Небесная канцелярия. Сказка о Любви

– Слушай! – тут же выпалил Рыжий. – А давай мы тебя на двоеборье выставим. Бег с шахматами. Ты же там всех порвешь!

– А давай он продолжит сеять разумное, доброе, вечное, – тут же запротестовал Сухой, – тем более, что подопечная уже оклемалась, – указал он на Феечку.

Феечка, узрев реальную перспективу быть «зашаганной» до смерти, прилипла к уже пустому стакану и принялась усиленно делать вид, что пьет.

– Ну что, продолжим? – воодушевленно спросил у Феечки Одуванчик, не переставая топтаться на месте, чтобы не сбивать темп.

– Овну бидутаську, – пробубнила сквозь стакан Феечка.

Хитро улыбаясь, Рыжий взял под руку Одуванчика и отвел его в сторонку.

– Шагать тебе надо, говоришь? – тихонечко спросил он.

– Ну… да, – несколько неуверенно ответил Одуванчик.

Рыжий элегантно щелкнул пальцами и в коридоре тут же образовался шикарный тренажер «Беговая дорожка».

– Ах, какой ты молодец! – воскликнул Одуванчик, любуясь подарком.

– Ах, какая ты с… – прошипел Сухой, поняв задумку Рыжего. Теперь уж точно Феечка и шагу не сделает!

Феечка оторвалась от стакана и посмотрела на Рыжего влюблено-благодарными глазами. Вот он: спаситель! И он пришел!

– Тебе какую скорость выставить, спортсмен? – спросил у Одуванчика Рыжий, включая тренажер.

– Лупани ему на максимум! – посоветовал раздосадованный Сухой.

– Нет! Вы что?! Мне нужно приноровиться! – испуганно заявил Одуванчик, аккуратно поглаживая блестящие полированные грани своего нового коня.

– Пять кэмэ хватит? – спросил Рыжий, выставляя скорость.

– Давай начнем с этого.

Одуванчик вскочил на беговую дорожку и весело зашагал. А Феечка, отвесив реверанс Рыжему, уселась рядышком с тренажером и приготовилась внимать.

Подарок зашел сразу. Только со скоростью Рыжий немного не угадал. Стоило только Одуванчику сказать первую фразу, как он тут же начал обгонять ленту беговой дорожки, врезаясь в поручень спереди.

– А можно чуть быстрее? – спросил он у Рыжего.

Рыжий без труда наклацал 8 км/час. Дело пошло.

– Этот Пегас так до вечера скакать будет, – предположил Сухой.

– Через час сдохнет, – ту же оспорил Рыжий.

– Ставишь?

– Весь свой выигрыш, – уверенно заявил Рыжий.

– Не катит! Ты мухлевал! – выдвинул протест Сухой.

– Чё, сдулся?

– Я?! – Сухой аж подпрыгнул от такого заявления. – Банк – на кон! – Сухой хлопнул по карману, который отозвался мелодичным звоном монет. – Ставка принята! Игра началась, господа! – торжественно заявил он, всем своим видом давая понять оппоненту, что уж в этот раз он обязательно победит.

– Мальчики! За работу! – крикнула стихийному собранию строгая женщина, сидевшая за большой стойкой в коридоре. От женщины исходила аура строгости и начальственности. Волосы, аккуратно завязанные в «гульку», строгое деловое платье нейтрального цвета… даже маникюр строгий, чтобы не бросался в глаза, но тем не менее вызывал уважение. Мимика женщины была столь же выдержанна, сколь и ее облачение. Подчеркнуто-уважительная строгость, присущая, пожалуй, только людям строгих нравов. В каждом сказанном ею слове, в каждой букве сквозила какая-то начальственность, манера держать себя недосягаемо высоко и решимость не принимать никаких возражений. Всё, решительно всё в этой женщине говорило о её начальственном положении и о её непререкаемом авторитете в этом обществе. Начальница наивысшего пошиба!

Все без спора тут же отправились по своим делам.

Рыжий, всякий раз проходя мимо беговой дорожки, незаметно для всех добавлял скорость. И до 15 км/ч Одуванчик мужественно справлялся технически безупречной спортивной ходьбой. Увы, всему есть предел. Дальнейшее ускорение ленты вынудило Одуванчика перейти на бег, чему он поначалу даже был рад. Однако когда отметка скорости достигла отметки 20 км/ч, даже этот породистый рысак слегка занервничал. Одуванчик еще никогда не бегал так резво. И «дыхалка» Пегаса с каждой минутой стала предательски сдавать, что весьма радовало то и дело проходившего мимо Рыжего.

Не прошло и часа, как на скорости 25 км/ч взмокший и запыхавшийся Одуванчик соскочил с тренажера со словами: «Пожалуй, все!».

– О спорт! Ты – жизнь! – радостно провозгласил улыбающийся Рыжий, подходя к Сухому с развернутой кверху ладонью. Сухой бубнил что-то нечленораздельное себе под нос, хмурился и ожесточенно звенел мелочью в кармане.

– Ну, давай уже, казино! – поторапливал Сухого Рыжий.

– На, крохобор! – буркнул Сухой и насыпал Рыжему полную ладонь мелочи. – Можешь пересчитать.

– Я тебе верю, мой невезучий друг! – ласково сказал Рыжий, ссыпал добычу в карман плаща и с силой треснул по нему. Карман отозвался чарующим перезвоном монет, от которого Сухого тут же передернуло и перекривило, как черта от колокольного звона.

– Не грусти, изящный! – Рыжий дружески похлопал Сухого по плечу. – Пойдем лучше поможем нашей лялечке с выбором.

И два непрезентабельных гражданина отправились к большой стойке в коридоре, возле которой уже мялись Светлый с Одуванчиком и подпрыгивала от радости Феечка.

– Настоящая работа! Настоящий подопечный! – радовалась Феечка, прошедшая теоретическую подготовку и допущенная Одуванчиком к своему первому самостоятельному делу.

– Прошу выдать нам на выбор свободные от опеки дела! – торжественно заявил Одуванчик Начальнице, сидевшей за стойкой.

– Бесперспективных, – прикрыв рот ладонью, тихонько добавил Сухой.

Начальница, которая все время была чем-то занята, на мгновение оторвалась от работы, живо нырнула под стол и вывалила на стойку целую стопку папок в разнообразных переплетах. Все тут же принялись выбирать, наперебой советуя Феечке, кого стоит брать для первого опыта.

– Бери бабку, – настойчиво советовал Сухой, потрясая увесистой папкой в сером переплете, – она скоро ласты склеит, работы с ней не много.

– Бабку? – с недоверием спросила Феечка.

– Ну конечно! – без тени сомнения подтвердил выбор Сухой. – С ней хлопот не будет! Не успеешь вспотеть, как она к нам отправится. Со дня на день.

– У-ууу, – недовольно замычала Феечка.

– Да чего ты кривишься?! Классный вариант! – не унимался Сухой. – Она в молодости танцовщицей была. Ты посидишь, а она тебе расскажет, как она с отставным полковником в Париже танго плясала. Тебе только слушать и придется. Никаких забот! А если чего, мы ее живо прикончим и косячки всякие подотрем.

– Скучно, – недовольно протянула Феечка.

– Безопасно! – возразил Сухой.

– А вот, как по мне, классный вариант, – вмешался Светлый, презентуя Феечке папку в светло-синем переплете, – монтажник-высотник, молодой красавец, не пьет, не женат…