Коррупция монополий как механизм психологии. На базе теории Маслоу-3 или Маслчет

? ?N. Но записывается связь и как ожидание её нового поглощения S

? ?N для продолжения насыщения. Поэтому когда полуголодное Животное или Человек увидят вкусную пищу S

, то это вызовет новое ощущение голода и желание S

? ?N. Так внешняя среда становится тоже источником потребностей (при охоте и обнаружении) S

? N.

Объем работы не позволяет фиксировать внимание на более сложных ситуациях[15 - Единственно, что полагается сказать – вся память так или иначе ассоциативна. Это единственный принцип её записи и хранения вплоть до самых сложных форм – визуальных образов, привыкания, картирования территории (когнитивных карт), форм ориентировочно-оборонительных и исследовательских и форм задержанного тестирования пищи её перевариванием. Обозначение неассоциативной памяти означает всего лишь «мы не знаем как».]. С темой формирования памяти и её использования для предупреждения и повторения опасностей S

во внешней среде Environment, приводящих к боли, а позже приводящих только к страху боли N

(S

? N

), читатель может ознакомиться в главе 2.4. работы [Четвертаков С. А. 2018, 127—154].

Огромную роль среди нескольких классов потребностей у животных и человека играют потребности безопасности, которые недооцениваются в современной психологии.

Прежде всего, у детенышей существуют врожденные синдромы запуска (полезных или спасительных) рефлексов по сигналу среды Sense – шумам или на слух, по запахам, на вкус, на ощупь. Предписан и врожденный рефлекс Reflex – чаще всего это обращение к старшим о помощи (писк, плач). Или это спасающее движение при хлопке – рефлекс Моро – захват самки-матери или себя лапами, руками и т. п. Связь ассоциативна и врожденна S ? R. Но основная потребность малышей – голод.

Позже с ростом опыта (наблюдений за старшими) внешние сигналы от воспринимаемой среды и поведение старших, как показано выше, образуют ассоциативные тройки в памяти психики. Тогда опасные сигналы внешней (чаще всего) среды S

вызывают непроизвольно и автоматически состояния страха или тревоги N

(потребность безопасности). А в случае опыта потребность вызывает немедленную мобилизацию и запуск спасающего поведения R. Такие группы также обозначаются цепями: S ? N ? R, а если простое действие R разрастается в сложные формы поведения с обратной связью Action, то. S ? N ? A.

На схеме рис. 1.3. показано как на уровне подсознания Животного психика ведет адаптацию восприятием и поведением в случае триады объектов S ? N ? A

Рис. 1.3. Адаптация Животного через потребность, запускаемую от совпадения восприятия и данных памяти и запускающую известное в данном контексте поведение

На первом этапе сигнал внутренней или внешней среды S по совпадению с аналогичным следом, хранящимся в памяти психики запускает состояние потребности N (S ? N или область 1), а состояние потребности N по ассоциации вызывает и запускает моторные следы памяти A для снятия потребности (N ? A или область 2).

1.1.5. Инстинкт и навык

Однако потребность, когда она после обучения регулярно снимается (удовлетворяется) без сложных препятствий в среде, исчезает КАК ЛИШНЕЕ и ЗАТРАТНОЕ в ПРИРОДЕ, см. п. 2.8. [Четвертаков С. А. 2018, с. 208—214]. Вместо сложной связи через потребность S ? N ? R или S ? N ? A на нижних уровнях психики появляется прямая связь сигнал – рефлекс (инстинкт, навык) S ? R или S ? A. Этот вариант и использует бихевиоризм как основу для исследований, отвергая при этом феномен и функциональное значение потребности.

Существование или появление сигнал-рефлексной связи без потребности не означает исчезновения самой потребности. Работающая ассоциативная связь (теперь прямая и на нижнем нейрофизиологическом уровне) постоянно опережает потребность как жизненную адаптацию. Невозможность в среде по какой-либо причине ожидаемого исполнения рефлекса вызовет потребность чрезвычайной силы.

Так после учебы опытный водитель нажимает на тормоз перед красным светофором. При этом страх объективно опережается и не ощущается. Но он незримо таится в тени выполняемого поведения. Опережаемая нами потребность почти никогда в природе, (где нет лжи) не исчезает. Она как последняя защита Жизни страхует на случай поломки тормозов или физической невозможности нажать на тормоз.

Сам факт, что потребность не проявляет себя во врожденных рефлексах, означает не её отсутствие или ненужность, а что потребность полно проявляет себя только тогда, когда психика не имеет решения или имеет несколько вариантов для выбора по ситуации наилучшего. Рефлекс, инстинкт и навык лишь опережают то, что ПОТРЕБНО. Но если любой автоматизм окажется в среде неисполнимым, то психика взорвется ТОЙ потребностью. Например, ребенок, которому на его улыбку не улыбаются, заплачет. Это призыв о помощи [Там же, сс. 230—231].

