Проклятая каста

– Ну, собственно говоря, на совещании сам все услышишь, мы ведь с маршалом не одни сутки просидели над картами, на рекогносцировки выезжали. Василий Константинович даже с Борисом Михайловичем советовался несколько раз, пока товарищ Сталин того в Сочи не отправил, что на него вообще не похоже. Но больно уж заманчивые перспективы, если все получится, то войне конец. И не такие уж беззубые наши конно-механизированные корпуса перед тяжелыми танками, мы все дивизионные батареи ПТО заменили на танки Т-34-57, которые в мотомеханизированных корпусах меняют на Т-34-85.

– Ну, да, а еще зенитки, – добавил я, помня, что в моей истории немцы из своих зениток в 41-ом выбивали наши Т-34 и КВ, бывшие не по зубам их 37-мм противотанковым «колотушкам».

– Конечно, и дивизионки тоже по тяжелым танкам могут работать.

– Понимаю, но объясни один нюанс: почему первыми нужно пускать наших цириков, а не мотомеханизированные корпуса?

– А… да тут все просто, первая операция будет на меньшую глубину, чем вторая, учитывая меньшую подвижность конно-механизированных корпусов, ее может не хватить, чтобы совершить второй охват, когда немцы будут в более разреженных построениях, более подвижны, и уже будут знать, чего от нас ждать. Плюс больше шансов встретить сильные танковые контратаки резервами из тыла, с которыми, конно-механизированным войскам сложнее будет справиться.

– Вообще, конечно, это будет последняя операция конно-механизированных войск, – с грустью добавил Михаил, помолчав.

За разговором мы не заметили, как прошли Покровку, Маросейку и повернули на Лубянский проезд, вдали уже виднелась площадь Дзержинского.

– Ладно, посмотрим, как там, на совещании, сложится, а что-то ты, Михаил, к товарищу Жукову отношение изменил? Вы ведь раньше были не разлей вода.

– Честно говоря, достал он своим упрямством твердолобым, – вздохнул Потапов, – Да и правы вы были с Виктором: как полевик он, конечно, на своем месте, но как штабист – никакой.

– А что так?

– Это ведь он, будучи начальником Генштаба, весь 41-ый и половину 42-го укреплял Западный фронт, против которого немцы никаких операций не проводили после нашего отхода на рубеж Двины-Днепра. А он там ажно два резервных фронта создал – 1-ый и 2-ой Резервные. Мотивировал тем, что немцы, мол, всегда старались столицы брать.

– И, ты знаешь, что меня больше всего удивило, – обернулся ко мне Михаил, – товарищ Сталин и маршал Блюхер ему особо не возражали, хотя, как-то на совещании товарищ Сталин и говорил, что он на месте Гитлера атаковал бы Украину – там ресурсы, промышленность.

«Знаю, – подумал я, – почему товарищ Сталин и маршал Блюхер с Жуковым не спорили».

Но вслух не сказал, рано еще Михаилу знать о том, что попаданческий инсайд может быть не только полезным, но и вредным. Моя версия истории с битвой за Москву дамокловым мечом висела над руководством СССР, тогда как Гитлер сумел на неудачах поломать своих генералов и перенести направление главного удара на Украину.

– Да, так вот, – продолжал Потапов, – если бы у Юго-Западного фронта были эти резервы, немцам ни за что не удалось бы прорваться до Днепра.

– Ну, собственно, после того, как немцы прорвались к Киеву, Жукова и сняли с НГШ.

– Именно, – подтвердил Михаил, – хотя надо было бы еще раньше, когда по его приказу генерал Кирпонос три месяца стучался лбами наших солдат в оборону фрицев в междуречье Двины и Днепра. Хорошо, Георгий Константинович его снял, и поставили Рокоссовского, который приказал свернуть наступление и вышел непосредственно на Сталина, иначе потери были бы еще больше. <аналогами из реальной истории могут служить Ржевско-Вяземская наступательная операция РККА 1942 года и действия генерала К. К. Рокоссовского во время оборонительного этапа Битвы за Москву>.

– Да, не умели мы тогда еще прорывать оборону немцев.

– Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло: товарищ Жуков догадался, наконец-то, как нужно действовать при прорыве фронта.

– А результатом стала Припятско-Бердичевская наступательная операция?

– Да, ему не терпелось опробовать новый способ и никакие уговоры подождать до того, как будет готово необходимое количество полноприводных грузовиков, его не остановили. Продавил-таки решение Ставки о наступлении.

– ИМХО, он просто хотел стать первым, кто в РККА опробовал «тактику грузовиков».

Мы, как раз, остановились у здания Управления НКВД, и Михаил помахал рукой водителю эмки, припарковавшему свой автомобиль неподалеку от входа, «подожди, мол, еще».

– Что такое ИМХО? – удивился он, а я опять прикусил язык, чувствуя, что привнес в прошлое еще один из интернет-мемов.

– Аббревиатура от выражения «по моему скромному мнению», только на английском «In my humble opinion», или IMHO.

– Никогда не слышал, но звучит интересно.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– А чего это ты, Лева, английским занялся?

– В дипломаты готовлюсь, – отшутился я, еще не представляя, насколько оказался прав, – вот успешно проведете операцию, победим, надо будет мирный договор подписывать.

– Ладно, не будем делить шкуру неубитого фрица, – Михаил хлопнул меня по плечу, – давай, Лёв, до вечера.

– Да уж, товарищ Сталин сам по ночам работает и другим спать не дает…

10

– … Итак, товарищи, в ходе операций, проводимых РККА и Вермахтом в 1941 и 1942-го годах, с учетом выполненных промышленностью и планируемых к исполнению до мая текущего года заказов, на фронте сложилась следующая ситуация,.. – в ходе своего доклада исполняющий обязанности начальника Генштаба генерал Василевский кратко остановился на предыстории операций, которые привели к нынешнему положению войск на фронте, после чего перешел к оперативной карте и начал рассказывать о существующей оперативной обстановке.

Расширенное заседание Ставки и Политбюро уже традиционно напоминало мне стрелку бригад «армейцев» и «чекистов», или сходку Вольтури и Калленов. С нашей «чекистской» стороны стола сидели маршал Блюхер, Михаил Потапов, Виктор Абакумов, товарищ Берия, ну и я, в виде пресловутого «вопросительного знака». Напротив же сосредоточился «клан военных», только раньше их «бригаду» возглавляли маршал Ворошилов или Тимошенко, а теперь их обоих на второй план оттеснил своим возросшим авторитетом Жуков, «адъютантом» при котором, вместо «переметнувшегося к чекистам» Михаила, теперь состоял генерал Москаленко. Остальные участники совещания – командующие фронтами и направлениями, штатские члены Политбюро, расселись вперемешку в виде массовки и «свидетелей». Собственно, их и предстоит убедить в своей правоте одной из сторон.

Жаль, что не было на совещании маршала Буденного, Семен Михайлович очень дипломатично умел найти подход к обеим противостоящим «партиям». Однако, как его летом направили в Крым в качестве представителя Ставки в Приморской армии, так он там и «завис». Даже после того, как Гот вывел из Крыма войска группы армий «А», во избежание окружения после отхода Паулюса из-под Киева, Семен Михайлович остался на полуострове, занимаясь восстановлением хозяйства и курируя деятельность Черноморского флота против румынских портов и авиации против нефтяных полей Плоешти. Присутствие тактичного Буденного гораздо меньше нервировало командиров на местах, чем, например, истеричного Кулика, мрачного Мехлиса или грубияна Жукова. Тогда как получить ресурсы и резервы благодаря ему было гораздо легче.

Благодаря перманентной мобилизации и увеличению мощностей промышленности, которую не пришлось эвакуировать на восток, а возводили новые заводы на уже подготовленной под стройки этой и следующей пятилетки инфраструктуре, Красная армия сейчас превосходила силы Вермахта примерно в 3 раза по численности. Более чем двукратным было превосходство по самолетам и танкам новых типов, при сохранении еще значительного парка старых и примерно в 5 раз по ствольной артиллерии всех видов. Это позволило на основных направлениях Западного и Юго-Западного фронтов развернуть в тылу каждого из них по два резервных фронта: 1-ый, 2-ой, 3-ий и 5-ый Резервные фронты. Фланговые Южный и Северо-Западный фронты имели в тылу 4-ый и 6-ой Резервные фронты соответственно.

