Магия внушения или Секретное оружие Бехтерева

Шаман впадает в транс, кусает до крови губы, на которых появляется пена, бьется головой о шесты чума. Он подчиняется движениям своей души, летящей через таежную глухомань, минуя скалы и водопады, увлекая за собой духов-чудовищ «бумумук».

Танцуя и прыгая, шаман находится «на привязи»: от его пояса тянется к осевому шесту прочная веревка. И когда колдовской полет завершается, он без сил повисает на ней. Его освобождают, и он погружается в сон. Наутро вокруг чума развешивают куски ткани и шкуры оленят: плату добрым духам за избавление от болезни.

Трудно поверить, что таким путем шаман сумел справиться с вирусами кори. Хотя не исключено, что он смог поднять настроение у приунывших соплеменников, внушив им надежду на преодоление эпидемии. Заметим, что в любом случае у этих людей не было реальных средств справиться с заболеванием, а потому от камлания шамана была, по крайней мере, моральная помощь (в ряде случаев она, безусловно, очень полезна).

По-видимому, шаманам нередко приходится прибегать и к трюкам. Это делается для того, чтобы усилить эффект внушения и поразить присутствующих. В. Г. Богоразу довелось наблюдать, как шаманка после пения и пляски взяла камень величиной с кулак, положила на бубен и стала дуть на него, издавая нечленораздельные звуки. Затем она двумя руками сжала камень. Из-под ее рук посыпались мелкие камешки. Большой камень остался без изменений.

«Я сидел очень близко от фокусницы, – писал ученый, – и внимательно следил за всеми ее движениями. Однако я не мог понять, откуда взялись эти камешки. На ней была обычная женская одежда – комбинезон, который она сбросила до пояса, так что верхняя часть ее тела была совершенно голая, и мне было легко проверить ее действия. Через несколько минут я неожиданно для нее просил повторить этот трюк, думая поймать ее врасплох, но она сразу же взяла камень и без всякого труда выжала из него поток маленьких камней еще больший, чем в первый раз».

Другое представление той же шаманки в точности походило на чудеса, которые демонстрируют филиппинские хилеры. Она якобы вскрыла брюшную полость своего сына (он лежал на спине); из-под ее пальцев стекали струйки крови. «Она сделала вид, что вложила глубоко в рану большие пальцы обеих рук, чтобы окончательно убедить нас, что рана подлинная. В продолжение операции она все время неистово бормотала и трясла головой, которою почти прикасалась к телу мальчика». Позже оказалось, что на теле мальчика нет и следа раны.

По мнению Богораза, объясняется этот трюк так. Во время операции шаманка не раз просила дочь подать ей комочек снега, ссылаясь на то, что в чуме жарко. Комочки она отправляла себе в рот; в них, судя по всему, находилась замерзшая кровь тюленя. «Снег и кровь таяли во рту у шаманки, и она незаметно для зрителей выпускала кровь изо рта на тело мальчика».

Отметим, что помощнику шамана обычно отводится важная роль. У филиппинских хилеров, например, тоже имеются ассистенты, которые в нужный момент снабжают «целителя» сгустками куриной крови для имитации полостной операции, проводимой при помощи пальцев.

Фокусничество шаманов, колдунов, хилеров? Да, безусловно. И в прежние времена шаманы использовали подобные приемы для того, чтобы внушить окружающим, людям своего сообщества, веру в магию. Эта вера сплачивала коллектив, помогала шаману проводить сеансы исцеления, мобилизовать силы больного путем внушения. Тем более что других методов лечения в ту пору не было (за исключением использования некоторых лекарственных растений).

Шаманами вполне могли быть невротики, люди с неуравновешенной психикой, склонные к истерическим припадкам. Внешне, со стороны может показаться, что неистово прыгающий и вопящий шаман, общающийся при этом с духами, которых видит только он сам, находится в невменяемом состоянии, подобно буйному больному или шизофренику.

