Океания

Она шла рядом с ним, спокойная, уверенная в его силе, и рассуждала: «Да, в Саду было хорошо, но теперь у меня есть Он, крепкий, здоровый, и я построю его руками свой сад, какой захочу, не Отец будет ему говорить, а я, потому что Он теперь принадлежит мне, Он мой».

Райские врата медленно закрывались за ними.

– Интересное начало, – прошипел Змий и пихнул хвостом огрызок Яблока между створок, врата остановились.

Господь сурово посмотрел на него.

– Кое-кто мне должен, – объяснил Змий и юркнул в щель – догонять парочку.

– Обратного хода не будет, – сказал Господь и захлопнул Врата.

Змий, не оборачиваясь, прошипел с ухмылкой:

– И не надо, у меня теперь есть целый мир, Он и Она.

Структура

Бредущим по тропе ночной безлунными ночами

Видней, чем тем, кто ясным днем с закрытыми очами.

Я стоял на верхней площадке северной башни и смотрел вниз. Происходящее там умиляло своей безответственностью. Несколько десятков тысяч со всех концов страны собрались в одном месте, не поленившись оставить свои дома, жен и детей, а также теплые постели, скотину, огороды, пашни и винные погреба, с одной целью – лишать друг друга жизни, а вместе с ней и всего вышеперечисленного, то есть того, чего они и так уже лишились, одним словом, юмористы. Стрелы не долетали сюда, и я, удобно устроившись на каменном зубце, мог спокойно наблюдать за безумным спектаклем.

Человечество уже много веков активно создавало Структуру, Бог позволил начаться этой работе, даровав людям Свободу Выбора. Ирония заключалась в том, что человеки, получив Свободу просто так, начали ею торговать, обменивая на редкие металлы, или на страх, или на физиологические влечения подчиненного вида, а преданная и проданная Свобода трансформируется в рабство. Есть раб – есть и хозяин, и таким Хозяином у человеков стала Структура. Люди формировали Структуру сознанием, а Структура сформировала сознание.

Лучшие умы, описывая поведение индивидуума, тем самым помещали каждого изучаемого в свою отдельную клетку, гармонизируя Структуру и подчиняя ей себе. Эти же умы создавали жесткие связи между клетками в виде инструментов управления и подчинения, в том числе оружия. Оружие эволюционировало быстрее всех остальных инструментов: от ремня, заряженного камнем, до арбалета, пускающего стрелы на большие расстояния.

Вот, как раз для примера, две таких цокнули о зубец, с которого идет повествование. Значит, ситуация внизу поменялась не в лучшую сторону для обороняющихся. Те, кто с яростью лезет на стены, получая сверху на свои головы камни, стрелы, копья и кипящую смолу, гонимы Структурой по связям наживы. Она посулила им то, что люди называют ценностями, в этом самом месте. Их намерение отдать свои жизни сейчас сильнее намерения тех, кто на стенах, защитить свои ценности. Они льют смолу и пускают стрелы в нападающих из страха. Вожделение осаждающих в этот момент энергетичней, и Структура создает им преимущество, они продвинулись, и еще две стрелы просвистели мимо меня.

Но при этом все клетки Структуры нужны ей, и чтобы сбалансировать возникающие внутренние перегибы, вводится Герой. Самым крупным – пока – Героем у человечества был Иисус, Спаситель. Для Структуры он – разрушитель ее основ, тот, кто открывает Богоклетку и выпускает ее на волю, то есть возвращает чистую Свободу Выбора. Структура боится Спасителя, но не может без него, таков Закон. Не верите? Да вот, пожалуйста, среди защитников нашелся герой: в одной руке меч, в другой – знамя. Мечом орудует ловко, древко держит крепко, знамя – высоко и лезет в одиночку против всех. Бьется молча, никого не призывает к себе, только личный пример, и поглядите-ка – появились последователи. Двенадцать человек, всегда двенадцать. Спросите почему? Так это же структурная ячейка. Клетка Структуры имеет двенадцать граней, и, следовательно, возле одной клетки-героя двенадцать примыкающих клеток-учеников. Кстати, непонимание Вселенной у человеков оттого, что считают десятками, а надо бы дюжинами, и развитие пошло бы быстрее.

А наш герой тем временем с дюжиной, заметьте, своих рыцарей, так и хочется добавить «круглого стола», очистил улицы и скидывает захватчиков со стен. Он один сражается не из страха, а из Любви, его же помощники поделили это чувство в равных долях меж собой, но, как правило, в одном из них всегда велика тяга к «ценностям», исчисляемая тремя десятками, и неслучайно он кричит герою: «Победа, откроем же наши лица ветру Свободы». Герой, чистая душа, срывает с себя шлем, он раскраснелся, он улыбается, его Путь – Путь спасения людей, и он тут же получает стрелу в горло. Структура не переносит сильных изгибов своих волокон и связей.

Те, кто внутри крепости, затыкают пробои в стенах и запирают главные ворота, осаждающие встают лагерем у стен и перекрывают доступ воды внутрь. Структура выровнялась. Теперь человеки начнут пристраивать новые структурные блоки. Внутри изменятся ценности, за воду и еду будут предлагать все то, что пытались спрятать и удержать при себе, страх потери имущества сменится страхом голода и жажды. Двенадцать выживших полугероев воздвигнут Памятник Герою и напишут историю его жизни. Структура получит еще одну вертикаль, вокруг которой начнут нарастать свежие ячейки подчиненности.

Снаружи псевдосвободные люди бросят все силы на изобретение новейшего мощного оружия, способного разбивать толстенные стены и убивать сразу не одного, а многих. Их умы будут заняты строительством приспособлений для подкопов или даже для перелетов через стены. Они начнут называть это степенями свободы, но для Структуры это ступени рабства, их собственного рабства.

Снова не верите? Да вот же, изобрели, собрали и с довольными лицами выкатили на поле перед замком свою гордость – катапульту. Подкатывают здоровенный валун и вдесятером – опять не зря помянут десяток – вваливают его в корзину.

Выстрел, вопли «ура» снаружи и крики ужаса внутри, рукотворный астероид вдребезги сносит два башенных зубца около меня. Все, начался новый этап эволюции, хотел сказать «человечества», но вообще-то Структуры. И ты, мой дорогой читатель, когда придет черед воплотиться в человека и прочесть эти строки, начнешь вносить свой вклад в Структуру. Спросишь чем? Похоронив в себе Искру Божью, истинную Свободу Выбора, а с этих похорон и начинается служение Хозяину.

«Да кто ты такой, всезнайка? – скажете вы. – Сидящий на полуразрушенной башне и вещающий про какую-то Структуру».

Ах да, прошу прощения, я не представился. Я – Структура.

Лабиринт

Несведущ беззаботно реет

Над Истиной и тем блажен,

Но воды Истины дна не имеют.

Вошедши в них, буде забвен.

По дороге шли двое. Один из них был высок, строен, открытое лицо его отражало ум, спокойствие и удовлетворение собой и своей судьбой. Другой, напротив, отличался худобой, сутулился, руки не покидали карманов брюк, а взор больше примечал мыски собственных ботинок, чем окружающий мир, да и вообще, ему было неуютно рядом со своим доминирующим спутником. Познакомились они несколько часов назад, «красавчик» спросил дорогу, и выяснилось, что оба идут в одно и то же место. Целью путешественников был Лабиринт, но сколь различны были их натуры, столь разнились и их резоны. Первый, для удобства повествования будем называть его Он, шел в Лабиринт за победой, за очередным жизненным призом, еще один кубок, причем весьма весомый, на полку личностных достижений. Второй, а это я, и я так и буду называть себя далее, причиной посещения Лабиринта имел возможность преодоления общественного мнения, нацепившего ярлык неудачника мне на шею, а осмелившийся войти в Лабиринт даже на миг становился в социуме почти героем. Он – несомненный победитель, я – возможный участник, в этой парадигме проходила наша беседа, изрядно укорачивающая дорогу к вожделенной цели.

О Лабиринте мы не знали практически ничего. Где он расположен, как выглядит, что внутри. Известна была только дорога, по которой мы приближались к странному объекту. Надо сказать, что пейзаж вокруг не отличался многообразием флоры и фауны. Пустынная местность, по которой проходил наш путь, была лишена какой-либо растительности, рельефа и напоминала бесконечное серое блюдце. Из достопримечательностей – только палящее солнце над головой. И вот впереди появилось пятнышко, черная точка, горошина на этом блюдце. По мере приближения горошина подросла до валуна среднего размера, на котором восседал человек, внешне напоминавший монаха-азиата. Он спал, или делал вид, что спит. Мы остановились возле него и стали ждать пробуждения, с любопытством разглядывая этого пустынного обитателя. На нем была кашая и сандалии, при нем – четки и солнечные часы, под ним – валун, все, на этом описание объекта можно закончить.

«Монах» открыл глаза, посмотрел на нас, затем на песочные часы.

– Здравствуйте, – сказал я. «Монах» предостерегающе поднял палец и снова посмотрел на часы. Несколько песчинок, задержавшись на месте, наконец рухнули вниз. «Монах» перевернул часы и ответил мне:

– Приветствую вас.

– Долго еще нам до Лабиринта? – продолжил я.

– Если сделаешь шаг, ударишься лбом о двери его, – улыбаясь, ответил странный пустынник.

– Мы что, уже пришли? – вступил в разговор «красавчик», удивленно озираясь по сторонам.

– Да.

– И где он?

– За моей спиной. – «Монах» кивнул головой. – Я не представился, некоторые называют меня Стражем, хотя по сути я Вахтер, ничего не охраняю, только открываю Дверь.

Мы переглянулись и недоверчиво посмотрели на него.

– Ну и как нам войти в Лабиринт?

– Переступить вот эту черту, – и «монах-вахтер» провел ногой по песку.

– И все? – еле сдерживая смех, спросил мой товарищ.

– И все, только снимите обувь, в Лабиринте она ни к чему, в Лабиринте передвигаются не ногами, а мыслями.

– Сколько времени потрачено впустую, – разочарованно выдохнул «красавчик».

– Давай я попробую. – Показаться смешным мне было не страшно, скорее привычно. Он посмотрел на меня с грустью.

– Снять башмаки и шагнуть в пыль на радость издевающегося над нами сумасшедшего большого ума не надо.

– Не надо, – согласился невозмутимый «монах». – Вы правы, войти в лабиринт ум не нужен – нужно мужество, ибо перед входом вы оставляете прежнюю жизнь, а по выходе, если он случится, обретаете новую.

Я решительно начал скидывать обувь, а «монах-страж» продолжил:

– Вход – это точка ноль, она же выход, не забудьте об этом, но ноль у каждого свой, и если хотите оказаться внутри вместе, то и входите одновременно, взявшись за руки.