Звездочка

– Ладно. Попробую что-то придумать. Но помни – ту задачу, которую тебе поручат, ты обязана выполнить не на сто, а на сто один процент. Так, чтобы никто потом и пикнуть не посмел! Ошибешься – загубишь и свою карьеру, и мое доброе имя.

Клара перегнулась через стол и чмокнула отца в выбритую до сизины щеку.

– Спасибо, папа!

Кузьма Рольф с деланной строгостью ткнул пальцем на ее обед:

– Ешь. Суп остыл уже.

Магистрат Града Умников походил на увеселительное заведение, в которое внезапно нагрянула ветеринарная проверка. Прежде всего, оно являлось диссонансом к слову «магистрат». Три его слога предполагают некую этажность, которой не было и в помине. Потому что в Звездочке запрещалось строить административные здания выше жилых домов. Простофили, тем не менее воздвигли у себя некую пародию на базилику, хоть и в два этажа, а вот Умники вовсе ограничились одним. Только многолучевым, как некий символ названия страны. Сверху магистрат взаправду напоминал звезду, которую академик Даймлер почему-то презрительно именовал пентаграммой. В ее лучах располагались всякие службы, в центре же обосновался сам магистр и бухгалтерия. Широкие окна и разноцветные шторы придавали властной структуре некую общепитовскую несерьезность. Яркие лампы внутри и фонари снаружи по контуру словно работали зазывалами. Но снующие внутри деловые костюмы вместо официантов с подносами наводили на мысль, что это учреждение подверглось карантину или вместо нашествия леммингов в этом году случилась миграция чиновников. Их изловили и на всякий случай заперли в одном месте.

Когда следователь Рольф вернулась на службу, перед ее кабинетом уже сидели посетители. Клара приветственно кивнула гражданам и вежливо предупредила:

– Через несколько минут я вас приглашу.

Поправляя перед спрятанным в недра одежного шкафа зеркалом, свою прическу, она подумала:

«Цвета плавящейся меди. Хм…».

И легкомысленно расстегнула верхнюю пуговицу белоснежной блузки. Потом нахмурилась и застегнула ее обратно. Повернулась к секретарю, миловидной блондинке с интеллектуальным коэффициентом сто тридцать пять и решительно скомандовала:

– Акулина, мы продолжаем прием.

Первым в их кабинет вошел тучный мужчина с малоподвижным физиономией и глазами навыкате. Клара не первый раз поймала себя на мысли, что в этом человеке, несмотря общую упитанность и здоровый цвет лица, проглядывало что-то от группы кишечнополостных. Он по-осминожьи экономным движением обтек стул для посетителей и решительно заякорился на нем, не дожидаясь приглашения. Встречаются в жизни такие люди-полипы. Они запросто могут присосаться к любому месту или человеку, чтобы потом с завоеванной позиции, хватать своими липкими щупальцами все, что попадает в зону их досягаемости – еду, деньги, удовольствия. Силком открепить такого паразита от его положения всегда очень тяжело, зато эти кишечнополостные сами охотно дрейфуют по течению жизни от долгов и обязательств к новым ресурсам и возможностям.

– Доброго вам дня, госпожа следователь, – торжественно заявил гражданин.

– Здравствуйте, господин Гадес, – бесцветным голосом ответила Клара.

– Я желаю сделать официальное заявление. Речь идет о возмутительной краже! – на конце фразы голос посетителя возвысился до патетического визга.

– Внимательно вас слушаю, – вздохнула следователь.

– Дело в том, что среди белого дня у меня похитили нравственность.

– Опять?!

– Да, – с виноватым видом признался Гадес. – Я ловлю себя на мысли, что обращаю внимание на посторонних женщин больше, чем на собственную супругу. Мою голову посещают развратные видения. Даже прямо сейчас. Я вновь вожделею!!! Это не может продолжаться! Мне нужно очиститься, смыть с себя эту скверну. Вокруг сплошные соблазны. Мне тут не место, понимаете?!

Секретарь подсунула следователю личное дело Гадеса. Клара стремительно перелистала страницы, поскольку знала его почти наизусть. Потом решительно захлопнула папку. Ее красивые пальцы побелели от напряжения, когда она стиснула ими поручни своего кресла.

– Вы дважды подавали заявление о переводе вас в город Святош.

– И намереваюсь сделать это в третий раз, – монотонно прогудел посетитель.

– Понятно, – Клара прикусила губу, чтобы справиться с гневом. – Я отказываю вам в ходатайстве. Более того – ваше заявление будет квалифицировано мной, как случай злонамеренной лжи. Еще два инцидента и вы, вместо города Святош попадете в город Лгунов. Знаете, что такое Глиняные озера, Гадес? Это пустоши, покрытые слоем грязи, в которых водятся тысячи змей. Они ползают там, под слоем жижи и на поверхности постоянно видны следы их движения. А город Лгунов со всех сторон окружен Глиняными озерами, господин Гадес, имейте это в виду. Не заставляйте меня прийти к выводу, что ваше место именно там. Обещайте, что вы придете домой и окажете вашей супруге то внимание, которого она заслуживает. А также трем вашим детям. И вы не будете отлынивать от обязанностей отца семейства, господин Гадес. Только прилежный труд и ответственность. Комиссариат надзора берет вас под свою опеку. Выкиньте из головы мысли, что у вас получится сбежать от обязательств в город Святош. Акулина, выпиши господину Гадесу желтый талон первой лжи. А также позаботься о том, чтобы у этого человека в ближайшее время образовалось столько полезных дел в графике, что он будет засыпать быстрее, чем доносить свою голову до подушки. Ваш недуг излечим, господин Гадес. Уверяю вас.