Р. Уолш обстоятельно разобрался в этом вопросе. Он верно отметил, что при остром приступе шизофрении «степень дезорганизации психики максимальна, эмоции, мышление, восприятие и идентичность размыты и хаотичны. Жертва нередко полностью подавлена, погружена в кошмар ужаса и смятения… Мышление становится настолько фрагментарным, что человек оказывается практически неспособным к мышлению… Этот процесс настолько разрушителен, что переживания шизофреника зачастую оказываются бессвязными и бессистемными».

По существу, все это никак не отвечает состоянию шамана во время камлания. «Впечатления шамана связны, – пишет Уолш, – осмысленны и согласуются с целью путешествия. Кроме того, шаман хорошо контролирует свои переживания, у него повышенная концентрация внимания и ясное, осмысленное чувство идентичности. Шаман ощущает, как он покидает свое тело и произвольно путешествует. В сравнении с почти неизбежным ужасом, охватывающим шизофреника, переживания путешествия могут стать для шамана источником величайшего наслаждения и восхищения».

Перед нами не дезорганизация психики и мышления, а, наоборот, концентрация, организация духовных сил для выполнения конкретной цели. Иначе говоря, речь идет о самовнушении, самогипнозе, целесообразно вызванном в измененном состоянии сознания шамана.

Но это еще не все. Не менее важно и то, какое воздействие оказывает данная личность на коллектив. «Шаманы, – отмечает Уолш, – это нередко выдающиеся члены своей социальной группы, обнаруживающие незаурядные интеллектуальные и художественные способности, а также талант руководителя; их вклад в дело общины значителен». (Естественно, что психически больной человек оказывает на окружающих прямо противоположное действие.)

И вновь придется дополнить. У шамана может и не быть никаких особых интеллектуальных и художественных способностей. Для его профессии вполне достаточно научиться вводить себя в ИСС, не теряя самоконтроля и целеустремленности. Он может испытывать при этом просветление, духовный подъем, необычайное напряжение физических и психических сил. Таковы его личные ощущения. Вместе с тем он воздействует на окружающих. Возбуждает у них веру в чудесные возможности колдовства.

Такая вера и вправду способна в некоторых случаях творить чудеса. Из приведенных примеров мы знаем: шаман (колдун) способен находить преступника, внушить уверенность в успехе того или иного предприятия, облегчить течение болезни или даже способствовать выздоровлению больного.

Он выполняет важные социальные функции: воздействует на общественное сознание, укореняя веру в шаманизм, в свои сверхобычные возможности. В этом смысле можно говорить об измененном состоянии сознания общества (ИССО). Формируются устойчивые представления о существовании мира духов. Временами перемещаясь туда, шаман способен приносить пользу коллективу или его отдельным членам.

Происходит своеобразная наркотизация сознания в ограниченном диапазоне пространства и времени, имеющая целью благо всего данного сообщества.

Шаманизм содействует моральному сплочению коллективов. Это – важная его функция. Если бы он не приносил никакой пользы, то быстро стал бы излишеством, вредным времяпровождением, а исповедующие его племена деградировали бы и вымерли.

Ничего подобного не случилось за многие тысячелетия. Значит, данная система верований оказалась целесообразной. Она способствовала не только выживанию, но и творческой эволюции людей в непростых условиях каменного века.

Приемы колдовства, шаманства пробуждали и укореняли в людях способность переходить в измененные состояния сознания; испытывать общие эмоции при взаимном возбуждении, резонансе; поддаваться внушению. Вырабатывался навык так называемого «коллективного бессознательного» – наиболее сильного, устойчивого духовного единства племени, нации, народа.

Но для того, чтобы проявилось такое качество, его зародыши должны присутствовать в нервной системе, в головном мозге. Магия внушения воздействует не только на людей, но и на многих животных. Феномен коллективного бессознательного проявляется у всех общественных видов, начиная с беспозвоночных.

До человека

Животные обладают своеобразными умственными способностями и выработали различные системы передачи и приема информации. Помимо всего прочего, они способны переходить в измененное состояние сознания.

Известно большое количество химических соединений – естественных и синтетических, искусственных (техногенных) – психотропного действия, влияющих на поведение и память животных. Часто реакция людей на подобные препараты принципиально не отличается от реакции «братьев наших меньших» (их правильнее считать нашими старшими, хотя и не столь самодовольными и рассудочными, как мы, братьями).