Конечно, реализовать это преимущество в наступлении мешали вопросы логистики. Тем не менее, Красная армия имела уже подавляющее преимущество по подвижным соединениям. К маю должна была быть сформирована и пополнена после зимних сражений 51 танковая дивизия против 27 танковых и моторизованных дивизий Вермахта, развернутых на Восточном фронте. В них по штату было 7000 танков Т-34-76, а приданные ранее 3500 «противотанковых» танков Т-34-57 к маю должны быть полностью заменены на новые танки Т-34-85, три из пяти мотострелковых батальонов каждой дивизии планировалось посадить на бронетранспортеры на базе «Комсомольца». А два оставшихся уже сейчас «рассекали» на мотоциклах.

– Слабым местом наших мотомеханизированных соединений является автомобильная техника и тягачи. Некомплект по ним ожидается на уровне 40% и планировалось его покрыть за счет расформирования большей части конно-механизированных дивизий.

– У меня все, товарищи, – завершил свой доклад Александр Михайлович.

– Товарищ Берия, а подскажите, почему принято решение отказаться от замены всех танков Т-34-76 в мотомеханизированных войсках на Т-34-85? – задал вопрос попыхивавший в углу трубкой Сталин.

– К сожалению, – поднялся, блеснув стеклышками пенсне, Лаврентий Павлович, – ни Наркомвнешторгу, ни СМЕРШу не удалось закупить на Западе необходимое количество карусельных станков для обточки погонов под башни новых танков. Напрямую нам ничего не продают, и американцы и англичане настороже, военные блокируют большинство наших попыток закупить оборудование через подставные фирмы. Так что пришлось изготавливать станки своими силами. В результате Харьковский и Челябинский заводы пока не могут производить Т-34-85 и в этом году продолжают выпуск Т-34-76.

– По этой причине мы решили ограничиться заменой большей части танков Т-34-57, которые использовались как противотанковые из-за усиления бронирования немецких танков на Т-34-85, у которых и бронепробиваемость на уровне, и фугасное действие снаряда достаточное, – поддержал его тоже поднявшийся Михаил.

Покивав и сделав жест «садитесь», Сталин подошел к креслу во главе стола и, опираясь на стол, негромко заговорил:

– Товарищи, как видите, Красная армия за эти полтора года получила все необходимое для того, чтобы бить врага. Есть в достатке обученные бойцы и командиры, части укомплектованы вооружением и техникой. Мы опробовали тактику прорыва вражеского фронта. Судя по данным разведки, Гитлер отдал приказ о переходе к стратегической обороне на Восточном фронте и возведении «Западного вала» на побережье. Так что, товарищи, пришло время вышвырнуть врага с советской территории. Достаточно грязный сапог завоевателя попирал священную русскую землю, довольно советским людям находиться под гнетом захватчиков.

Помолчав несколько секунд, он продолжил:

– Сегодняшнее совещание призвано решить, какие из планов, разработанных нашими полководцами, будут приняты для разгрома и изгнания врага. Прошу вас начать доклад, товарищ Блюхер.

11

Маршал Блюхер, поправив черную повязку, перерубавшую его лицо надвое, вышел к карте и взял указку. Рядом немедленно возникли порученцы с бумагами и ватманами.

– Товарищи, у нас, кроме мотомеханизированных корпусов, также остаются пока на вооружении конно-механизированные войска, которые отлично показали себя в прошедшие полтора года. С учетом 26 конно-механизированных корпусов, мы имеем более чем 4-хкратное превосходство над противником в подвижных соединениях. Это может позволить нам провести не две, как раньше планировалось, масштабные наступательные операции, а четыре. С тем, чтобы окружить и разгромить не только полевые войска Вермахта, но и его резервы. И уже в этом году, либо в начале следующего, завершить войну.

Взяв у порученца листок, маршал продолжил, показывая указкой на карте пункты.