Золото верности

– Я не стану разубеждать тебя более, потому что каждый сам себе голова. Но сейчас ты совсем не готов к подобным путешествиям. Языка толком не выучил, не знаешь наших порядков и обычаев. А рана твоя…

Она осторожно приподняла повязку Линкея и тут же изменилась в лице.

– Уже зажила… – пробормотала она. – Как же это? Без шрама даже… Впервые такое вижу…

– Дда! – улыбнулся Линкей, сдирая повязку. – Моё всё заживать быстро!

– И языку тоже учишься изумительно быстро, – добавила Халида. – Но всё равно, это не повод рисковать! Кстати, перед отбытием тебе и самому не помешало бы достать оружие…

– Нет! – вскочил Линкей. – Я… Нельзя оружие! Я его ненавидеть! Я не делать людей… как это… неживой! Я сам – оружие!

Заметив, что лишь испугал собеседницу, он спохватился и немедленно уселся обратно, смущённо отвернувшись к окну фургона.

Халида посмотрела на него долгим взглядом.

– Знаешь, ты мне кое–кого напоминаешь… Знакомого. Он тоже долго был оружием в чужих руках и в своё время убил много людей. Но однажды порвал с прошлым, потому что возненавидел себя. А скольких убил ты?

Линкей поднял взгляд на Халиду, удивлённый прямым до грубости вопросом.

– Один, – грустно вымолвил он. – Я быть ещё ребёнок. Я не хотеть… Я не уметь управлять собой тогда… И Тания не уметь.

Халида нахмурилась.

– Ты убил его тело или его душу? – не отставала она. – Это было перерождение?

– Перерождение? Я не знать такой слово. Он… Стать пустым. Без… души. Это перерождение?

– Странно наш мир устроен, – вздохнула Халида. – Прости за бестактность, но я не просто так расспрашиваю. Видишь ли… – она снизила голос, – Вот если б ты его тогда просто придушил или зарезал, никто бы и слова не сказал. Но он умер от твоего дара, полагаю. Дара Чтеца. Многие ненавидят вас как раз из–за него. Вы делаете с людьми такие вещи, которые некоторым кажутся хуже смерти. Потому никому лучше об этом не рассказывай. Нигде, даже среди нас.

– Я не Чтец, – нахмурился Линкей. – Я не делай с людьми никакие «вещи». Тогда быть ошибка… то есть… произвол… нет, совсем не то слово… я этого не хотел…

– Случайность? – подсказала Халида. – Когда не знаешь заранее, что случится?

– Случайность… – эхом повторил Линкей. – Наверное… Случайность…

Он впитывал в себя каждое новое услышанное слово, как губка. И сразу же его запоминал. Навсегда.

– Но случайно тот человек погиб, или нет – не так уж важно. Я?то тебя вполне понимаю, но другие не поверят. Твои глаза синие, каких у людей не бывает, рост как у великана, голова без волос, а тело покрывают все эти стальные полосы. Ты выглядишь как Чтец, и значит для большинства ты – именно Чтец. Кровный служитель Богини. При виде тебя у людей возникнет одно из двух чувств: страх либо ненависть. Ты только что сказал «произвол»… Знаешь, оговорка твоя неспроста. Чтецы творят много произвола, прикрываясь именем Богини… А сама Шамина никогда их не…

– Я не Чтец! – вскричал Линкей. – Я не служить ваш Шамина!

Он тут же замолк, заметил испуганный взгляд Халиды.

– Я просто пытаюсь тебе втолковать, – заговорила та, теряя терпение, – почему тебе нельзя появляться среди людей просто так, как среди своих. Не нужно на меня за это злиться. Если ты хочешь знать моё мнение, то лично я к тебе ничего плохого не имею.

– Прости… – замялся он. – Но я знать всё про она… Она… она… совсем не она… То есть… Она не богиня!

– Вот как? – удивилась Халида. – И кто же она на самом деле?

– Не могу сказать, – сокрушённо покачал головой Линкей. – Не знать слова…

– Наши легенды говорят, что раньше людей не было, а мир населяли могучие Титаны. Но десять тысяч лет назад они пробудили страшное Чёрное чудовище, которое пожрало Старый мир. Потому Титаны и исчезли. Однако Богиня победила то Чёрное чудовище. И теперь с помощью Синода она оберегает Новый мир людей, дабы древнее зло не возродилось вновь. Так почему же ты…

Она замолкла на полуслове: лицо Линкея исказилось багровой яростью.

– Ложь! – прорычал он. – Она никакая не богиня и не побеждать зло! Она сама зло! Никаких Титанов не бывать! Они быть люди, как вы, и это она убивать их всех! Чёрное чудовище быть она!

Халида посмотрела на него долгим проницательным взглядом.

– Так вот почему ты каждый раз так буянишь, едва слышишь это имя…

В фургоне воцарилось тягостное молчание. Халида задумалась, а Линкей угрюмо замолчал.

– Как я погляжу, ты сам до сих пор не вполне управляешь собой. Тебя терзают призраки давно сгинувшего прошлого. Как же ты собрался помогать той девице, Тании?

– Но это же совсем другое! – не унимался Линкей. – Шамина убивать всех! Они же быть ваши предки, и она убивать их. Если кто убивать твой мать и отец, разве ты не ненавидеть его?

– Не говори со мной о моих родителях, – холодно парировала Халида. – Ты о них ничего не знаешь. Так или иначе, мы вот тут сидим, разговариваем, и нас Шамина пока не трогает. А люди – они и без неё учиняют друг другу зло. Но кем бы ни были те Титаны, мы – не они, даже если выглядим похоже. Мы в ответе только за Новый мир, а потому не навязывай нам ещё проблем из мира Старого!

Столь резкий отпор от доселе вполне сдержанной женщины обескуражил Линкея. Но он всё не угомонялся.

– Но она вас обманывать! Она делать вас дурак. Она не богиня вовсе!

– Кто же она тогда? Человек? Титан? Чтец? Может, создание из Чаролесья?

– Нет, нет… Она… Я не знать как сказать, не знать слов… Ваш язык нет такой слов! Всё другой!

Халида развела руками.

– Боюсь остаётся только богиня. Это единственное подходящее для неё слово на Равнинном наречии. Сомневаюсь, что найдутся слова точнее.

Она устало вздохнула.

– Давай договоримся так. Что было и прошло, того уж не воротишь. Ни Старого мира не вернуть, ни его Титанов. В нашем мире Шамину везде почитают за богиню, кроме разве что атрийских земель. Но мы не мятежники, а простые актёры. Только влезать в эти дела нам не хватало! Потому я прошу тебя на подобные темы ни с кем тут больше не говорить. Не баламуть людские умы попусту. Как у нас говорят, Богиня существует повсюду и одновременно нигде. Значит, в любой момент рядом с тобой может оказаться Богиня. А может и нет.

Закончив речь столь таинственной фразой, Халида встала.

– Если Чтецом ты сам себя не признаешь, то ты, выходит, просто наш гость. А в гостях следует вести себя прилично. В этом доме хозяйка я. Договорились?

Линкей хотел было возразить что–то ещё, но сдержался.

– Дда… – послушно кивнул он. – Мой хозяйка…

– Ну какая я тебе «хозяйка»! – рассмеялась Халида. – Так только рабы к господину обращаются. А меня все зовут «хозяюшка»!

Линкей озадаченно наморщил лоб. Он пока не умел различать столь тонкие смысловые оттенки равнинного наречия.

Гордая тем, что сумела приструнить целого Чтеца, Халида направилась к выходу из фургона. Как вдруг её остановил голос Линкея.