Например, высшие животные, включая людей, подвержены острому инфекционному заболеванию – бешенству. Оно поражает центральную нервную систему и на определенной стадии резко меняет поведение и психическое состояние больного. Сначала проявляется подавленность, страх, потеря аппетита, беспокойство, раздражительность. Затем – крайнее возбуждение, приступы ярости, сильное слюноотделение. Обычный финал: судороги, паралич различных мышц, смерть.

Деятельность центральной нервной системы нарушает специфический фильтрующийся вирус. Возникает эффект измененного состояния сознания. Некоторые симптомы этого заболевания совпадают с признаками наркотического опьянения после приема психотропных средств.

У людей в состоянии гипноза тоже можно вызвать чувства подавленности, страха, беспокойства, сильного возбуждения и даже каталепсию – оцепенение, которое сопровождается напряжением мышц, делающим тело «одеревенелым». Измененное состояние сознания, подобно стрессу, вызывается самыми разными средствами и способами.

Некоторые вещества, воздействуя на химические и электрические процессы, происходящие в мозгу, возбуждают «центры удовольствий». Существование таких центров было доказано в середине XX века, когда стали проводить опыты по вживлению электродов в различные отделы мозга.

«Наблюдать, как крыса или обезьяна раздражает собственный мозг, – писал американский ученый Хосе Дельгадо, – поистине захватывающее зрелище. Обычно при нажатии на рычаг включается раздражение мозга продолжительностью от 0,5 до 1,0 секунды, и это раздражение может доставить больше удовольствия, чем пища. Если животным предоставляется свободный выбор, то голодные крысы гораздо быстрее устремляются к рычагу, чтобы начать самораздражение мозга, чем к пище, и они настойчиво продолжали нажимать рычаг, не обращая внимания на лежащую рядом пищу. Крысы преодолевали препятствия, находили дорогу в лабиринте и даже пробегали по полу, через который был пропущен электрический ток, – только бы получить возможность нажать на рычаг и начать раздражение мозга».

Подобное чувство «искусственного» (техногенного) удовольствия различно по силе, в зависимости от того, какой из центров раздражается. Наибольший эффект наблюдался при воздействии на задние отделы гипоталамуса, играющего важную роль в регуляции самых разных функций организма.

Таков пример простейшей, скажем так, электронной наркомании. Подобным образом можно вызвать спонтанную агрессивность животного, а также пассивность и сонливость. Сходные эффекты вызывают и химические наркотики.

Наблюдаются и более удивительные явления. Так, у собак вырабатываются реакции, очень напоминающие проявления мазохизма! Вот свидетельство X. Дельгадо: «Сильный удар электрическим током пугает собаку и подавляет у нее секрецию слюны. Однако если то же самое „болезненное“ раздражение сопровождается на протяжении нескольких дней предоставлением пищи, то животное принимает удар, весело виляя хвостом и выделяя слюну в предвкушении пищевой награды. Некоторые из этих собак были обучены самостоятельно нажимать на рычаг, включавший электрический ток, после чего им давали пищу».

Такова сила предвкушения. Ради получения удовольствия животное легко, а то и с каким-то извращенным наслаждением (виляние хвостом, слюноотделение) переносит сильные неприятные ощущения. Этому сравнительно нетрудно научить (или, по-видимому, научиться). Напрашиваются аналогии с некоторыми аспектами патологического – порой ставшего привычным – поведения людей.

В состоянии опьянения высшие животные мало чем отличаются от человека: у них замедляются или становятся неадекватными реакции, нарушается координация движений, повышенная возбудимость сменяется сонливостью или полным отключением сознания. Если есть возможность и дальше принимать наркотический препарат, то в одних случаях животное или человек отказывается от повторения эксперимента, а в других – превращается в наркомана.

Многое зависит от того, насколько опьянение (будем так обобщенно называть наркотическое состояние) связано с тем или иным центром удовольствия. В наиболее тяжелых случаях происходит воздействие на гипоталамус, и от такой зависимости избавить бывает особенно трудно (или невозможно).

Важно подчеркнуть: имеются возможности так скорректировать условные рефлексы животных, чтобы они в предвкушении желанной награды терпели, а то и сами наносили себе болезненные удары. И с людьми, конечно же, сходные манипуляции вовсе не исключены.

