В поисках императора

В поисках императора
Роберто Пацци

Роман итальянского писателя и поэта Роберто Пацци посвящен последним дням жизни Николая II и его семьи, проведенным в доме Ипатьева в Екатеринбурге. Параллельно этой сюжетной линии развивается и другая – через Сибирь идет на помощь царю верный ему Преображенский полк. Книга лишь частично опирается на реальные события.

Роберто Пацци

В поисках императора

Публикуется по лицензионному соглашению с издательством “Bompiani” (Милан)

© Р. Пацци, 1988

© О. Страда, статья, 2018

© М. Г. Талалай, статья, 2018

© А. Ф. Эбель, пер. на русск. язык, 2018

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018

***

Посвящается, Э., без которой я не смог бы искать Императора

Предисловие

Семейный портрет в интерьере, черно-белая фотография: в центре – Николай Второй и Александра Феодоровна, вокруг, словно белоснежные лепестки цветка, четыре царевны – Ольга, Анастасия, Татьяна, Мария, у ног Александры Феодоровны – цесаревич Алексей… Снимок, который Роберто Пацци увидел совсем юным, пробудил его воображение. В век, который подверг красоту деконструкции и заменил ее другими понятиями, изысканная и утонченная красота ликов Романовых отсылала к идее бессмертной красоты – той, что согласно Фоме Аквинскому включает цельность, созвучие и claritas, лучезарность.

Роман «В поисках императора» рожден созерцанием образа, несущего не только эстетический, но и этический свет. Так возникло повествование, отчетливо поделенное на два плана: первый проникнут сказочным, фантазийным началом, второй опирается на реальные исторические факты, на сохранившиеся свидетельства и документы.

В 1985 году, когда роман вышел в Италии, гибель царской семьи окутывал густой покров тайны, и до сих пор, несмотря на недавние открытия, покров этот до конца не снят. Среди источников, на которые опирался в своем повествовании Роберто Пацци, – книга следователя Николая Соколова (1882–1924) «Убийство царской семьи», которая вышла в 1925 году в Берлине после смерти автора и в которой собраны свидетельства тюремщиков и участников кровавых событий, произошедших в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, когда были убиты все члены семьи Романовых вместе с доктором Боткиным, поваром Харитоновым, горничной Демидовой и камердинером Труппом. Выжил только спаниель Алексея по кличке Джой, которого по иронии судьбы удалось переправить в Англию, ко двору Георга V, где он и окончил свои дни.

Лишь в 90-е годы в Италии стали появляться новые книги на эту тему – от «Дневников Николая II», под редакцией М. Боттацци, до книги М. Дории де Дзулиани «Царская семья. Последний акт трагедии». В этом смысле Роберто Пацци оказался первопроходцем, особенно если учесть, что его роман вышел в непростое для Италии время, когда еще преобладало пристрастное отношение к истории и стремление пересмотреть привычные взгляды отнюдь не приветствовалось.

И все же, хотя роман «В поисках императора» написан по следам реальных событий, в книге рассказана не произошедшая на самом деле история, а одна из возможных историй, которая разворачивается среди созданных писательским воображением картин России – реальной и одновременно выдуманной, населенной персонажами, которые словно шагнули из сна или старой кинопленки с размытыми краями. Солдаты славного Преображенского полка под предводительством князя Ипсиланти идут по «однообразному, пустынному, безжизненному и бесцветному пейзажу», как писал Астольф де Кюстин. Они преодолевают самые разнообразные трудности, но ничего не добиваются: они словно погружены в густую материю сна, и судорожные попытки вырваться из нее лишь усиливают ощущение неподвижности.

В бесконечном путешествии по просторам Сибири, по «растворившемуся» пространству, которое «утратившие вес и телесность, ставшие тенями солдаты» пересекают в поисках Николая Второго и его семьи, многие критики справедливо подметили сходство с атмосферой романа Дино Буццати «Татарская пустыня», хотя офицер, главный герой романа Буццати, одержим идеей сражения с воображаемым врагом, а у Пацци речь идет о реальном враге – новом режиме, свергающем основы старого мира.

