Моё искупление

– Мне уже давно плевать на твоё мнение, отец, – знаю, что пора уже остановится, но не могу. Все стоп-краны сорваны. Единственное, чего хочу, поскорее закончить этот фарс. – Я лучше умру, чем стану такой как мама. Послушно выполнять приказы тирана, который ни во что не ставит тебя. Я удивляюсь, как она терпит тебя столько лет. Лучше умру прямо сейчас, чем буду жить так.

Мои слова окончательно убивают в нём всё человеческое. Взгляд мужчины становится пустым и диким. Не успеваю опомниться, как он хватает меня за волосы и буквально кидает на середину комнаты.

– Я научу тебя уважать меня, шармута, – буквально выплёвывает мне в лицо оскорбление – Попробуй ещё хоть раз заикнуться о том, что тебе не нравятся мои решения, – ещё один удар припадает мне в голову. – Смерти захотела? Я собственными руками задушу тебя, если посмеешь испортить свадьбу.

– Можешь начинать прямо сейчас, – плюю ему в лицо.

Он больше ничего не говорит. Продолжает истязать моё тело новыми ударами. По лицу, по голове, несколько раз ударяет меня в живот. Словно издалека я слышу, как плачет мама и умоляет его прекратить, но зверь не отступает. Меня трясёт от боли и унижения. Тело сковало в оковы страха. Каждая клеточка пульсирует, хотя чувств больше не осталось. Сердце разрывается на части. Перед глазами начинает темнеть. Тошнота подступает к горлу. В ушах лишь шум. Ничего более. Я уже не понимаю смысл происходящего. Мой разум отказывается воспринимать реальность.

– Это будет для тебя хорошим уроком, – он опускается на корточки и цедит сквозь зубы у моего уха. Сжимает мои волосы в кулак, но сейчас я совершенно ничего не чувствую. Боли больше нет.

– Ненавижу, – единственное, что успеваю произнести прежде, чем теряю сознание.

***

Стараюсь приоткрыть глаза, но мои веки настолько тяжелы, что с трудом удаётся разглядеть фигуру, которая расплывается перед глазами. Всё тело ноет от боли. Оно ещё помнит каждый удар, которым одарил меня отец. Стоит только пошевелиться, как каждая клеточка отдаёт болезненным спазмом.

Ненавижу. Всем сердцем. Тошно от мысли, что мне придётся ещё жить с ним.

Боль бесконечна. Словно жизнь после смерти. Я уже привыкла впускать её в свою жизнь. Она стала моей повседневной зависимостью. Нет сил отказаться. Словно после неё сердце и разум начинают оживать. Каждая клеточка от возбуждения превращается в тонкую нить безысходности перед ней. Душа погружается в хаос. Темнота постепенно поглощает, оставляя за собой пустоту.

В этой тёмной бездне нет спасения. Везде сплошная темнота. Чёрная. Пугающая. Скручивающая внутренности, а затем со временем превращая тебя в камень. Моя душа стала причалом слабости и отчаяния. Безысходность сделала меня просто никчёмной. Слабой. И самое противное, что самой тошно от всего.

Я не должна себя жалеть. Не стоит ждать от кого-то понимания или же спасения. В этой жизни нужно уметь надеяться только на свои силы.

Можно обвинять всех в своих бедах, но мы сами становимся причиной всего того, что случается с нами. От неправильных решений. Сделанных шагов. Легко говорить о том, что тебя сломали. Не стоит ожидать другого от людей. Ведь в них нет любви. Каждый из них всегда будет ставить свои интересы превыше всего. Интересы важнее твоей души.

Всем плевать, насколько тебе невыносимо и больно. Будь то твой возлюбленный или твои родители, которые должны защищать от всех бед. Либо ты следуешь их правилам и становишься примером для окружающих, либо ты будешь ничтожеством, от которого нужно избавиться как можно быстрее. Идеальная картина семьи не должна испортиться. На ней не может быть что-то искажённое. У тебя нет права разрушать эту прекрасную всеми любимую идиллию.

Человек получает лишь то, что делает его сильным. Заставляет встать на ноги. Идти вперёд, задыхаясь и зализывая свои раны. Улыбаясь всему этому ужасу. И я должна поступить так же. Будто несколько часов назад родной человек не причинил мне очередное зло. Он разбил и без того сломанное сердце.

Я не хотела видеть лицемерие, которое было на лице моего отца. Он смотрел на меня так, словно я ничто. Пустое место. И самое ужасное, что я чувствовала себя виноватой во всём случившемся. Сердце разрывалось от боли. Мне хотелось кричать во весь голос. Сказать прямо в лицо, что он ничтожество. Я ненавижу его настолько сильно. Противна сама мысль, что он мой отец. Я бы желала всем сердцем оказаться ребёнком других людей. Нет сил находиться в этом доме. Играть роль примерной дочери, притворяться любящей семьёй.

