Задремлешь – видишь:
Отцовская тень плеча
И мамина юность
Уходят в джунгли,
Совсем уходят.
Лето Господне
Содержит в себе печаль
И что-то шепчет
На сумрачном
Небосводе.
Миниатюра в метро
Десять тысяч шнурков
В одночасье застряли
В прорезях эскалатора.
Предчувствие, осознание испуга.
Поздно: хрустко ломаются
Лодыжки, колени.
Всех перемалывает сочная мешанина,
Обеспокоенно лопаются черепушки,
Конвульсии кадыков и агональные сжимания сфинктеров.
Крах на конвейере.
Кто-то пытается выбраться,
Снять башмаки.
Акульи челюсти эскалатора
Вгрызаются в лопатки проходимца,
Тащат в фарш.
Это случилось на Чкаловской.
Один свидетель.
Выжил только я:
Мне на шнурки не хватило денег.
Кладбище
Из земли из земли
Нарастали и шли
Материнских волос завитки.
Ах дочерний расцвет
То ли был то ли нет
На могилке растёт паслён.
С глаз долой
А из сердца вой
По дороге домой
Попрощаюсь с тобой
И черна и свежа
И пахуча зимой
Как чужая скрижаль
Как язык мировой
Поцелуй меня в чресла.
Глядит через заросли весело
Мой невесёлый отец
Я имею в себе твой чудесный скелет
Пожирают тебя корешки.