Обороти меня. Часть 3. Назорей

– Да, как бы абсурдно это не звучало. – Он многозначительно указал на свой пистолет и продолжил: – эта, как ты говоришь, зверюга, выбила его у меня из руки, зацепив за курок когтем в тот момент, когда он сделал сальто у меня над головой. Как он сумел такое провернуть, понятия не имею, но я точно знаю, что он мог бы меня с легкостью убить. Причем, наверное, несколько раз. Вспороть мне горло или живот, например, так же просто, своим огромным острым когтем, которым он аккуратненько зацепил этот пистолетик за курок, вырвав из моей руки и бросив в снег. И…, он не стал этого делать. Вместо этого он повернулся ко мне и что-то проговорил на своем волчьем языке. А потом… развернулся и спокойно убежал.

– Извини пожалуйста, Петр, но ты несешь чушь. Подумай хорошенько. Ты здесь, потому что эта тварь за тобой охотится. Зачем он сюда пришел? Разве не по твою душу? – продолжал удивляться Данилин.

– Уверен, что по мою, хм…. Сто процентов, по мою…. Н-да-а. Забавно…! Видимо, только что что-то произошло, и поэтому он вдруг поменял свои намерения.

Подполковник нервно засмеялся и несколько раздраженно сказал:

– Короче, мне все понятно. Ты пережил сильнейший стресс и несешь полный бред. Сюда, ребята.

Офицеры тут же подскочили, хотя было понятно, что они все еще ужасно напуганы, но Петр поднял руку и отрицательно замотал головой.

– Нет-нет, не надо. Не стоит этого делать. Поверь мне, дружище, я не шучу, и я вполне в здравом рассудке.

– Н-но ведь, мм, – попытался возразить Данилин, но Петр уверенно проговорил:

– Уверяю тебя, он больше здесь не появится. Я это точно знаю. И как я оказался прав насчет того, как и зачем он сюда придет, так же точно я прав и насчет того, что больше он этого делать не станет.

– Э-э…, даже не знаю, – Данилин пожал плечами в недоумении, – я начинаю тебя бояться, Петр. Ты что, становишься ясно видящим?

Усмехнувшись, Петр переглянулся с двумя офицерами и чуть подмигнул им, чтобы хоть как-то их ободрить, такими бледными и обескураженными были их лица. Затем он перевел взгляд на друга и спокойно посмотрел ему в глаза:

– Не думаю, что настолько, но какие-то вещи я все же начинаю понимать. Если тебе так это интересно, можешь уточнить этот момент у старика Вениамина, поскольку я даже сам для себя не могу объяснить большую часть того, что происходит. Но я все же уверен на все сто, что этот волк здесь больше не появится и за мной охотиться не будет. Будет ли вместо него кто-то другой, …пока не знаю. Возможно. Но точно не он.

Сказав это, Петр уверенно пошел к машине.

Снова пожав плечами, Данилин вздохнул и, кивнув офицерам головой, последовал примеру своего друга, приговаривая на ходу:

– Ты вот лучше скажи мне, что ты собираешься делать дальше? Ведь, если тебя обнаружила эта зверюга, значит тебя обнаружили в принципе. А это означает, что теперь сюда в любой момент могут нагрянуть эти их летающие штуковины, усыпить весь поселок, и что тогда? Ты об этом подумал?

«Н-да, об этом я по крайней мере пока еще точно не думал», – мысленно ответил Петр и, закрыв глаза, впервые полностью осознанно мысленно обратился к Богу: – «Господи, как я вижу, до сих пор Ты меня хранил. Я пока не понимаю, почему Ты так решил, и кто я такой для Тебя, что Ты меня защищаешь, но я понимаю, что все это не может быть простым совпадением. Думаю, что я разберусь в этом позже, а пока просто прошу, сохрани меня и на этот раз от всех махинаций этих людей…»

* * *

Все вокруг вдруг затряслось, и Сюзи, пробудившись от своего сна, посмотрела в иллюминатор.

Гнусавый голос стюардессы сообщил:

«Наш самолет только что благополучно произвел посадку в городе Сыктывкаре. Капитан воздушного судна просит всех пассажиров оставаться на своих местах до полной остановки самолета…»

Сюзи перевела дух и закрыла глаза, чтобы немного успокоиться и унять свое волнение.

