Проза

– Нет, не хотела бы. Но просто очень складно у тебя получилось.

– Складно? То, что я с тобой сейчас здесь сижу, тоже случайность. Меня ректор, представляешь, после концерта вызвал, предложил экзамен пересдать. «Если, конечно, у вас не пропало желание учиться», – говорит. Я согласился, такой шанс. Вот так, а ты говоришь, складно.

– Не многовато ли случайностей, Юра?

– Может быть. А что такое случайность, Настя? Это и есть та самая нить, из которой сплетаются человеческие жизни. В корне – случай, а случаи – это события, которые ведут нас, создавая обстоятельства… В этом смысле ты, наверное, права. Если бы я с вами не встретился, вполне возможно, все сложилось бы подругому.

– Да. Если бы тебя не было…

– Что ж, прости за то, что я есть!

– Получается, мы постоянно должны извиняться друг перед другом. Прости и ты меня.

– Ерунда какаято.

– Ерунда.

– Пугает, но привлекает. Банально, но актуально.

– Что это?

– Противоречия в каламбуре, как селедка в молоке.

– Бред какойто.

– Лет пять назад к нам в поселок цыгане приехали. У реки расположились. Песни до рассвета, романтика. Мы с друзьями частенько на ночь оставались с ними. Кстати, там я впервые услышал голос гитары. Именно не звук, а голос. Цыган один играл и пел так, что сердце замирало. Тогда я твердо для себя решил – научусь играть.

Знаешь, у цыган веселье в крови. А девушки у них, просто огонь. Мне одна очень понравилась. Ходил вокруг да около, смотрел на нее. И она вроде бы тоже не без интереса. Продолжались эти переглядки несколько дней. Однажды вечером я искупаться спустился, один. Из воды вылез, а она на берегу стоит, смотрит на меня, улыбается хитро. Я встал как вкопанный, рот раскрыл, а сказать ничего не могу, мысли разбежались по углам, не найдешь. Она подошла, взяла меня за руку и говорит: «Пойдем». У меня дрожь по всему телу, растерялся. «Куда»? спрашиваю. Она голову откинула назад и звонко рассмеялась. Помню, почувствовал себя таким жалким. Мокрый, как курица, кожа в мурашках, а она такая красивая, и на плечах яркий платок в цветах. «Боишься?» – спрашивает. – «Чего?» – говорю я. Наверное, выглядел я очень глупо. Она еще звонче засмеялась, руку мою выпустила и побежала прочь. Затем остановилась, повернулась ко мне и сказала: «…Красоты». Она убежала, а я стоял еще несколько минут, переваривая, что произошло. В голове, словно застряли, ее последние слова. Знаешь, она будто заразила меня этой мыслью. После этого случая я чувствовал себя неуютно в присутствии не то что красивой, даже симпатичной девчонки. Понимал – глупо, но избавиться от неловкости не получалось. Если бы ты знала, как меня это раздражало. И даже когда тебя впервые увидел, произошло то же самое… А сейчас я не испытываю никакого неудобства. Как будто мы знакомы очень давно. И, знаешь, впервые захотелось выпить за красоту, как бы банально это ни звучало.

– После всего, что ты рассказал, это совсем не банальный тост. Ты избавился от комплекса.

– Или ты меня избавила.

Воцарилось неловкое молчание. В освещенной комнатекоробке, среди сотен подобных, малознакомые люди часто стесняются друг друга в подобных ситуациях. Необходим предлог, разряжающий сложившуюся обстановку. Его поиском и занимался Юра, пытаясь найти продолжение угасшей беседы. Но все разрешилось само собой, и наилучшим образом. В общежитии внезапно погас свет. Погрузившись во тьму, здание мгновенно преобразилось, ослепнув в ночи. Коегде слышались недовольные голоса студентов.

– Вот это номер, выговорила Настя.

– Ты где?

– Здесь.

– А я здесь.

– У тебя свечи есть?

– Нет.

– Пойду принесу.

Настя приподнялась изза стола:

– Ой, блин!

– Что с тобой?

– Ударилась коленкой.

– Погоди, я сейчас.

Юра взял со стола вилку и на ощупь добрался до Насти:

– Вот приложи. Должно помочь.

– Спасибо.

Невольно волосы девушки коснулись его лица:

– Твои волосы пахнут морем. Так хочется окунуться в него с головой.

Юра неуверенно обнял Настю за талию. Реакции не последовало. В эту ночь никто не вышел из комнаты номер триста два.

***

Город, в который так стремился деревенский парень, пустил его на первую ступеньку лестницы, ведущей туда, где распределяются удобные места для благополучной жизни.

Учеба не вызывала у Юры особенных затруднений. Удачно сдав первую сессию, он проводил время по большей части в обществе Насти. Обещание приехать домой окончательно растворилось в его памяти. И успокаивая себя мыслью, что это никуда не денется, Юра в очередной раз отложил поездку. Потом прошло еще полгода, затем год, но сын так и не навестил родные края, ограничиваясь письмами, в которых успокаивал мать надеждой на скорую встречу.

Подходил к концу второй курс обучения. Обилие приближающихся ответственных экзаменов обязывало амбициозного студента к серьезной подготовке. Но на всей плодородной научной ветке Юру беспокоил единственный плод, который был не по вкусу. Предстоял экзамен по математике – предмету, не входящему в число излюбленных. Учитывая несложившиеся отношения с принципиальным преподавателем, на фоне весьма общих познаний в области предмета Юре не приходилось надеяться на поблажку. Небезосновательные переживания тревожили. И чем ближе подходила экзаменационная пора, тем чаще сомнения не давали покоя. Все меньше Юра встречался с Настей и чаще бывал наедине с учебниками и конспектами.

Однажды Настя застала его за необычным занятием:

– Привет.

Юра ответил не сразу, увлеченный процессом. На подоконнике сидела черная птица и клевала из его открытой ладони хлебные крошки.

– Тише, не спугни его, сказал он.

Ворон, видимо, не вполне довольный визитом девушки, вспорхнул на ветку соседнего тополя.

– Ну вот, испугался.

– Чудеса. Знаю я, что люди голубей кормят, воробьев, снегирей там всяких, но чтобы ворона, да еще из рук…

– И не говори. Мы с Петькой тоже сначала удивлялись, а потом привыкли. Самое интересное, что у Петьки он из рук не ест.

– Интересно почему?

– Не знаю. Может быть потому, что я его первый накормил. Вообще, вороны очень умные и осторожные птицы.