Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель

– Это буквально за углом, – небрежно сказала Роза. – Когда мне хочется есть, я прихожу сюда пешком. А ты?

– Ты имеешь в виду, где я живу? Пока нигде. Я ведь говорила тебе, что только сегодня приехала из Корнуолла. Собиралась остановиться у подруги, но ничего не получилось, так что придется искать квартиру. Работу тоже надо искать.

– А сегодня где ты собираешься ночевать?

Флора рассказала о «Шелбурне», о чемоданах, оставленных в вестибюле, пальмах в кадках и удушающей атмосфере.

– Я забыла, насколько там тоскливо. Но ничего, это всего на одну ночь.

В глазах Розы появилась холодная задумчивость. «Неужели я тоже могу так смотреть?» – подумала Флора. В сознании всплыло слово «расчетливо», но было поспешно прихлопнуто.

– Тебе незачем туда возвращаться, – сказала Роза. – Мы сейчас поужинаем, потом возьмем такси, заберем твои вещи и вернемся в квартиру Гарри. Ты сможешь там остаться, места хватит. И потом, если я улечу завтра в Грецию, мы не увидимся, а нам о многом надо поговорить. У нас будет целая ночь. И вообще, ты можешь остаться в квартире и после моего отъезда. Пока не найдешь другое жилье.

– Но… – Флора поймала себя на том, что ищет возражения против этого заманчивого плана. – Если кто-нибудь будет против?

– А кто будет против? С портье я договорюсь. Гарри никогда ничего не запрещает мне. Что касается мамы… – Роза неожиданно рассмеялась. – Что бы она сказала, если бы увидела нас сейчас? Встретились, подружились. А твой отец, как ты думаешь, что бы сказал он?

Флора смутилась:

– Представить не могу.

– Ты расскажешь ему, что мы нашли друг друга?

– Не знаю. Возможно. Когда-нибудь.

– Жестоко, правда? – неожиданно задумчиво проговорила Роза. – Разделить близняшек. Это же половинки целого. Разделять их все равно что резать целое пополам.

– В таком случае они правильно сделали, что разделили нас еще в младенческом возрасте.

Роза прищурила глаза:

– Интересно, почему мама выбрала меня, а отец – тебя?

– Наверное, монету бросили, – небрежно сказала Флора.

Думать на эту тему было невыносимо.

– А если бы монета упала на другую сторону, изменилось бы что-нибудь?

– Несомненно изменилось бы.

Флора вспомнила свой дом в Корнуолле, пылающий камин зимним вечером, смолистый запах горящего дерева. Она вспомнила, как приходит ранняя весна, как пляшут солнечные зайчики на глади моря летом. Вспомнила графин с красным вином на деревянном столе и успокаивающие звуки бетховенской «Пасторали» со старой пластинки. А теперь этот дом согрет еще и любовью Марсии.

– Ты бы хотела, чтобы все было по-другому?

Флора улыбнулась:

– Нет.

Роза дотянулась до пепельницы и погасила сигарету.

– И я тоже, – сказала она. – Ничего не хотела бы менять.

Наступила пятница. После дождливого и пасмурного утра солнце наконец-то пробилось сквозь тучи, небо расчистилось, и Эдинбург засиял в ярком осеннем свете. На севере, за глубокой синевой залива Ферт-оф-Форт, виднелись холмы Файфа, безмятежно спокойные на фоне бледно-голубого неба. На противоположной стороне Принсесс-стрит клумбы пылали георгинами, за железной дорогой простирались вверх утесы, а над замком, казавшимся театральной декорацией, развевался флаг.

Энтони Армстронг вышел из офиса на Шарлот-сквер и замер, пораженный окружающей красотой. Чтобы уйти пораньше, пришлось перенести все дела на первую половину дня. Он не обедал и уж тем более не смотрел в окно, считая, что весь день будет таким же хмурым, как и утро.

Вообще-то, ему следовало поспешить, поскорее забрать свою машину и ехать в аэропорт, чтобы успеть на лондонский самолет и разыскать Розу. Но он стоял, завороженный неожиданным сиянием солнечного света, отражающегося в мокрых тротуарах, блеском медных листьев на деревьях в сквере и особенным запахом. Это был осенний запах – торфа, вереска и горных лугов. Его принес свежий ветер с холмов, не таких уж далеких. Стоя на тротуаре, с накинутым на плечи плащом и дорожной сумкой в руке, Энтони глубоко втягивал воздух, который напоминал ему о Фернриге и о Таппи. Это успокаивало. Помогало расслабиться и перестать волноваться.

Однако нельзя было терять время, поэтому он сел в машину, доехал до Тернхауса[3 - Тернхаус – аэропорт Эдинбурга.], поставил автомобиль на стоянку и зарегистрировал билет у стойки. До вылета оставалось еще полчаса, так что Энтони поднялся в буфет съесть бутерброд и выпить стакан пива.

Благодаря частым деловым поездкам в Лондон бармен давно стал его старым знакомым.

– Давно не видел вас, сэр.

– Да, я не летал около месяца.

– Вам сэндвич с ветчиной или с яичницей?

– Дайте оба.

– Летите в Лондон?

– Да.

На лице бармена появилось понимающее выражение.

– Отдохнуть на выходные?

– Возможно, я вернусь уже завтра. Смотря по обстоятельствам.

Бармен подвинул через стойку кружку пива.

– Говорят, в Лондоне чудесная погода.

– И здесь неплохая.

– Да, сегодня прояснело. Приятного полета.

Он вытер стойку и повернулся к следующему посетителю. Энтони взял пиво и тарелку с бутербродами, сел за столик у окна и закурил.

За окном, за парапетом террасы, виднелись холмы, обрывки облаков, развевающийся на ветру аэродромный флажок. Энтони был голоден. Пиво и бутерброды ждали. Но, сидя здесь и глядя на тени облаков, проплывающих по испещренному лужицами летному полю, он забыл о голоде и позволил себе снова погрузиться в мысли о Розе.

Впрочем, это не потребовало никаких усилий с его стороны. О чем бы он ни думал, что бы ни делал, он ни на секунду не забывал о ней.

Энтони сунул руку в карман пиджака и вынул письмо, как будто это действие могло разрешить дилемму. Он перечитывал это письмо много раз и знал его наизусть. Оно было без конверта по той простой причине, что пришло не само по себе, а в посылке, обернутое вокруг маленького футляра, в котором лежало кольцо с сапфиром и бриллиантами. Кольцо, которое Энтони вручил Розе четыре месяца назад, в ресторане отеля «Коннот».

Ужин подходил к концу, официант принес кофе, и тут как раз появился удобный момент. Энтони, словно фокусник, извлек из кармана небольшой футляр, открыл его, и свет заиграл на гранях драгоценных камней.