– Спокойно, Сю, спокойно. Все хорошо, – стала она повторять про себя. – С тобой все в порядке. За тобой никто не гонится. Тебя никто не ищет, и никто, кроме Вениамина и, может быть, друзей твоих приемных родителей, не знает. Еще неизвестно, живы ли они, но это, не важно. Вениамин жив. А главное…, главное…

Она почувствовала, что комок подступил к ее горлу, и она может в любой момент разрыдаться, когда думает о Косте.

В последний раз она была здесь больше чем три года назад на похоронах родителей. За два года до своей смерти отец позвонил ей и предупредил ее, что через два года «пойдет домой». Так он говорил о своей кончине. Он просил ее, чтобы она рассчитала время отпуска так, чтобы приехать домой и проводить его в последний путь. Сюзи до сих пор жалела, что не отнеслась серьезно тогда к его словам, хотя и знала, что он говорит правду. Она считала отца ясновидящим в полном смысле этого слова, хотя сам он так себя никогда не называл. Он говорил, что иногда Бог открывает ему что-то, а иногда не открывает, поэтому он видит и знает далеко не все. Однако в тех случаях, когда ему что-то все-таки открывалось, и он этим делился с окружающими, он никогда не ошибался. Отец сказал тогда, что он не знает дня и часа своего «отшествия», но наверняка знает месяц. Август, конец лета, самый сезон. Для Сюзи совсем неудобное время для отпуска. Тем не менее, она все же запланировала поездку домой на конец Августа, надеясь, что отец хотя бы на этот раз ошибся, а если нет, то его Бог понимает, какое у нее горячее время, и все устроит так, чтобы она успела.

Просила ли она об этом? Нет, не просила. Она вообще не любила обращаться к Богу, поскольку считала себя недостойной Его внимания. Верила ли она в Него? В том смысле, что Он есть, верила безусловно. Она слишком много видела Его действий в жизни своих приемных родителей, чтобы не сомневаться в Его существовании. Следовала ли она их советам? По большей части, да, хотя ей далеко не всегда было понятно, почему они просят ее о том или о другом. Она любила их искренне и сильно, была им безмерно благодарна за то, что они приняли ее, и за все остальное, что они для нее сделали, поэтому ей было не сложно их слушаться даже, когда это было непонятно. Если бы не потеря мужа, она бы, скорее всего, все еще жила здесь. Здесь она обрела свой дом, нашла свое счастье, получила все, в чем только нуждалась. Но когда ее супруг Игорь погиб, все, буквально все в этом доме стало напоминать ей о нем. В какой-то момент это стало настолько невыносимо, что она решила полностью все оставить и уехать не просто в другой город, а вообще, в другую страну. Поменять имя, работу, образ жизни, все! Радикально поменять обстановку, чтобы только забыться. Это было не просто, но это ей удалось. Она стала не Татьяной Светловой, а Сюзанной Луче, теперь у нее была своя контора по переводам на иностранные языки и свой небольшой канцелярский магазин с детским уклоном. Поэтому август для нее был самым жарким месяцем в плане покупок к новому учебному году. Родители ее не осуждали за ее выбор. Они отнеслись к ней с сочувствием и пониманием, как, в общем-то, и всегда. Сюзи ушла в работу с головой, и стала все реже и реже созваниваться с домом. Время летело быстро, но ей казалось, что отец еще очень даже крепок и полон сил, и проживет еще лет до ста. Когда он сказал ей, что уйдет через два года, она даже позволила себе в полушутливой форме сказать по этому поводу что-то вроде: – «Да, ладно тебе, папочка. Куда ты собрался? Тебе еще жить да жить!»

В результате, ей пришлось все отменить и примчаться на две недели раньше той даты, на которую она себе приобрела билет, который ей пришлось сдать и потерять кучу денег, что, в общем-то, в тот момент её вообще не интересовало. Как ни странно, но она прибыла в родительский дом раньше всех других детей.

Когда Таня-Сюзанна вошла в дом, заплаканная мать бросилась к ней в объятия, и они долго стояли так вместе, крепко обняв друг друга и плача навзрыд. После чего, мать, наконец успокоившись, чуть отстранилась от нее и с любовью посмотрела ей в лицо.

– Осунулась немного, видно, не спала в эту ночь, да? – Сюзи молча закивала головой. Мать провела ладонью по её щеке. – А так, в целом, выглядишь неплохо. Как у тебя на личном фронте? Есть какие-то наметки?