Представьте себе, что вам демонстрируют собаку (или смышленую обезьяну), которая по собственной инициативе подходит к рычагу и нажимает на него, после чего получает сильный электрический удар. А она радостно виляет хвостом и сглатывает слюну. Вы с полным основанием заключите, что животное утратило способность адекватно реагировать на боль, то есть пребывает не просто в измененном, но в извращенном состоянии сознания.

Значит, переход в ИСС может происходить и при выработке соответствующего рефлекса. В естественных условиях тоже возможны подобные ситуации. При сильном возбуждении, вызванном действием гормонов, во время гона самцы лосей, антилоп или оленей вступают в яростные схватки, иногда со смертельным исходом. Это тоже следствие ИСС.

Кстати, в такое время лоси стараются полакомиться красными мухоморами, обладающими наркотическими (возбуждающими, галлюциногенными) свойствами; могут съесть даже лесную подстилку, перегной, в котором находится мицелий гриба. После этого животное делается особенно агрессивным (такое случается и с людьми).

Природа позаботилась о том, чтобы подобное состояние приносило животным определенную пользу. Скажем, в случае с лосями и оленями активизируется половой отбор. Впрочем, применение естественных наркотических препаратов у животных весьма ограничено, чего нельзя сказать о другом способе перехода в ИСС.

Кто не видел кадры с мирно пасущимися антилопами или зебрами. Внезапно на одно из животных бросаются хищники. Тотчас все стадо мчится в панике прочь. Зебры не видели хищников, не чуяли опасности. Они паслись спокойно и безмятежно, и вдруг – взрыв эмоций, стресс, бегство. Срабатывает рефлекс, который можно называть подражательным, стадным или проявлением коллективного бессознательного.

Казалось бы, испуганным животным целесообразно разбежаться врассыпную. Но они чаще всего спасаются бегством сообща. Это происходит инстинктивно. У них «стадный инстинкт» закрепляется в детстве, когда детеныш вынужден держаться вблизи матери или следовать за ней. Такой рефлекс называется импринтингом (запечатлением). Известны опыты, когда у только что вылупившихся птенцов гусей, уток запечатлевался образ экспериментатора, за которым они затем следовали, как за наседкой.

В панически бегущем стаде срабатывает тот же инстинкт. Опасность словно возвращает их к детскому переживанию испуга, когда надо искать спасение у матери, рядом с ней. Паника охватывает животных, которым в данный момент не угрожала никакая опасность. Многие из них не видят, не слышат ничего такого, что заставило бы их убежать. Они словно отрешаются от собственных чувств, становясь частичкой сообщества, управляемого единым инстинктом.

Наглядно это проявляется у рыб, которые движутся плотной массой и вдруг резко и одновременно меняют направление, словно по какой-то команде. Так происходило много раз. Еще более внушительный пример – гигантские стаи саранчи. Они перемещаются в одном направлении, словно организованное сообщество. В поисках корма им было бы целесообразно рассредоточиться. Однако они повинуются, судя по всему, «стадному инстинкту»…

С саранчой при этом вообще происходят удивительные превращения. Под влиянием сообщества она может переходить не то чтобы в ИСС, а в поистине измененное состояние всего организма, испытывая своеобразное перерождение, которое можно наблюдать воочию.

Стадный инстинкт

То, что мы условно называем «стадным инстинктом», может при более внимательном анализе оказаться комплексом условных и безусловных рефлексов. Не исключено, что здесь проявляется нечто соответствующее «коллективной рефлексологии» В. М. Бехтерева (о ней еще пойдет речь).

Психологи давно обратили внимание на то, что состояние сознания у человека, находящегося в толпе, порой значительно изменяется, когда в массе пробуждаются сильные эмоции: воодушевление, восторг, скорбь, негодование, паника или смех, который тоже бывает заразительным.

Все это не просто механическое подражание. Возникает соответствующее настроение, изменяющее состояние сознания. Оно является наведенным, можно даже сказать, вынужденным, хотя сам человек не всегда это способен заметить, в особенности если он находится в хохочущей толпе.