Они часто говорят, что я должна следовать предписаниям Корана, истинный мусульманин должен бояться Аллаха. Не делать ничего постыдного. Но реальность отличается от всего этого.

Насилие – всего лишь урок, который должна усвоить женщина за свои ошибки. Она позволяет мужчине чувствовать превосходство над собой. Женщина всегда должна знать своё место. Не имеет права дерзить или же принимать решения за свою жизнь. Только мужчина может давать разрешение на то, что он считает верным для тебя.

Вот и отец посчитал верным решением поднять на меня руку. Маленькая девочка осмелела настолько, что смогла дерзить отцу. Он не позволит. Этому не быть в его доме. Живя здесь, я должна чтить его, как высшее существо. Делать то, что нужно, и не спрашивать. Лишние вопросы ни к чему. Ведь я появилась на свет для того, чтобы помочь мужчине дать потомство. В мои обязанности входит лишь воспитание детей. Хотя некоторым и это не удаётся. Вот моя мать не смогла воспитать меня достойно. Иначе бы отец не вышел из себя и не показывал своего зверя, что сидит внутри все эти годы.

– Ты сама виновата в том, что произошло, – сухо произносит мама. А у меня внутри от боли и чувства презрения ещё больше нарастает злость. Проще обвинить, чем найти решение.

– А ты невинна в этом случае? – смотрю на неё, а в глазах лишь шок. Она удивлена моими словами. Я всё ещё могу ответить.

– Моя вина лишь в том, что воспитала такую наглую дрянь, – мою грудную клетку разрывает истерический смех. А моя так называемая мама стоит рядом с постелью и пытается, как и он, присвоить мне вину за всё, что произошло.

– Правда? А то, что ты всегда унижалась, как тряпка, перед ним не имеет значения? Уж прости, что не получилось воспитать меня такой же, – пытаюсь встать из постели, когда звонкая пощёчина оглушает тишину в моей комнате.

– Кара, не смей так разговаривать! – в её голосе чувствуются нотки недовольства и раздражения.

Слёзы начинают снова душить. Комок из отчаяния и дикой боли не даёт сделать вдох. Моё тело в очередной раз накрывает волной ксенофобии.

– У нашей сумасшедшей семейки вошло в привычку поднимать на меня руки.

– Наша семья очень почитаема в городе. Не смей больше так опускаться. Отец не должен страдать из-за твоих отвратительных манер. Ты же не хочешь, чтобы люди думали, что дочь господина Эль Бекри невоспитанная и гулящая.

– Мечтаю об этом, – ухмыляюсь.

– И не смей язвить мне. Не нужно выводить меня из себя. В противном случае даже твой брат не спасёт тебя, – наклоняется ко мне и рукой хватает за подбородок. Её карие глаза превращаются в бездну, от которой темно и холодно.

– Лучше сдохнуть, чем жить здесь с вами.

– Поверь, смерть для тебя будет недосягаемой, – голос матери сочится ядом.

Отдёргиваю её руку и отталкиваю от себя, стараясь получить больше пространства. Встаю на ноги и направляюсь к выходу, не желая больше слушать нравоучения. Комок омерзение душит до невозможности. На ватных ногах спускаюсь по лестнице настолько быстро, что через минуту оказываюсь у входных дверей. Слышу позади себя голос женщины, которая буквально пару минут назад заставила меня возненавидеть её.

– Непослушная девчонка! Ты не выйдешь из дома до тех пор, пока отец собственноручно не отдаст тебя Амрани, – выдавливает сквозь сжатые зубы.

– Я выйду из дома. И ты мне в этом не помешаешь. Если не хочешь, чтобы твой любимый муж избил тебя до полусмерти. Мы с тобой знаем, что он на это способен, – не дав возможности ответить, покидаю наш особняк.

Сейчас единственное желание – оказаться как можно дальше от этого грёбанного места. Не могу видеть эти стены. Не хочу слышать голоса людей, которые здесь проживают. Моя щека ещё горит от удара матери. Я всем телом чувствую каждую пульсацию, что отдаётся мне в сердце. Это неприятно. Противно. Невыносимо. Тысячи мыслей не дают покоя.

Отец, что так любит своё эго и честь, растоптал мою душу. Мать, которая произвела меня на свет, стала такой же ярой сторонницей правил отца. Ведь правила превыше всего. Даже если ты смогла родить ребёнка, не должна забывать о правилах. Независимо, как больно будет твоему чаду. Решения, принятые старшими, не бывают ошибочными. Будь это насилие в семье или брак по расчёту. Выигрывает только мужчина и никто больше. Быть в проигрыше – значит родиться женщиной. В этой стране все считают именно так.

Моё сердце до сих пор не может смириться с тем, что произошло. Хочется разорваться на миллион кусочков и просто исчезнуть. Уйти, словно меня никогда и не было. Словно моя так называемая семья не создала меня на свет. Чтоб не было этих мучений, срывов. Когда-то я думала, что стоит им узнать о моём прошлом в Салониках, это будет бомба мирового масштаба. Так вот случившееся – это лишь цветочки. Я отделалась несколькими ударами. Узнай они, меня увозила бы похоронная процессия в чёрном саване.