Вместе с тем, книга Пацци перекликается с другими иконографическими источниками – например, в эпизоде с Амброй, тигрицей – символом лесного духа, слышно эхо шедевра Акиро Куросавы «Дерсу Узала». Сцена безумия солдата, увидевшего свое отражение в зеркале, которое словно уводит его в иное психическое измерение, перекликается с историей Антонио Лигабуэ – художника, прожившего сложную и полную горестей жизнь в наполненном символами «лесу» на берегах реки По.

Символическое содержание романа связано с переплетением двух планов повествования: рассказ о походе Преображенского полка через тайгу чередуется с потоком сознания бывшего царя Никола Второго и царевича Алексея – то всплывают обрывки воспоминаний, то вспыхивает и угасает надежда.

Нередко персонажи характеризуются через предметы, как в антикварной лавке, забитой драгоценными рукописями, которые покоряют удивительной красотой, но никак не связаны с сегодняшним днем и словно отсчитывают неумолимо спешащее к рубежу время. Рубежу эпохи, который великий князь Георгий, скончавшийся в 1899 году от чахотки, брат Николая Второго, отказался переступать.

Этому малоизвестному члену семейства Романовых Роберто Пацци посвятил в 1986 году роман «Принцесса и дракон» – побочную тему книги «В поисках императора».

Через оба романа красной нитью проходит глубокое чувство сострадания членам царской семьи, выпавшей им судьбе и особенно страшному концу, которых ждал их в Екатеринбурге, в Ипатьевском доме. «По существу, решение было не только целесообразным, но и необходимым. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем», – отозвался Троцкий.

Но сила сострадания Роберто Пацци такова, что ослепительная красота, поразившая его в юности при виде фотографии царской семьи, заслоняет от наших глаз сцену неумолимо приближавшегося кровавого убийства и дарит читателю на последней странице книги светлый спасительный образ, ту самую claritas.

Ольга Страда

август 2018 г.,

Москва

Вступление

Не знаю, как воспримет русский читатель литературное вторжение в историю своей великой страны, совершенное итальянским поэтом и писателем. Возможно, он спросит себя, достаточно ли у автора знаний, чтобы описать в визионерском романе один из самых мрачных эпизодов российской истории. Возможно, трагедии, подобные той, что пережила царская семья, остаются в памяти всего человечества, а не только одного народа.

Прошло сто лет после убийства Романовых в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома, в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Для меня весьма символично, что по случаю этой годовщины петербургское издательство «Алетейя» решило вновь опубликовать «В поисках императора» – мой дебютный роман, повествующий о последних днях Николая II, Александры Феодоровны, юных великих княжон Ольги, Та тьяны, Марии, Анастасии и 14-летного царевича Алексея.

В романе параллельно разворачиваются две истории – история Романовых и история верного им армейского подразделения, которое в созданном моим воображением мире пересекает Сибирь, дабы найти и освободить царя и его семью. Фантастически переосмысляя те трагические события, я представлял себя на месте царя и одновременно на месте одного из солдат, которые хотели его спасти. Как в моих любимых детских играх, когда мне нравилось быть или правителем или его самым верным слугой.

О русской революции в романе рассказано необычно – не с точки зрения победителей, а с точки зрения ее жертв. Поэтому опубликовать книгу в Италии оказалось непросто: в начале 1980-х годов я пытался найти издателя и получил пять отказов, прежде чем в 1985 году издательство «Мариетти» согласилось ее напечатать.

В те годы в Италии в издательском сообществе и среди интеллектуалов еще было сильно влияние марксизма, связанное, прежде всего, с туринским издательством «Эйнауди» и с самой влиятельной в Западной Европе компартией. Это было затяжной реакцией на фашистский режим. Моя фантазия романиста, больше склонного к эпике, чем к воцарившемуся в итальянской прозе реализму, воспринималась как проявление противоположного политического течения. Благодаря силе, которой наделено лишь поэтическое воображение, в какой-то степени роман стал предвестником падения советского строя.

