Небесная канцелярия. Сборник рассказов

«200?!». С озвученной ценой тягостные воспоминания Марине перестали казаться такими уж тягостными.

– Да как же так?! – возмутилась Марина – Всегда не больше десятки было?

– Ну, видишь ли, кое с кем делиться приходится, – продолжил набивать цену Рыжий, – борьба с коррупцией, понимаешь ли…

Перспектива мариноваться тут до скончания века, коротая время в душевных муках, Марине не казалась такой уж замечательной и она нехотя полезла в «мошну добрых дел». А когда же она теткин ридикюль обозвала «мошной добрых дел»?

А было это на заре ее профессиональной знахарской деятельности. Пришла к ней, ведунье, тогда еще известной в весьма узких кругах, семейная пара средних лет: заплаканная женщина и почему-то суровый мужчина. Женщина сквозь рыдания умоляла Марину разыскать ее дочь, ученицу девятого класса, отличницу, умницу, пропавшую дней десять назад. Должна была прийти к бабушке, а не пришла. И что с ней приключилось – одному Богу известно. Была бы жива.

Марина быстро мотнулась в «Бюро находок» и получила весьма конкретный ответ, который потряс даже ее. Эта самая отличница, умница, «спортсменка, комсомолка» оказалась тварью, на которой клейма вешать негде. Будучи падкой на выпивку и деньги, эта самая ученица совсем не брезговала обменивать свое юное тело на земные блага в шелестящих купюрах. И направлялась она вовсе не к бабушке, а к какому-то хмырю, годившемуся ей в отцы, чтобы с ним вволю покуролесить. Тот решил прихватить юное тело с собой к южному солнцу. А юная потаскуха, не будь дурой, согласилась, никого не оповестив при этом. Неделю повеселившись на морях, тот «любитель молочной телятины» решил сбагрить пинком под зад «спортсменку, комсомолку», от греха подальше. Но молодость-то славна упорством. И отличница со сложившейся ситуацией справилась «на отлично», быстро найдя замену в виде очередного «кошелька с ушками». Благо, на морях их – пруд пруди.

Даже не догадавшись подвергнуть шокирующую новость цензуре, Марина выпалила всю полученную информацию как есть. Отец «невинного чада», по-видимому, догадывавшийся о приключениях дочери, воспринял информацию стоически. Но мать! Ух и скандалище она тогда закатила! Ее тогда еле вытолкали из помещения. И само собой, денег Марине никто не заплатил. Так вот она, вопреки собственной воле, сделала доброе дело совершенно бесплатно. А информация подтвердилась. Но чуть позже, милицией. Стражи порядка нашли их дочь на курортах в обнимку с каким-то джигитом.

Тогда же Марина и заметила, что теткин ридикюльчик заметно потяжелел. Из этого она заключила, что любое оказанное доброе дело моментально монетизируется. И грех было не назвать чудной ридикюль «мошной добрых дел».

И тут же вспомнились Марине ее загулы по молодости. И мать, постаревшая на год за те сутки, что Марины, не поставившей никого в известность, не было дома. А чего кому-то говорить? Это же ее личное дело. Хочу – гуляю, хочу – телевизор смотрю. И даже мысли не было, что мать, не знавшая, где ее дочь, заживо себя поедала в переживаниях о своем любимом единственном чаде! Может, от этого у нее с сердцем плохо было? Может, не от производства вредного?

«Опять началось!» – раздосадовано подумала Марина. Видно день такой неудачный, настойчиво норовивший доконать прорицательницу бессмысленными муками совести.

– Полнолуние, наверное… – заметил Рыжий.

– Полнолуние? – переспросила Марина.

– Да, полнолуние. И чего вас всех сюда тащит в полнолуние? Медом вам, что ль, намазано?

– Так я то, это… – начала оправдываться Марина.

– Да знаю, – ответил Рыжий, – а впредь запомни: в полнолуние к нам даже не суйся! Народу – тьма, на заказах все злые. Видать, перемены сказываются…

«Вы бы лучше интерьерчик сменили, чем дурью маялись», – подумала Марина.

Но Рыжий, наверняка прочитавший ее мысли, предпочел промолчать. Вместо этого он вопросительно посмотрел на Марину и протянул к ней руку ладонью вверх. «Не иначе, как денег просит», – подумала Марина и, скрепя сердце зарылась в «мошну» в поисках двухсотки.

А сколько же, собственно, было в самой «мошне»? Увы, даже Марина не знала этого. Все, что она смогла насчитать – это много. Много – это цифра, которой заканчивается всякая экономия. Марина это знала, а потому не единожды предпринимала попытки провести инвентаризацию своих «добродельных» капиталов. Но благодетель совершенно не поддавалась подсчету. То 12000, то 8000, а то вообще за 20000 зашкаливала. И не сказать, что Марина была слаба в подсчете денег. В жизни деньги она считать умела. А вот с добрыми делами такой фокус не проходил.

Окончательно оставив мысль подсчета, Марина твердо решила, что тетка ей оставила МНОГО. Эта цифра ее вполне устраивала. А уж, коль скоро, цифра «много» арифметическим действиям не подвластна, Марина сконцентрировала свое внимание на коллекционировании мирских денег. Ведь, как известно, в мире деловых людей: торгашей, мздоимцев и транжир, за добрые дела ничего не купишь.

Хоть подсчету банкноты и не поддавались, но все равно генерировали чувство жадности у Марины. И двухсотку она вручила Рыжему с видом человека, жертвующего почкой против своей воли. А вот мошна, по–видимому, пропажи двухсотки не заметила, продолжая сиять полнотой своей коллекции.

Рыжий взял двухсотку, щелкнул пальцами… и Марина сею же секунду оказалась возле стойки.

Отдав заказ и готовясь получить скорый ответ за скромные средства, Марина даже выдохнула как-то облегченно.

Но не сегодня.

Вместо ответа приемщица заказов огорошила Марину:

– Заказ не оплачен.

– Так я сейчас оплачу! – поторопилась ответить Марина и уже стала копошиться в «мошне».

Но приемщица, вместо того чтобы назвать привычную цифру, указала длинным и худым пальцем вдаль коридора. А там, далеко, в этой чертовой дымке виднелся терминал оплаты. И естественно, к нему стояла очередь не меньше чем к столу заказов. Марина, еще не успевшая очухаться от сказочных перемен в «Бюро находок», тут же оказалась в хвосте нереальной очереди к терминалу, будучи уже удаленной от стола заказов.

Марина даже не пыталась возмущаться. Все происходившее изрядно выбило ее из привычной колеи. Она, огорошенная, просто стояла в намертво бездвижной очереди.

«Надо с этой курицы тройную оплату взять!» – зловредно думала Марина, ожидая безвозвратную и пока некомпенсированную потерю уймы времени.

Но время в «Бюро находок» никогда просто так не тратилось.

И вновь нахлынули воспоминания, будь они неладны!

Вспомнился Марине случай, после которого она заработала тот непререкаемый авторитет могущественного мага.

Пришел к Марине как-то мужчина на прием. Весь такой хлипкий, сутулый, неприглядный. Двигался медленно и неуверенно, вяло мямлил и вообще имел вид безнадежно больного столетнего деда. Хотя мужику было едва за пятьдесят. Марина не знала, что на прием к ней пожаловал главный интриган и сплетник города, особа, состоявшая в дружбе с кем-то из отцов-покровителей города. Еще один обиженный на весь мир за его несовершенство. Он уже многих «одарил» своим вниманием. И многие уже пострадали от его черноротых слухов и коварных козней. На этот раз пришла очередь Марины.

Марина не особо-то хотела «возноситься», понимая, что ничего хорошего об этом самом субъекте ей там не скажут. Но что-то подтолкнуло ее к «вознесению». Словно потусторонний голос какой-то внушил ей эту мысль. И Марина покорно последовала потустороннему совету.

Как и ожидалось, прогноз был неутешительный: 3 месяца от силы. Уже наученная опытом, Марина начала «заливать» полуживому клиенту про карму, проклятие, про необходимость проведения каких-то обрядов и еще что-то. Но в какой-то момент ее словно кто-то за язык дернул, и она выпалила истинную правду.

Мало кому бы понравилось услышать такой прогноз. «Живой труп» закатил скандал (откуда и силы взялись) и грозился на всей этой бесовской конторе поставить крест. Надо отдать ему должное, усилий к очернению Марины этот старый хрыч приложил немало. На этом, пожалуй, и закончился бы опыт индивидуального предпринимательства Марины, если бы не его величество Случай. Ну и правдивый ответ «Бюро находок».

На диво очухавшийся интриган (хвала врачам) что-то отмечал со своими высокопоставленными друзьями в фешенебельном ресторане, куда любили заглядывать местные шишки. И где-то посредине веселья (ах, какая досада!) случилось ему подавиться. Миллионы людей давятся каждый день и остаются живы. Но не этот субъект и не в этот день. Набежавшие официанты хотели было вытрусить и выбить из несчастного тот кусок, что не в то горло полез. Но, то ли опыта у них такого не было, то ли еще что… Может, болезнь, которой много лет мучился неудачный едок, доконала его в представившийся для нее удачный случай. Не важно. Коварный интриган и злобный сплетник весь посинел, опал, как осенняя листва, немного подергался и дал дуба, чуток не дотянув до назначенного Мариной срока.

Само собой, такое событие не могло пройти мимо больших ушей и длинных языков города. И поползли слухи. Кто говорил, что Марина даже сказала ему, как он умрет и в какой день, а он, упрямец, не поверил. Иные шептались о том, что колдунья за его злой язык сама наслала на него сухощавую даму с косой. Да это и не важно, что говорили. Важно, что все, кто сплетнями уши греет, поверили в необычайную силу колдуньи, унаследованную якобы от тетки-ведьмы. И больше никто не ставил под сомнение тот факт, что Марина МОЖЕТ.

Этого было предостаточно. О такой рекламной кампании Марина могла только мечтать! От клиентов не было отбоя. И Марине был дан карт-бланш на ценовую политику. А уж с ценой на услуги Марина совершенно не стеснялась, выставляя клиентам прайс комплекса магических услуг, равный цене небольшого автомобиля. И люди платили. Продавали мебель, золото, авто, жилье – и платили. Потому что другой такой Марины ни в городе, ни в его окрестностях больше не было.

Был у нее случай с одной женщиной. Обратилась к ней дама средних лет с мольбой спасти онкобольного сына, которому еще десяти не было. Откуда Марине было знать, что вроде респектабельная с виду женщина уже даже квартиру продала во спасение единственного ребенка? Химиотерапия не шуточных денег стоит. И прогноз оттуда, из «Бюро находок», был плохим. Очень плохим. Ну, скажи ты ей, что ничем нельзя помочь! Так бывает в жизни. Так нет же! Клиентку упустит. И Марина мариновала убитую горем мать еще неделю какими-то абсолютно бессмысленными процедурами, даже вспоминать не хочется. Конечно же, не за бесплатно.

А потом женщина пропала. Не потому, что разуверилась в знахарке, а потому, что продавать больше нечего было. Разве себя? Но за нее никто цену не давал. А спустя месяц появилась. Просто сказать этой ведунье, что сын ее умер. Сказать, что деньги на похороны дал давний друг. Если бы не он – хоть в лесочке самой зарывай. И лицо у нее было такое… Будто жизнь ее уже оборвалась, а она все никак не усопнет. Просто пустота внутри и вокруг. Ушло все, ради чего стоило жить.

А ради чего она сама, Марина, живет? Семьи нет, детей нет, родственники, те, о которых знала, все уже там. Даже кота не завела…

И не сказать, чтоб вот так все безнадежно было. Были поклонники и были шансы. Но, то ли требования к соискателям сердца были высоки, то ли соискатели мелковаты?

Был у Марины один воздыхатель по молодости. Неказистый такой, полноватый скромник. Его в компашку брали лишь потому, что он был другом красавчика, души компании. Весело гуляли. А он все с Марины глаз не сводил. Да на кой только он ей, звезде, сдался? Не первый красавец. Из бедной семьи, не шиковал. Не особо остроумен, хотя порой такое выдавал – живот надорвать можно. И толстый! Фу! Как его «нежно» прозвала Марина? Пуфик? Да, точно, Пуфик!

Подтрунивала Марина над ним постоянно. Как-то собрались они праздновать мужской день. Девочки мальчиков поздравляли: кто пеной для бритья, кто носками. А Пуфик так и сидел за столом неодаренный. Марина возьми да ляпни: «А что, на тебя смелых не нашлось?». Вроде и шутка невинная, но похуже ножа в сердце. Так вот она колола его и колола, пока он в их тусовке маячил.

Очень не нравилось Марине, что парень страдает полнотой. Она то и сама была: ни лицом, ни телом. Но очень не любила полных. Может, потому, что во всех толстяках она свою полноту ненавидела? Вроде и пыталась она похудеть по молодости. На диету сесть. Но диета, как известно, особа вёрткая. И всякий раз, когда Марина пыталась на нее сесть, диета ловко уворачивалась прямо из-под Марининого зада. Со временем Марина оставила попытки обрести «осиную талию». Хорошую фигуру не испортишь, а плохую и не жалко. Равно как и затею обрести семью.

Пока молодая была, не торопилась. Выбирала. Принца ждала. А они никак не появлялись, принцы эти. А потом, когда мать умерла, не до отношений, надо было свою жизнь строить. А как перевалило за 30, уже вроде и не особо надо. Привычный уклад жизни налажен и что-то менять хотелось гораздо меньше, чем семью и детей. Мужика, так, для здоровья, Марина без труда могла обворожить кошельком. Тем паче, сколько его, этого мужика, для здоровья-то надо? С детьми сплошная морока. И одиночества вроде у Марины особого не было. Работа, шопинг, подруги, рестораны… благо, достаток позволял многое. Насыщенная жизнь, некогда скучать.

Но почему-то именно здесь и сейчас, стоя в этой осточертелой очереди, Марина неожиданно для себя ощутила это липкое и противное чувство, словно протухшую ириску разжевала. Как же одиноко! Одиноко, уныло и страшно! Вокруг тебя куча людей, которые так от тебя далеки! Они просто в других мирах, в других вселенных. И им абсолютно нет дела до тебя. А тебе – до них. «Рыжий, Рыженький!».

Марина стала всматриваться в очередь, но знакомого силуэта не было видно.

«Да где его черти носят?!» – подумала Марина. «…Черти носят…». Где-то глубоко в подсознании Марина догадывалась об истинной сущности Рыжего, но предпочитала оставлять эти догадки там, где-то глубоко, всякий раз засовывая их поглубже и забрасывая сверху насущными проблемами. Шутка ли дело, в таком себе признаться?