Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Добрая память
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Надеясь скрыть стыд, никакого ночлега,
Стыда бы послушал – поминки б справлять.
Утром искала жена, находила
У дальней родни. Обнимала его
Она, целовала. А после бранила
Сызнова. Зла не держал на нее.
Был за ним грех: выпивал он. Однажды,
Когда в сторожах еще жили они,
Уехал муку молоть. Солнце уж дважды
Зашло. Мужа нет. Каб не вышло беды!
(Пшеницу они в сторожах не растили,
В округе зерно покупали.) Когда
К концу третьи сутки тревог подходили,
Мужа искать поспешила жена.
В отсутствие мужа сама обходила
Отрезок путей его. Дважды в день. Ей
Уйти из сторожки нельзя теперь было
По правилам – сторож быть должен при ней.
Нарушила правила. Уж представляла
Вдовой себя в страхе. Смотря мрачно вдаль,
Она на пригорке высоком стояла,
Сердце сжимала-давила печаль.
И вдруг… увидала его. Ехал пьяный,
Веселый. Не правил он – лошадь везла
По памяти. Разум затмило тут здравый
Матрене. С пригорка проворно сошла.
Крикнула лошади стать. Объясниться
С мужем хотелось ей здесь и сейчас.
Взгляд ее зоркий успел убедиться:
Один мешок пропил муки тот как раз.
Выпрягла лошадь. В словах не умела
Выразить гнева, что рвал грудь ее.
С мужем телега к земле полетела,
Тотчас потемнело в глазах у нее.
В чреве нещадная боль появилась.
Хлынула кровь. Муж поднялся с земли,
Стоном встревоженный. «Что приключилось,
Матрена?» – «Довел! Теперь вдовым живи!»
Схватил жену на руки. Понял всё скоро:
Надорвалась, опрокинув его.
Трезвея с ее угасавшего взора,
В больницу повез. Ехать им далеко.
«Не довезешь! Бог с тобою! Прощаю!» –
Услышал дорогой. Мешки сбросил он,
Лошади ношу весьма облегчая,
И, не щадя, гнал во весь уж опор.
Насилу поспел. Врач весьма подивился
Силе Матрены: «Вот баба!» – «Она
Со мной так за то, что в трактире напился
И пропадал там безвестно три дня». –
«Жена твоя будет жить. Только не сможет
Родить уже… Сколько ей? Сорок годов?» –
«Сорок пять. Знал я, что Бог нам поможет!
А детей народила». – «Ну, сам будь здоров!»
Прокофий от счастья рыдал. Не украли
Мешки с мукой. Он не поверил глазам:
Где их оставил, они и стояли.
Тут дал Прокофий вновь волю слезам.
Уж без жены-то пришлось потрудиться:
Стряпать, стирать, печь топить и с детьми
Малыми, точно супруга, возиться,
Дважды в день обходя в двойной мере пути.
Понял Матрену. Жена не умела
Долго зло помнить – избавил ее
От смерти; но сердцем мгновенно кипела,
Едва случись пьяным заметить его.
При всем том друг друга они обожали,
Дивя детей взрослых, и в годы свои
Друг друга в объятьях с охотой держали.
В их доме любил Петр чувство семьи.
Всё ведал. Матрена Петра отличала
С детства. Когда немцев бить уходил,
(Антона в солдаты как раз провожала),
Петру наказала, чтоб жив приходил.
Перекрестила его рукой нервно
После Антона – вот всё, что могла…
«Петечка, как ты?» – «По правде-то? Скверно». –
«Ранен был?» – «Нет». – «Ну! Так жизнь сберегла!
Другое забудется, – молвила тихо. –
Антона не брали… потом воевать.
Стыда бы послушал – поминки б справлять.
Утром искала жена, находила
У дальней родни. Обнимала его
Она, целовала. А после бранила
Сызнова. Зла не держал на нее.
Был за ним грех: выпивал он. Однажды,
Когда в сторожах еще жили они,
Уехал муку молоть. Солнце уж дважды
Зашло. Мужа нет. Каб не вышло беды!
(Пшеницу они в сторожах не растили,
В округе зерно покупали.) Когда
К концу третьи сутки тревог подходили,
Мужа искать поспешила жена.
В отсутствие мужа сама обходила
Отрезок путей его. Дважды в день. Ей
Уйти из сторожки нельзя теперь было
По правилам – сторож быть должен при ней.
Нарушила правила. Уж представляла
Вдовой себя в страхе. Смотря мрачно вдаль,
Она на пригорке высоком стояла,
Сердце сжимала-давила печаль.
И вдруг… увидала его. Ехал пьяный,
Веселый. Не правил он – лошадь везла
По памяти. Разум затмило тут здравый
Матрене. С пригорка проворно сошла.
Крикнула лошади стать. Объясниться
С мужем хотелось ей здесь и сейчас.
Взгляд ее зоркий успел убедиться:
Один мешок пропил муки тот как раз.
Выпрягла лошадь. В словах не умела
Выразить гнева, что рвал грудь ее.
С мужем телега к земле полетела,
Тотчас потемнело в глазах у нее.
В чреве нещадная боль появилась.
Хлынула кровь. Муж поднялся с земли,
Стоном встревоженный. «Что приключилось,
Матрена?» – «Довел! Теперь вдовым живи!»
Схватил жену на руки. Понял всё скоро:
Надорвалась, опрокинув его.
Трезвея с ее угасавшего взора,
В больницу повез. Ехать им далеко.
«Не довезешь! Бог с тобою! Прощаю!» –
Услышал дорогой. Мешки сбросил он,
Лошади ношу весьма облегчая,
И, не щадя, гнал во весь уж опор.
Насилу поспел. Врач весьма подивился
Силе Матрены: «Вот баба!» – «Она
Со мной так за то, что в трактире напился
И пропадал там безвестно три дня». –
«Жена твоя будет жить. Только не сможет
Родить уже… Сколько ей? Сорок годов?» –
«Сорок пять. Знал я, что Бог нам поможет!
А детей народила». – «Ну, сам будь здоров!»
Прокофий от счастья рыдал. Не украли
Мешки с мукой. Он не поверил глазам:
Где их оставил, они и стояли.
Тут дал Прокофий вновь волю слезам.
Уж без жены-то пришлось потрудиться:
Стряпать, стирать, печь топить и с детьми
Малыми, точно супруга, возиться,
Дважды в день обходя в двойной мере пути.
Понял Матрену. Жена не умела
Долго зло помнить – избавил ее
От смерти; но сердцем мгновенно кипела,
Едва случись пьяным заметить его.
При всем том друг друга они обожали,
Дивя детей взрослых, и в годы свои
Друг друга в объятьях с охотой держали.
В их доме любил Петр чувство семьи.
Всё ведал. Матрена Петра отличала
С детства. Когда немцев бить уходил,
(Антона в солдаты как раз провожала),
Петру наказала, чтоб жив приходил.
Перекрестила его рукой нервно
После Антона – вот всё, что могла…
«Петечка, как ты?» – «По правде-то? Скверно». –
«Ранен был?» – «Нет». – «Ну! Так жизнь сберегла!
Другое забудется, – молвила тихо. –
Антона не брали… потом воевать.
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей