил, – смуглый мужчина низкого роста обращается к старику.

– Ему нужно показать его место, – кричит ещё один человек из толпы. – Этим неверным нужно знать своё место, чтоб не переходили границы. Здесь не его родина.

После этих слов мужчина делает резкий шаг к нам и замахивается со всей силы. Но его рука повисает в воздухе, так и не коснувшись лица Амрани. Малик одной рукой по-прежнему удерживает меня, а другой – перехватывает руку человека, который хотел нанести удар.

– Я имею полное право трогать её, где захочу и как захочу. Никто из вас не сможет меня остановить, – яростный взгляд проходит по каждому из людей, что стоят неподвижно от шока.

– Да кем ты себя возомнил? – подлетает с другой стороны мужчина и бьёт Малика прямо в бок. После этого мой мозг начинает посылать мне сигналы тревоги.

– Сукин сын, – доля секунды и сильный удар ногой заставляет парня упасть на землю, оказавшись у ног Малика. Он тянет меня к себе с силой и прижимает к своему телу. Сердце начинает биться сильнее.

– Она моя жена! И не вам решать, что я должен делать, – выдавливает сквозь сжатые челюсти. – Она сама может это подтвердить.

Чёртов засранец.

Поднимает свою ногу и зажимает подошвой шею парня. Он начинает задыхаться, а меня от страха ещё сильнее трясёт. Ноги немеют. В ушах начинает звенеть. Я никогда не видела его таким. И эта картина для меня такая же дикая, как его действия. Люди, стоявшие возле нас, начинают расходиться. Словно пару минут назад они не пытались защитить меня от зверя.

– Ты его сейчас убьёшь, – незаметно слетает с моих дрожащих губ. А он лишь ухмыляется моим словам, после чего отходит от лежащего около его ног парня.

– Такие ублюдки так легко не умирают, жёнушка, – последнее слово Малик сказал лишь для того, чтобы поиграть на моих нервах.

– Да, вы правы, господин Амрани. Ублюдки имеют такую особенность.

Крепкие руки снова хватают меня и поднимают на руки. Он своими чёрными, как ночь, глазами проводит взглядом по моему телу. Затем гордо поднимает голову вверх. Спустя долю секунды слышу его дерзкий тон в голосе.

– А теперь, дорогие господа, представление окончено.

Люди расползлись как муравьи. Словно их и не было. Что и требовалось доказать. Всем плевать. Малик спокойным размеренным шагом направляется к своей машине. Даже не смотрит на меня. А я только рада этому.

Звуки волн ещё слышны позади нас. Меня безумно интересует, как Малик оказался здесь? Зачем снова появился? После того как в своём доме причинил мне очередную боль.

Моё тело ещё ныло от побоев отца. Но я старалась не подавать виду, что его прикосновения причиняют дискомфорт. Не хотела, чтобы он увидел это всё и узнал правду. Единственное, что меня спасало от его вопросов – хиджаб, покрывающий всё тело. Впервые я была рада, что надела это одеяние.

В голове до сих пор раздавался его голос со словами: она моя жена. Признаться честно, я чувствовала теплоту от этих слов. Хотелось на мгновение забыть всё и отдаться мечтам о совместной жизни. Где мы безумно любим друг друга, и нет никакого трагичного прошлого. Нет предательства и боли. Лишь любовь.

Подойдя к чёрному джипу с тонированными окнами, Малик наконец-то освобождает меня и от своих объятий. Теперь я прочно стою на ногах и смотрю прямо ему в лицо. Амрани же стоит смирно, как статуя, которой чужды человеческие эмоции. Холодный и отстранённый взгляд.

Его тёмные волосы ласкает тёплый ветер, делая причёску немного не уложенной. Прямой нос и вытянутые скулы не скрывают раздражённости на его лице. Борода отросла сильнее, чем в прошлые разы. Ему так даже больше идёт. Мне нравится. Руки налиты. Белая рубашка обтягивает торс. Сквозь ткань видны рельефные формы. Он поменялся в теле. Мой взгляд задерживается на руках, где выступают вены.

Малик, напротив, за всё время ни разу не взглянул на меня. Крепко держит за плечо, пока открывает дверцу, затем толкает меня в салон авто. Ещё секунда и Амрани садится на водительское сидение и бездушно произносит: