Небесная канцелярия. Сказка о Любви

Небесная канцелярия. Сказка о Любви
Руслан Васильевич Ковальчук

"Сказка о любви" – это продолжение сборника рассказов, с которого начат цикл "Небесная канцелярия". На что способна любовь, если она настоящая? Девятилетней девочке ставят страшный диагноз: онкология. Обследование и последовавшее лечение в областном онкологическом диспансере выявляют нетипичную форму рака, не поддающуюся стандартному лечению. Требуется инновационные, экспериментальные технологии. Одновременно с этим развиваются события в «Небесной канцелярии». Опека над больной девочкой поручена самому неопытному работнику. Будучи, по сути, дилетантом работник (работница) использует нестандартные методы работы с «клиентом». И до какого-то момента этот метод приносит свои плоды. Но все когда-нибудь кончается. Когда трагический исход уже близок, череда событий складывается чудесным образом, позволяя девочке полностью выздороветь. Правда, для этого один из работников небесной сферы услуг пожертвовал собой. Но финал благополучен для всех героев повести.

Глава 1. Приемный НЕпокой

Оля с Дашей сидели в длинном, душном и тусклом коридоре приемного отделения областной больницы в ожидании своей очереди. Невзирая на то, что Оля пришла с дочкой к восьми вместо объявленных ей «не позже девяти», приемный покой был полон. Даже место присесть с трудом нашлось. А скорость, с которой больные, получив свое направление, отправлялись укладываться, грозила украсть, по меньшей мере, полдня. Рабочего дня, между прочим! И это мелочи, что Оля отпросилась на весь день. Её все равно ждала работа, которая упорно не желала убегать в лес, хоть на день просись, хоть на неделю.

Даша устроилась у мамы на плече и мирно дремала. Ночной приступ рвоты совершенно вымотал бедняжку! И теперь она, воспользовавшись моментом, тихонько посапывала, отбросив прочь все навязчивые мысли. Мысли о математике, например, которая упорно не желала решаться.

А Оле было не до сна. Она то и дело заглядывала в файл с документами, проверяя, все ли она взяла с собой. «Свидетельство на месте, направление лежит». И в сумку с вещами. «Ложку не забыла? А пижаму Дашкину взяла? Халат свой?». А еще на часы посматривала. 9:41. Ну, хорошо, девять, сорок одна. И что?! Да хоть полпятого! Дождаться своей очереди надо по-любому.

В голове вертелись события, приведшие ее сюда. Когда это все началось?

Да после Нового года. Точно! В этом, как впрочем, и в прошлом, и позапрошлом, году «НГ» было решено праздновать на даче покойного Олиного отца. Бодя уже достаточно взрослый, чтобы веселиться со всеми детьми. Бюджетно, комфортно. Отцовский дом постепенно становился символом Нового года для семейства Солнцевых.

Теплый и уютный дом на два этажа с двумя спальнями и одним залом, который прекрасно трансформировался в еще одну «ночевалку», просторная кухня, деревянная мебель. Настоящая, между прочим. Отцу ее делал на заказ один почитатель, умелец из Сибири. То ли доски для мебели он брал волшебные, то ли руки у него волшебными были, но мебель, сделанная им, сохраняла непередаваемый древесный аромат вот уже второе десятилетие. Просто сказка! А еще печка. Настоящая русская печка! С лежанкой, места на которой загодя оговаривались между детьми. С ухватом и глиняными горшками, в которых Оля с подругами иной раз что-то интересное запекала. Со стопкой дров, лежавшей возле опечья до высыхания. И с неизменным теплом, разливавшимся от нее по всему дому. Какая красота!

Отец любил говаривать про то, что и в ее, Олиной жизни, обязательно наступит период «обычной семейной теплоты». И этот период обязательно сменит бурные празднества в кругу малознакомых, нетрезвых и иной раз малоадекватных людей. Семейная теплота, совсем–совсем обычная, обязательно согреет ее всем своим теплом, подарит долгожданный уют и окутает потрясающей душевностью, которую в обычной жизни, считай, что и не найти. И вот же он, период этот, наступил-таки, зараза! Что это? Старость, мать её?!

Новый год. Разве это – не уютный домик вдали от городской суеты, сизый дымок над трубой, заснеженные елки, наряженные батюшкой-морозом и матушкой-зимой, сугробы по пояс, резвящиеся на снегу дети, истекающий кремом «Наполеон», круг близких людей, которых хочется видеть, а не приходится терпеть? Ах, да! Настоящая русская печка! Ведь тепло же, тепло! Даже от этих слов тепло!

Нет, друзья! Это не старость! Просто душа озябла и просит теплоты.

А к вечеру первого числа совсем еще юного года Дашу вырвало. Просто так, ни с чего. Оля тут же бросилась хлопотать вокруг дочки, спрашивать, где болит, в рот почему-то заглядывать. Да ничего не болит! Просто так получилось. Как ни в чем не бывало, Дашенька продолжила веселиться. А Оля вскоре об этом забыла. До следующего раза.

До Рождества. Как раз в Сочельник Даше вновь стало плохо. На этот раз сильно плохо. Дашу выворачивало наизнанку аж до семи утра. Оля с мужем всю ночь не смыкали глаз. А после Даша уснула. Тихонечко уснула и проснулась ближе к полудню абсолютно здоровой. Ну, так же не бывает, чтобы рвота у ребенка открылась сама по себе, без какой-то болячки?!

Конечно же, Оля потащила дочку к дежурному педиатру в свою поликлинику. Участковый-то на рождественских каникулах.

Дежурный педиатр – на то и дежурный, чтобы в дежурном порядке «отфутболивать» в нужном направлении всех обращающихся. И чем быстрее, тем лучше. Рвота – отравление – инфекционка. И следующую неделю Оля с Дашей провели в карантине областной инфекционной больницы.

За время пребывания в унылом и на самом деле опасном месте никаких симптомов отравления у Даши не было. Здоровый ребенок – и все тут! И никто, никто из тех, кто столовался вместе с Дашей, на здоровье не сказывался. В выписке значился «ацетонемический синдром». Так бывает. Сладенького чего-нибудь, «Боржоми»… . Дашу очень порадовал совет врача насчет Кока–колы. Ну наконец-то кто-то объяснил маме полезность этого вкуснейшего напитка темного цвета! «Не отрава, мама, а лекарство! Понятно?!».

А потом снова приступ. Ни с того, ни с сего. Среди ночи. Кратковременный, но очень сильный. Даша едва не потеряла сознание. Участковый педиатр посоветовала диету, экстренные меры в виде обильного питья в моменты обострения, может, даже глюкозкой прокапаться. Так бывает. Перерастет. Но для проформы выписала направления к гастроэнтерологу и эндокринологу.

Куда в первую очередь?

Областная гастроэнтерология. И две недели мучительных анализов с УЗИ, глотанием «кишки» и прочим, прочим, прочим. И что? Ребенок здоров! Да неужели?! А рвота у нее от чего?! Перерастет?!

Эндокринолог тоже не нашла ничего серьезного, что бы ее, как специалиста, смутило. Гинекологу покажитесь…. «Гинекологу?! Тетя, окстись, девочке девять лет всего!»

А делать-то что?!

А ничего! Диета, питье, режим. Перерастет. Потерпите.

И Оля терпела. Терпела, пока Дашка не потеряла сознания прямо на уроке физкультуры. Ну, тут уж, извините! Какой терпеть?!

Немедля взяв за горло участкового педиатра, Оля получила направление к неврологу. «Ну почему же ты, курица очкастая, раньше этого не сделала?! – возмущалась Ольга. – Пять месяцев – псу под хвост!».

Невролог внимательно выслушал жалобы, постучал молоточком, поколол иголочкой и дал направление на МРТ головного мозга.

Дашу очень позабавил аппарат МРТ. Сперва напугал. А потом, когда выяснилось, что ничего ей колоть не будут и глотать ничего не надо, Даша с удовольствием согласилась. Мишку, правда, своего пришлось оставить. Жаль, не увидел Потапыч этой чудо–машины.

Вот тогда-то в первый раз Оля и почувствовала неприятный скрежет по душе. Это отвратительное членистоногое скребло душу своими клешнями, то и дело норовя ущипнуть.

Улыбчивый врач, делавший исследование и дававший заключение, вышел с серьезным видом.

– Можно вас на секундочку? – подозвал он Ольгу и отвел в сторонку.

Оля сперва не поняла, в чем фокус.

– На снимке обнаружено новообразование в коре головного мозга, – вполголоса начал врач, – характер новообразования определить сложно, нужны дополнительные исследования.

– Новообразование?! – с ужасом спросила Ольга.

– Да, – спокойно ответил врач, – и я не могу вам окончательно сказать, что это. Бить в набат пока рано, но в самое ближайшее время нужно проконсультироваться с онкологом.

– Онко?! – Оля чувствовала, как от ужаса она теряет дар речи.

– Успокойтесь, – голосом, безо всякого намека на тревогу, продолжал врач, – не занимайтесь самоедством и запишитесь на консультацию. Я вам дам телефон хорошего специалиста, – врач полез в карман за визиткой, – она принимает в поликлинике областной больницы. Созвонитесь с ней.

Оля дрожащими руками положила визитку в сумочку, взяла материалы исследования и, прихватив за руку Дашу, на ватных ногах отправилась домой.

На следующий день, отстояв, на удивление, совершенно небольшую очередь, Оля с Дашей попали в кабинет к женщине располагающей внешности в белом халате.

– Можно? – Оля заглянула в кабинет, предварительно постучавшись.

– Конечно, конечно! Здравствуйте, проходите! – приветливая врач–онколог пригласила посетителей в кабинет.

– Мы к вам от…, – начала Ольга.

– Да, да, я знаю, – перебила врач, – давайте знакомиться, – произнесла она, глядя на стесняющуюся Дашу, – меня зовут Анастасия Владимировна! А вас, милая леди? – спросила она у Даши.

– Даша, – с улыбкой ответила рыжеволосая девочка.

– А меня – Ольга, – скромно вставила Оля и тихонько добавила, – так, на всякий случай.

– Проходите, Ольга, присаживайтесь. Давайте ваши документы, – сказала врач и стала подробно расспрашивать о причине визита почему-то Дашу. Что, как, когда? К Оле у врача пока вопросов не было. В этой нетипичной ситуации Оля чувствовала себя подносчиком документов, а не матерью больной девочки. Но, со временем, дошла очередь и до Ольги.

Подробно расспросив Дашу и изучив принесенные документы, врач все-таки вспомнила о существовании мамы.

– Дашенька, присядь пока вон туда, – врач указала на стульчик возле шкафа с игрушками, – посмотри в шкафчик. Проиграй, пока мы с твоей мамой пошепчемся.

– Вы о взрослых разговорах пошепчетесь? – не смущаясь, спросила Дашенька.

– Да, о взрослых, тебе не будет интересно, – с улыбкой ответила врач и, отправив Дашу к игрушкам, обратилась к сидевшей на иголках Оле: – Ольга, судя по тому, что я вижу, ситуация у вас неприятная.

– Неприятная?! – Оля приготовилась падать в обморок.