Когда Гадес покинул кабинет следователя надзора, даже потный шлейф, который он оставил после себя был насыщен флюидами испуганного животного.

– Может, стоило его все-таки депортировать? – усомнилась Акулина. – В интересах жены и детей.

Клара выразительно постучала отполированным ногтем по личному делу Гадеса:

– Пусть сначала выплатит кредит за новый электрокар товариществу «Железное днище». И компенсирует ущерб владельцу водокачки Матвею Циммерману, в которую он на этом мобиле врезался. А то…, – Клара гордо вздернула носик. – Вожделеет он, видите ли!

Обе молодые женщины обменялись лукавыми взглядами и прыснули со смеху.

А господин Гадес уныло брел по пешеходному тротуару Хвойного района, навстречу семейным упрекам и опостылевшему серому быту. Его не радовали пушистые облака, которые наконец-то погрузили мир вокруг в прохладную тень. Это осень, низвергшимся на город потоком свежести, предупреждала о своем скором приходе. Но Гадесу было не до взаимопревращений сезонных циклов. Он горестно размышлял о том, что женщины сгубили всю его жизнь и с этим ничего не поделаешь. Всем вокруг заправляют женщины. Они мгновенно идентифицируют опытным взглядом любую истинно свободную личность, им ненавистны любые поползновения мужчины к тому, чтобы сбросить с себя комфортное ярмо домашней кабалы. Променять постиранные рубашки и теплый ужин на творческую свободу? Нет, дудки! Это молчаливый сговор ордена Мышеловки! Лицо Гадеса разгладилось, глаза блаженно закатились. Он не сдастся! Он, простой и где-то даже совсем не геройский человек возглавит эту войну. А для начала – напишет книгу, правдивую книгу о женском диктате, где подаст советы задавленным и зажатым в наманикюренных когтях мужчинам, как с этим гнетом бороться. Потом оснует Лигу Защиты мужчин от женщин, привлечет сторонников, станет вождем движения. По бледным губам Гадеса растеклась торжествующая улыбка. Он обрел цель и больше не хотел переселяться в город Святош.

Следующим в кабинет старшего следователя без приглашения залетел очень худой человек с длинными седыми волосами. Он зачем-то переставил стул посетителя на несколько сантиметров в сторону, а потом с размаху хлопнулся на него, словно хотел проверить на прочность. Секретарь смущенно развела руками и передала Кларе личное дело просителя. А тот, не усидев на месте и нескольких секунд, принялся расхаживать по комнате, возбужденно жестикулируя. Закончив ведомую лишь ему внутреннюю тираду, человек обратился к городским чиновникам:

– Я изобрел двигатель внутреннего сгорания, следователь Рольф.

– Поздравляю, – не без ехидства прокомментировала его слова Клара.

– Ну почему вы становитесь на пути технического прогресса?! Вы отсталые люди. Консерваторы и ретрограды.

Клара извлекла из верхнего ящика своего стола объемистый фолиант в зеленой обложке.

– Ооооо, опять она! – воскликнул в отчаянии изобретатель.

– Именно, господин Даймлер. Наша главная книга – «Клятва Земле». Открываем пятый канон. «Огонь – суть разрушающая энергия. В пламени сгорает все, что было создано природой. Именно огонь довел цивилизацию наших предков до упадка. И мы, люди Звездочки, клянемся Земле, что будет использовать огонь только для обогрева своих жилищ и для приготовления пищи. А также для процессов им сопутствующих. И никогда – для движения, никогда – для оружия. Мы, таким образом, защищаем Землю и тем самым защищаем себя».

Ученый закрыл лицо ладонями.

– Какой кошмар.

В голосе Клары появились ласковые нотки:

– Но вы уже изобрели телефон. В Пушине до сих пор пользуются почтовыми голубями, но телефон тоже есть.

– Ага!!! – завопил Даймлер. – Электричество! Электрические повозки, электрические батареи, даже электрические маузеры у стражи. Вас это почему-то не пугает!

– Господин Даймлер! Отказ от сжигания углеводоров – есть официальная доктрина нашей цивилизации. Нефть – кровь Земли, а мы – ее дети. Хороши же мы будем, если продолжим пить кровь своей родительницы. Наши предки так и поступали. И к чему их это привело? Не стоит тут разводить дискуссии. Лучше придумайте что-нибудь действительно полезное человечеству.

– Но металл-то мы добываем? И лес рубим!

– Лес – возобновляемый ресурс, металл идет на электроплавку, но остается металлом. Чувствуете разницу с нефтью?

Их спор продолжался еще полчаса, а потом, после ухода ученого, Клара выпила подряд три стакана киселя, чтобы успокоиться. Акулина выглянула в коридор и радостно сообщила:

– Никого. Этот ужасный Даймлер всех распугал.

Клара устало потерла виски:

– Что у нас там еще на сегодня?

– Переименования. Сегодня сразу два.