Неандертальский параллакс. Гибриды

– А зачем вам это может понадобиться? – спросил Понтер.

– Ну если беременность была случайной…

– Как можно случайно забеременеть?

– Ну ты знаешь… – Мэри оборвала себя. – Нет, думаю, ты не знаешь. В твоём мире поколения рождаются каждые десять лет.

Понтер кивнул.

– А менструальные циклы всех ваших женщин синхронизованы. Так что, когда мужчина и женщина сходятся вместе на четыре дня в месяц, это обычно происходит тогда, когда женщина не может забеременеть.

Понтер снова кивнул.

– Ну, в общем, у нас всё не так. Мужчины и женщины постоянно живут вместе и занимаются сексом в течение всего месяца. Случаются беременности, которых не ожидали и не планировали.

– Когда я впервые попал к вам сюда, ты мне говорила, что у твоего народа есть способы предотвращения беременности.

– Есть. Механические и фармацевтические.

Понтер смотрел мимо Мэри на залив Джорджиан-Бей.

– Они не работают?

– По большей части работают. Но не все их применяют, даже когда не хотят зачать ребёнка.

– Почему?

Мэри пожала плечами:

– Неудобно. Дорого. Для тех, кто не пользуется контрацептивными таблетками – необходимость… э… отвлекаться от процесса…

– И всё же создать новую жизнь и потом от неё избавиться…

– Вот видишь! – сказала Мэри. – Даже для тебя это моральная проблема.

– Разумеется. Жизнь бесценна – потому что конечна. – Пауза. – Ну так и что же ваша религия говорит об абортах?

– Что это грех, причём смертный.

– О. То есть ваша религия предписывает применять средства контрацепции?

– Нет, – ответила Мэри. – Это тоже грех.

– Но ведь это… я думаю, тут подойдёт ваше слово «чушь».

Мэри двинула плечом:

– Бог велел нам плодиться и размножаться.

– Это поэтому у вашего мира такое большое население? Потому что так велел ваш Бог?

– Думаю, это один из факторов.

– Но… прости меня, конечно, но я не понимаю. У тебя ведь был партнёр в течение многих декамесяцев, не так ли?

– Да. Кольм.

– И у вас с ним не было детей.

– Верно.

– Но ведь вы же наверняка занимались сексом. Почему у вас не появилось детей?

– Ну на самом деле я таки пользуюсь контрацептивами. Я принимаю таблетки – это комбинация синтетического эстрогена и прогестерона. И поэтому не могу забеременеть.

– Но ведь это грех?

– Многие католики это делают. Это дилемма для многих из нас: мы хотим быть послушны Богу, но должны принимать во внимание и практические соображения. Видишь ли, в 1968 году, когда весь западный мир становился гораздо либеральнее в вопросах секса, Папа Павел VI издал энциклику. Я помню, как родители обсуждали её в последующие годы; даже для них она стала неожиданностью. Она гласила, что каждый сексуальный контакт должен быть открыт для зачатия. Если честно, большинство католиков ожидали ослабления, а не усиления ограничений. – Мэри вздохнула: – Я лично сторонница контрацептивов.

– Это безусловно лучше, чем аборт, – согласился Понтер. – Но, предположим, ты всё-таки забеременела, не желая того. Предположим…

Мэри немного притормозила, давая соседней машине её обогнать.

– Что?

– Ничего. Прости. Поговорим о чём-нибудь другом.

Но Мэри уже поняла.

– Ты подумал про изнасилование, да? – Она пожала плечами, признавая, что тема непростая. – Тебе интересно, что моя Церковь ожидала бы от меня, если бы я забеременела в результате изнасилования.

– Я не хочу, чтобы ты лишний раз вспоминала об этом.

– Да нет, всё нормально. В конце концов, это ведь я завела разговор об абортах. – Мэри глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила: – Если бы я забеременела, то по мнению Церкви я должна бы была родить ребёнка, пусть он и был зачат в результате изнасилования.

– И ты бы родила?

– Нет, – сказала Мэри. – Нет, я бы сделала аборт.

– Ещё один случай, когда ты отказываешься соблюдать предписания своей религии.

– Я люблю католическую церковь, – сказала Мэри. – Мне нравится быть католичкой. Но я отказываюсь передавать кому бы то ни было контроль над своим телом. И всё же…

– Да?

– Нынешний Папа стар и дряхл. Я не думаю, что он протянет долго. Его преемник может ослабить правила.

– Ах, – сказал Понтер.