1.1.6. Привыкание как оборонительный рефлекс

При появлении нового сигнала от Природной среды Животное немедленно настораживается и готовится к отражению опасности или к бегству, см. п. 2.6.1. [Четвертаков С. А. 2018, с. 176]. Такое состояние в восприятии Человека современная наука оценивает без должного понимания в силу установленной в социальном мире безопасности и потому, что измеряет поведение действием как движением, а не поведением приспособления. Состояние именуется ориентировочно-оборонительным рефлексом (ООР). Привыкание (habituation) как замирание психология обязана рассматривать как врожденную форму поведения – напряженное (готовности к бегству и отпору) тестирование ситуации на безопасность (потребность безопасности 1). Немедленное бегство на любой новый сигнал «признано» Эволюцией по факту неэффективной затратой энергии. Потому привыкание есть врожденное поведение проверки и одновременно «мобилизации для отпора или бегства», а не отсутствие поведения, как это оценивает школа бихевиоризма в своей неспособности моделирования Жизни хотя бы животных.

Время привыкания зависит от ситуаций и опыта особи в среде (а по факту и опасности самой среды). Так с переездом в новый дом кошка до двух дней не может есть и совершать свои отправления… У человека безопасность намного выше – его среда почти всегда безопасна. Но совершенно идентичное привыкание проявляется у Человека в ситуациях охоты в природе, на разведке и в снайперском деле – выигрывает тот, кто первый в своей неподвижности заметит признаки добычи или противника. И эти ситуации именно ПОВЕДЕНИЯ психологическая наука «успешно игнорирует».

В то же время всякое движение после завершения проверки на безопасность вызвано новыми потребностями или к переходу, за которым следует новая проверка. В частности, обследование новой территории на предмет безопасности и только потом наличия пищи – это стандартная врожденная и очень трудоемкая процедура животных, а по сути и человека. Все территориальное поведение и подготовка к воспроизводству (созданию семьи) построено на такой подготовке[16 - У высших обезьян практически нет замирания и привыкания. И это связано с их безопасностью на ветках нижнего полога леса, где по скорости движения им нет равных, от наземных хищников. С другой стороны требования к тишине стада приматов на грунте очень суровые. И вожаки убивают порой плачущих детенышей, которые привлекают хищников. Страх перед змеями приобретен, вероятно, на опыте визуального наблюдения за их поведением с безопасных позиций и с деревьев. Поэтому крик и бросание веток, плодов и листьев является «культурой» защиты и передается в поколениях.].

Потому специалисты в области когнитивной психологии, которые сами изучают принципы научения животных и человека, должны были бы критиковать постановку задачи в своей науке. В отличие от ученых животное и средний человек не изучают Мир, а, прежде всего, живут в нем и желают жить безопасно.

1.1.7. Человек. Труд. Язык и Сознание

Среда как непосредственная причина появления. В нашей предыдущей работе [Четвертаков С. А. 2018, сс. 278—313] показано, что антропогенез появился в устойчиво длительных чрезвычайных условиях несоответствия новой среды и возможности продолжения жизни приматов на принципах прежнего потребления. Похолодания климата на Земле в эпоху миоцена 24 – 5 млн. лет привели к устойчивому и периодическому на больших площадях тропиков разрежению лесов и появлению зон саванн. Вся среда подлеска как зона жизни приматов, обычно безопасная от наземных хищников (прежде всего из семейства кошачьих), оказалась под угрозой разрежения. Переход с групп деревьев к другим группам стал проблемой. Растущий голод вызывает позыв к спуску и движению по грунту, а хищники нападают на бегущих. Стресс как противоречие двух потребностей – пищи и безопасности – вызывал торможение на фоне растущего голода и риска (вынуждал к задержке снятия потребностей). И новая типовая ситуация стала системой отбора особей, готовых к действиям в условиях опасности (риска и волевых действий преодоления страха, что и означает формирование воли).

Использование старого поведения по-новому. Необычным решением и спасением оказался способ, которым применяли приматы в борьбе со змеями на подлеске, – бросание плодов, веток и листьев, шум и крики. Так начался путь от собирания удобных для бросания предметов (с воображением формы) как орудий метания к постепенному преобразованию сбора наличного к изготовлению из веток орудий бросания – дротиков и орудий защиты – копий.

Отложенная потребность как новация. И это означало появление новой неврожденной, то есть выученной деятельности, намного опережающей будущие потребности. Последнее стало поводом именовать это свойство отличия от поведения Животных «принципом отложенной потребности». Отрыв от удовлетворения потребностей означал и требовал начать действия вне текущих состояний (среды), но с учетом прогноза будущего голода – недостатка пищи Food. Воспоминание N

? A (спуск на грунт) ? S

? N

(появление врага) как страх будущего стал преобразовываться в поведение подготовки к спуску через труд вооружения – труд в условиях отложенной потребности N

. Для новых видов активности у животных были исключительно редкие формы – воображение и выбор (материалов) на его основе. А подготовка запаса, чтоб не быть голодным завтра, это уже новая культурная потребность – безопасности 2 (II).