Сюзи отрицательно мотнула головой:

– Нет, мамочка. Никаких наметок.

– Ну, и хорошо. И не надо пока. Отец сказал, что года через три у тебя все наладится. Я этого уже не увижу. Но, это и не важно. Главное, что я тебя еще разок увидела перед смертью. Я точно знаю, что у тебя все будет хорошо. Просто в свое время. Ты же знаешь, Бог никогда не опаздывает. А ты у Него на особом счету, я уверена. Так что…

– Ты-то куда собралась, мамочка? Рано тебе еще! – испугано спросила Сюзи, прервав поток маминых слов, зная по опыту, что, если мать не остановить, она может говорить без остановки два часа подряд.

– К Аркаше моему, доченька. Мне здесь без него не жить. Да и, смысла нет. У старших своя жизнь. Им не до меня. Ты уехала, Катя с мужем тоже. Так что, мне уже пора в вечность. Но это и нормально, дорогая. Я уже свое пожила, теперь пора и домой…

– А внуков воспитывать, мамочка?

Мать в ответ только покачала головой, и сказала:

– Идем со мной, я тебе письмо от отца передам. Он просил, чтобы я тебе его лично вручила. А затем, можно и домой.

Она, чуть прихрамывая, пошла в спальню, а Сюзи молча последовала за ней. Подойдя к комоду рядом с кроватью, мать достала из верхнего ящика письмо, написанное красивым аккуратным отцовским почерком. У Сюзи навернулись слезы.

– Вот, Танечка. Отец его позавчера написал при мне и сказал, чтобы я тебе его обязательно отдала лично в руки. Так что, я свою миссию выполнила. Ты его сначала прочти, а потом уже можешь и в комнату пройти, где он лежит. Хотя, его там уже нет, дочка. Это только его земная хижина там лежит бездыханная. А сам он сейчас радуется в объятиях нашего Небесного Папочки. Так что, ты сильно не горюй по поводу его смерти. Он здесь ушел, а там пришел. Он всегда говорил, что жить нужно для живых. Для тех, кто еще пока здесь. Ну, ладно. Ты читай, читай. Не буду тебе мешать. У меня еще дела есть.

Мать вышла из спальни, оставив ее наедине с письмом. Через пару часов приехали все остальные дети, и еще кое-какие родственники. Анжела всех встретила, всех разместила, всем дала указания и рассказала, кому и что перед своим уходом завещал Аркадий. Вечером она устроила большой и радостный семейный ужин, поскольку так ей повелел её супруг, чтобы, когда все соберутся за семейным столом, никто по нему не плакал и не печалился, а все вспоминали только хорошие и радостные события из их совместной жизни. Событий таких было множество, поэтому время пролетело быстро. Все разошлись далеко за полночь.

Усталая, но довольная, мать, наконец, после того, как все улеглись спать, и сама добралась до постели.

Наутро она не проснулась.

«И, ведь, как сказал, так и случилось. Вот ведь, папа!» – С досадой подумала Сюзи.

– Ваш паспорт, пожалуйста…

– А? Что?

Погрузившись в воспоминания, она даже не заметила, как оказалась возле окошка паспортного контроля.

– Ваш паспорт, девушка, – молодой офицер в зеленом мундире с золотистыми погонами смотрел на нее строгими глазами и при этом улыбался.

«Похож на Костю», – подумала она, и улыбнувшись в ответ, протянула ему паспорт.

Сюзи подумала, что единственный реальный контакт, который у нее остался, это ее младшая сестренка Катя, с которой ее связывала просто масса воспоминаний. Первое время после переезда заграницу, они часто созванивались и переписывались. Потом сестра вышла замуж, и они стали общаться все реже и реже, а в последнее время и совсем перестали. Но Сюзи точно знала, что Катя всегда ее рада видеть, и даже, если необходимо, предоставить ночлег.

Так же ей, конечно же, хотелось встретиться с Вениамином, одним из лучших друзей отца, потому что только через него она могла узнать хотя бы приблизительно, где ей разыскивать Костю. Она очень пожалела, что не взяла у него никаких контактов, рассчитывая на то, что он ей напишет или позвонит первым.

Кроме встречи со старым охотником, Сюзи планировала посетить еще и престарелых Алексея с Варварой, которым она тоже была благодарна, так как именно благодаря им она оказалась в семье Аркадия и Анжелы. Ей бы, конечно, хотелось повидать еще многих старых знакомых и друзей…