Российский читатель удивится: как же так вышло, что итальянец, родившийся в 1946 году и не знающий по-русски ни слова, у себя дома, в Ферраре, городе Ариосто и Тассо, придумал эту историю, в июле 1980 года приступил к работе над книгой и написал ее на одном дыхании. На самом деле я вынашивал ее замысел свыше двадцати лет – с тех пор, когда в конце пятидесятых, когда мне было лет одиннадцать, впервые увидел в журнале «Эпока», выпускавшемся издательством «Мондадори», фотографию царской семьи, снятую в 1913 году, когда отмечалось трехсотлетие династии Романовых.

Это было подобно удару молнии. Любви с первого взгляда. Отец, мать, дети – все невероятно красивые. Та кой красоты не встретишь среди актеров и футболистов – кумиров, которых заслуживает моя оскверненная массовой культурой эпоха. В их лицах читалось утонченное, непреходящее очарование царственности. Изысканная красота, передающаяся из поколения в поколение благодаря крови и воспитанию. Красота, которую, как и гениальность, нельзя заслужить, нельзя развить или завоевать. С ней рождаются. Это несправедливо, недемократично, однако, благодаря своей таинственной природе, тому, что подобная красота – удел избранных, она по-прежнему воспринимается как символ божественных даров, которые получают не за заслуги, а по воле случая. Случай решает, что кто-то рождается королем, кто-то наделен гением Моцарта, кто-то с чертами Греты Гарбо. Нельзя выучиться на творческого гения, как нельзя заработать лицо божественной Греты. В царственности Романовых я смутно чувствовал тайну того, чего невозможно добиться и что именно поэтому по-прежнему столь желанно. Подобный тип красоты хорошо описал Томас Манн в романах «Королевское высочество» и «Тонио Крегер», а также самый великий итальянский кинорежиссер Лукино Висконти в своих шедеврах «Людвиг» и «Леопард».

Впрочем, фотография царской семьи не поразила бы меня и роман не появился бы на свет, не прочитай я в журнале сопровождавший ее рассказ о страшном убийстве. Совершила которое расстрельная команда уральских большевиков в Екатеринбурге, где удерживали царскую семью: решение принял местный совет, испугавшись, что наступающие белые освободят Романовых. Насколько мне известно, у историков нет единого мнения по поводу того, знал ли Ленин о принятом решении. Одни говорят, что он был с ним согласен, другие – что ему пришлось с ним смириться, хотя он был категорически против. В любом случае в одиннадцать лет знать об этом и задавать себе подобные вопросы невозможно. Ребенку не понять, что такое революционное правосудие, если таковое вообще существует. Он чувствует только, где добро, а где зло. Так и я не мог понять победу варварства над красотой. В моем мозгу что-то щелкнуло и зародилось семя романа, который я написал двадцать три года спустя. Все это время, от одиннадцати до тридцати трех лет, я был буквально одержим этой трагедией, проглатывал все попадавшиеся мне книги о революции и о Романовых, чему способствовала природная тяга к России, которую я ощущал второй родиной. Во многом я открыл Россию благодаря литературе, прочтя в юности «Войну и мир» Толстого, «Идиота» Достоевского, рассказы Чехова, «Тараса Бульбу» Гоголя, «Доктора Живаго» Пастернака, но главное – «Мастера и Маргариту» Булгакова.

Спроси меня сегодня, что меня очаровывает в русском характере, я бы ответил, что это вечная тяга к абсолютному, которое в истории воплощается в крайних формах Добра и Зла, от Ивана Грозного до Сталина. В истории России всегда наблюдался яркий контраст между бесчеловечным насилием и стремлением к крайнему мистицизму, постоянная борьба между плотью и духом, как в характере величайшего русского писателя Льва То лстого сочетались францисканская христианская религиозность и бьющая через край языческая чувственность. Эта далекая от римской цивилизации земля, которую хотели поработить татары, которую в XIX веке Наполеон тщетно пытался присоединить к своей империи, а в XX веке Гитлер закабалить, – мост между Европой и Азией.

Роман «В поисках императора» вышел в Италии в 1985 году и был удостоен Премии Кампьелло, Премии Бергамо и Премии Хемингуэя. Книга неоднократно переиздавалась издательствами «Гардзанти», «Теа», а сегодня – «Бомпьяни», рецензии на нее появлялись во многих газетах, ее перевели на четырнадцать языков и опубликовали в крупнейших издательствах разных стран: «Knopf» (Нью-Йорк), «Grasset» (Париж), «Anagrama» (перевод на кастильский) и «Del quaderns crema» (перевод на каталанский) (Барселона), «Andrе Deutsch» (Лондон), «Otava» (Хельсинки), «Forum» (Копенгаген), «Benziger» (Цюрих), «Bert Bakker» (Амстердам), «Don Quixote» (Лиссабон) и многие другие. Ее издательская история еще не закончилась: в 2016 вышел перевод на арабский язык, а в 2017 году – на корейский.

В 2018 году благодаря издательству «Алетейя» новая редакция перевода романа будет официально представлена на книжной ярмарке Non/Fiction в Москве, почетным гостем которой в этом году является Италия. Впервые роман был издан в 1996 году, в том самом Екатеринбурге, где убили Романовых, по инициативе и в переводе Аллы Эбель (сейчас это издание не найти). Благодарю моего давнего приятеля, историка Михаила Талалая за редакторскую работу.

В 1990-е годы итальянский продюсер Тури Вазиле приобрел права на экранизацию романа и поручил снять фильм словацкому режиссеру Юраю Якубиско, обсудив проект с Никитой Михалковым. Однако из-за противоречий между итальянским продюсером и немецкой фирмой, которая должна была участвовать в производстве, из затеи ничего, увы, не вышло.

Вручаю российскому читателю эту книгу – признание в любви к России и ее истории, которую я поэтически переосмыслил: не столько исторический, сколько метафизический роман – Альфредо Джулиани первым подчеркнул это в рецензии, опубликованной в газете «Репубблика» от 7 марта 1985 года, а затем его мысль подхватил Мичико Какутани в своей рецензии, которая в 1988 году вышла в «Нью-Йорк Таймс».

Фотография Романовых, вдохновившая меня написать это произведение, помогла появиться на свет и другому труду, вышедшему немного спустя, – роману «Принцесса и дракон», который был опубликован в 1986 году издательством «Гардзанти» и попал в финал Премии «Стрега». Это еще более визионерское произведение, главный герой которого – брат Николая II, великий князь Георгий, умерший в двадцать семь лет от туберкулеза на Кавказе в 1899 году.

В июне 1983 года жизнь подарила мне возможность посетить некоторые из описанных мною мест, где разворачивается действие романа. Со мной тогда была спутница, которой и посвящена книга. Позднее, в сентябре 2011 года, по приглашению Пен-клуба и Министерства культуры России я проехал по Транссибирской магистрали до озера Байкал с девятью итальянскими писателями и журналистами. Так я впервые оказался в Екатеринбурге и увидел место, где стоял Ипатьевский дом и где сегодня возвышается храм Спаса-на-Крови.

Феррара,

август 2018 г.

перевод Анны Ямпольской

Глава первая

Телеграф в Вахитино молчал уже несколько месяцев. Городской голова Иван Александрович задумал было послать в То больск нарочных, да потом опомнился – на дворе февраль, не дойдут, замерзнут. Последние, еще летние, августовские сообщения были путаными. Передавали, что в Петербурге – а в Вахитино никто не называл столицу по-новому – происходило что-то странное: войска восстали против царя, но власть его восстановлена. Прошел, правда, слух, что сам царь в Тобольске. Но этому никто в городе не поверил.

– Ох, и языки у наших людей – точно помело! – ворчал, сокрушаясь, Иван Александрович. – Сам государь – и в Тобольске!