Невозможность по-старому передать новый опыт. Но возникли новые проблемы с передачей опыта с ОТЛОЖЕННЫМ РЕЗУЛЬТАТОМ (культуры) внутри группы и подросту. Теперь результат (снятия потребностей) перестал быть обычной «культурой» запоминания важного поведения у животных при наглядном немедленном результате полезного поведения как смысла. Важным стало то, что имеет отложенное во времени значение. И в этот момент возник и стал расширяться отрыв времени действия и времени получения его смысла. Обычная практика немедленной ассоциации (ощущений-реакций) в поведении стала заменяться новой практикой задержки удовлетворения через: 1) действия подготовки (поведения, рефлекса) на охоте или при сборе 2) момент применения первого результата – орудия и получения конечной пользы для Жизни как смысла действия (подкрепления).

Старый язык эмоций. Прежняя и обычная система ассоциативной памяти животных представляла одновременно особый эмоциональный язык животных[17 - Все эмоции Животных, развитые через случайное поведение и поддержанные Эволюцией частично в генетике, напр. улыбка (как внешние затраты энергии на отражение потребностного состояния в самых разных фазах адаптации) имеют своим главным полезным назначением оповещение в группе внутри вида (и даже дружественным видам, а порой и оппонирующим – предупреждение о самозащите) состояния отдельной особи, то есть несут важную и полезную для вида, а потому и для источника, информационную нагрузку – смысл сигнала и есть само состояние опасности или пользы, просьбы о помощи и пр. То есть эмоции выполняют функцию языка для передачи важной информации. Эта функция эмоций служит также обучению малышей и подроста. Недостатком языка эмоций является привязка к сиюминутному состоянию источника (продуцента, издателя). [Там же, с.239—258, 276, 291].]. Она была удобна для передачи информации примером и эмоциями (например, сигналом опасности для всех или брачным сигналом для избранной особи). Она была нужна для передачи опыта примером пользы, средством обучения, прежде всего, подроста. Но теперь такая память (память немедленной пользы действия при потреблении) оказалась непригодна для распределенного во времени поведения, где орудийная подготовка оторвана от использования.

Признак необходимости нового языка – настенные росписи. Настенные росписи на стоянках показывают этот языковый кризис – на стенах то, что требует второй фазы – использования орудий – целевые объекты и процесс охоты. Раньше знак смысла (визуальный и звуковой) и смысл в языке эмоций всегда совпадали.

Новый язык. В новом языке, оторванном от потребности, знак эмоции перестал отражать и передавать состояние смысла. И только поэтому возникла проблема произвольного, но договорного знака (лексемы) за каждым смыслом, а затем сцепления универсального соединения смыслов через произнесение цепи лексем ВСЛУХ. Тогда ЗВУКОВОЕ построение цепей знаков как модели последовательности и порядка смыслов стали помогать ОБОЗНАЧАТЬ В ПАМЯТИ и В СОЗНАНИИ правильную последовательность операций будущей деятельности Человека. Так речь старшего в семье для подроста могла донести последнему смысл и значение соединения смыслов, например, в виде цепи знаков или слов-лексем: Труд ? Орудие ? Потом или Позже, завтра или другое время ? Охота ? Добыча ? Пища.

Каждый смысл ассоциирован со знаком в памяти. Произнесение цепи знаков проецирует в психике модель цепи смыслов.

Так должен был возникать язык или вторая сигнальная система в общении. А её освоение и построение на уровне ребенка такое же, что и у Животного, но теперь на принципе отложенной потребности.

Память. Если смыслы заменены знаками, то в памяти хранятся словари ассоциаций слов и смыслов. А связи смыслов между собою в момент их построения, понимания и запоминания в сознании и потом в памяти даются учителем ученику в виде связи знаков через обучение новым смыслам. Итак, новая память – словарь и модель Мира из связей смыслов.

Тема появления и формирования языка Человека много шире сказанного и дана в разделах 2.13.1—2.13.10. работы [Четвертаков С. А. 2018, с. 268—314].

А обучение языку в детстве?

Обучение языку. Мать дает яблоко ребенку, но прежде, чем дать, говорит его название «яблоко» как S – обозначение смысла. Ребенок слышит слово S как сигнал, видит S1 ? яблоко как зрительное восприятие объекта, кусает и получает удовольствие, и потому ценность (смысл для еды и Жизни). Так возникает связь S ? S1 = вид ? (снятие части потребности голода и удовольствие как смысл) ?N

. Стрелка вниз означает падение потребности N

как удовлетворение. И снятие потребности реализует ассоциативную запись «сигнал – смысл» в память. В реальности ассоциация в памяти имеет взаимообразный вид S ? S1, слово вызывает образ яблоко и воспоминание о вкусе, а вид реального яблока позволяет вызвать в памяти его наименование.

Теперь чтобы стать человеком, ребенок должен, увидев яблоко визуально – S1 и желая его, не иметь возможности схватить его самостоятельно, как сделал бы зверь. Он должен оказаться в ситуации отложенной потребности («не брать фрукты без спроса»). И для того, чтобы получить желанное у родителей, он обязан вспомнить, что для достижения вкусного необходимо назвать обозначение этого предмета у людей. Все в реальности просто:

А) Ребенок видит предмет S1 (смысл).