Может и стоило сегодня, наконец, раскрыть им правду, насколько их дочь низко пала. Правда шокировала бы всех и в первую очередь главу семьи. Сидик Эль Бекри вычеркнул бы моё существование из жизни его обожаемой семьи и смыл позор моей кровью. Как грустно это всё звучит, не правда ли?! Человек живёт в современном мире и мечтает прожить жизнь так, как ему хочется. Не отказываться от ярких красок. От первой невинной и беззаботной любви, что было суждено ему прожить. Принимать важные и смелые решения, которые смогли бы ему помочь лучше понять саму жизнь и людей, окружающих его. Мы должны учиться на собственных ошибках. Возможно, где-то пришлось облажаться. Но это были ошибки, которые позволили вырасти не только в эмоциональном и моральном плане, но и как взрослый человек, умеющий взвешенно обдумывать свои шаги.

Невыносимая жара сводит меня с ума. В моей душе пылает яркий огонь ненависти к отцу, который можно сравнить с этими палящими лучами солнца. Неистово желаю избавиться от призрачного ощущения его ударов по моему телу. Моя ненависть к нему с каждой секундой усиливается в геометрической прогрессии.

Не было ощущения любви. Я не чувствовала никогда теплоты от его рук. Лишь требования и оскорбления. В его словах не было ласки по отношению ко мне. Даже в детстве он не любил меня так, как любил Керема. Тогда я очень ревновала. Старалась всегда показать себя с лучшей стороны, чтобы хоть на минуточку отец смог заметить меня и одарить такой же любовью, как одаривал моего старшего брата.

Чем взрослее становилась, тем больше видела холод и отстранённость. Лишь со временем ко мне пришло понимание. Как бы я ни старалась, он не будет любить меня так же. Порой даже казалось, что отец вовсе меня не любит. Все его поступки по отношению ко мне кричали только об этом.

Любовь Керема со временем смогла заполнить пустоту, что была у меня в сердце. Но насколько бы сильно он меня ни любил и ценил, это не могло заменить отцовской любви. Её ничто не могло заменить.

Слёзы так и лились по моим щекам. Я просто давала им возможность смыть ощущение пустоты в моём сердце. Разум не хотел понимать поступки моей матери. Она всегда чтила мнение отца. Будь оно правильным или нет. Никогда не видела, чтобы мама могла перечить ему. Моментами мне хотелось закричать ей в лицо, чтобы встала на свою защиту. Но я понимала, что это ничего не изменит. Насколько бы она ни старалась казаться сильной, перед ним женщина превращалась в робкое и беззащитное существо.

Ожидать, что мать поймёт меня и примет мою сторону, настолько же абсурдно, как ждать, пока замёрзнет Нил. Этому не бывать, как и тому, что мама встанет против отца.

Я бы никогда не позволила моему ребёнку оказаться в такой ужасной ситуации. Не смогла бы выдержать этого унижения. Настоящий родитель должен в первую очередь ценить своего ребёнка. Нужно с детства заполнять сердце малыша любовью и пониманием. Верой, что ему всегда есть куда пойти и к кому обратиться за помощью. Он не должен бояться однажды оказаться в могиле или на улице.

Пугала ли меня смерть? Нет. Я была готова к ней. Заведомо знала, к чему шла. Меня не страшило ничего. Больше привлекала сама мысль нарушения правил. Это возбуждало. Ничто не опьяняет так, как свобода и жгучая страсть к мужчине, которая заставляет кровь бурлить, а сердце в груди гореть от любви.

Я дико желала увидеть глаза матери и отца, когда они узнали бы обо всём. В первую очередь, что их обожаемый будущий зять уже давно трахался со мной. И главное, что он чёртов сукин сын, который готов разрушить наши жизни, ради своей единственной любви. Из всего этого единственное, о чём бы я никогда не рассказала, мой неродившийся ребёнок. Они не смогут понять мою боль, почтить его память. Моя семья посчитает это позором. Страшным грехом перед всевышним и людьми.

Я опустела, даже слёз не осталось. Они высохли на моём лице, оставляя лишь незаметные следы на щеках. Люди просто проходили мимо и не придавали значению тому, кто скрывается под тёмной мантией. Они лишь видели фигуру человека, которая идёт к берегу моря.

Звук воды ласкал мой слух. Я наслаждалась этой прекрасной мелодией, чем ближе подходила к берегу. Вокруг простиралась прекрасная картина счастливых людей, которые заполняли практически каждый миллиметр пляжа. Вода была тёплой. Я знала, какая она может быть в такую жару. Песчаный пляж манил своим необычным видом. Здесь можно увидеть, как вода разделяет два берега друг от друга.