Mister Х и история о…

Они молчаливо обменялись многозначительными взглядами.

– Вы не против, если я закурю? – спросил военный, скорее больше из чувства такта, нежели ради самого позволения.

Учёный улыбнулся вежливо в ответ, кивнул одобрительно.

– Тогда, в 1962 году жаркого двадцатого века, бородатый Фидель хотел быть факиром с ядерным грибом, а ныне, в 2026-м, бульбаш с Белоруссии желал поджарить прибалтов тактическим ядерным. Теперь же чужеродный интеллект… – он иронично сконцентрировал взгляд на учёном, – хочет отменить полёты.

– Отменить полёты?

– Неспроста ведь было предупреждение об опасности электромагнитного импульса. Даже учебный взрыв над Атлантикой отключит электронные сигналы на сотни километров. Самолеты попадают. В смысле, упадут.

– А-а, вот где собака зарыта. Как-то я об этом не подумал. И всё же, думаю, не в этом была цель.

– В чём была цель, уже многие поняли. Но не все поняли, кто в этом котле варился.

– Что?

– Существует вполне обоснованное подозрение, – он опять создал интригу длиною в пару секунд, – что были заинтересованные лица.

– Могу узнать, в чём?

– Признаюсь, пока ещё это моя, сугубо моя версия. И… – новая молчаливая интрига длилась столько же, сколько и прежняя, – я не могу её раскрыть, пока веду следствие.

– Вы ведёте следствие?

– Кто-то же должен его вести. Чему вы удивляетесь?

Они обменялись понимающими взглядами в протокольном молчании.

– А что там было на Карибах? Может… – учёный не договорил, – может, классическая схема: комедия, трагедия, фарс?

– Вы подразумеваете повторение истории?

– Да.

– Когда сбили самолёт-разведчик U-2 над Кубой, и пилот Рудольф Андерсон погиб, у ястребов Пентагона началась истерика. Военные требовали от Кеннеди жёсткого ответа.

Он ждал ответной реплики. Собеседник же ждал продолжения.

– Будем считать, что всем повезло, – произнёс офицер более размеренно, нежели прежде, пустив вихрь густого дыма натурального табака. Последовавшая за этим ещё одна такая же процедура лучше барометра определила состояние атмосферного давления – оно было склонно к дождю, потому как дым оседал книзу. – Помимо воли властителей обеих держав, что Вашингтона, что Кремля, могла начаться Третья мировая. Армагеддон мог состояться не по их приказу и воле, а по решению отдельных командиров и должностных лиц, находившихся в стрессовой обстановке в отрыве от командования. Я склонен к такому мнению с сугубо профессиональной точки зрения. А что насчёт вашего, хотелось бы знать? На основании каких данных вы так полагаете?

– Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей осведомлённости. Не буду же я вам диктовать общеизвестные факты.

– Нет конечно. Я не в этом смысле. Конечно же вы… ну, по крайней мере часть из них должны знать. Я об инцидентах.

– Я даже очень ими интересуюсь. Подробностями. Как ни печально, но именно благодаря таким событиям мир стал безопаснее. Контроль над ядерным оружием стал качественнее. Ведь до того, как – до событий Карибской эпопеи – не было такого элемента контроля, как ядерный чемоданчик и групповое принятие решения.

– Вы интересуетесь сугубо лично, для своего интереса, или?..

– Или.

Работник спецслужбы не стал скрывать своё удивление.

– Ну что же вы так удивляетесь? Подлодка Б-59 у побережья Кубы. В ту эпоху для применения ядерного оружия достаточно было решения командира подлодки и замполита.

– Если бы меня бомбили глубинными бомбами, я тоже пошёл бы на радикальный шаг.

– Вот и у капитана 2-го ранга Савицкого такая мысль возникла. А может и попросту нервишки не выдержали.

– Так или иначе, мир должен быть рад его самообладанию, которое превозмогло, и благодаря которому решение о ядерной атаке было отвергнуто.

Время, достаточное для пары затяжек сигаретой, было знаменовано молчаливым ожиданием. Пустив на этот раз объёмную струю дыма, который походил на вихрь ядерного гриба, направленный вдоль плоскости поверхности, резидент спецслужбы продолжил:

– Был и другой не менее опасный инцидент. Слышали о событии, названном в обиходе «чёрной субботой»?

– А-а, это когда проводили испытания ядерного оружия на архипелаге Новая Земля?

– Что наши, что штатовцы проводили их в воздухе. После взрыва самолет U-2, командовал которым Чарльз Молтсби, совершил полёт к Северному полюсу. Хотели взять пробы воздуха, чтобы проверить их на радиоактивные осадки. Пробы взяли, самолёт развернули на обратный курс, и… дело было за полярным кругом, поэтому магнитный компас был практически нефункционален.

– Кое о чём осведомлён по этому инциденту. Немного в другом ракурсе, а именно по вопросу навигации. Этот вариант – аномалии магнитного полюса – предусматривали на учениях.

– Это в вашей компетенции?

– Вы знаете… Я понимаю вашу профессиональную хватку, но всё же, уж простите, ваша подозрительность немного сбивает мой настрой на компетентный диалог.

Военный, смотря пристально, чуть наклонив голову, после глубокой затяжки растянуто произнёс:

– Согласен. Возможно, это профессиональное. Наша беседа ведь не предполагает обязательств и уж тем более допроса. Поэтому простите, школа есть школа.

Учёный улыбнулся, достал из внутреннего кармана пиджака фляжку, на вид серебряную, отпил, видимо, нечто спиртное. В воздухе смешались терпкие запахи табака и дубильные нотки, присущие коньяку.

– И как же их натаскивали? Я о пилотах.

– Пилотов U-2, как вы выразились, натаскивали ориентироваться на звёзды для проверки курса. Но той ночью этот навык был бесполезен – звёзд не было видно из-за очень яркого полярного сияния.

– Насколько я помню из курса, самолёт имел секретный позывной «Леди-дракон». Как ни странно, так его и называли в обиходе.

– Детали инцидента знаете, я так понял.

– Не сказать, что очень.

– Напомню, меня интересует, чем может быть связан тот случай с нашим инцидентом.

– Почему вы считаете, что он обязательно должен быть связан? Эти случаи – просто пример. Ведь подобное было, и… ну, будем немного циниками. Пронесло ведь.

Офицер ухмыльнулся, смачно затушил окурок.

– Чем там всё закончилось? Может, и тут детали нужно изучить… – последнее он сказал с понижением голоса, как бы сам себе.