Прочитать и уничтожить

Прочитать и уничтожить
Рита Лурье

Служанка получает назначение в свою первую семью – в дом зловещего командора Рена, который всегда носит маску.

Служанки – низкий, практически бесправный социальный класс в антиутопическом государстве Галаад. Их роль – суррогатное материнство для военных чиновников и их бесплодных жён. Сирота-Рей мужественно мирится с уготованной ей участью, благодарная хотя бы за возможность иметь пищу и кров над головой. Но уж точно чего не ожидала девушка, так это того, что в своём первом доме окажется не рабыней, а героиней готической сказки о Красавице и Чудовище.

История является фанфиком на трилогию сиквелов "Звездных войн" и сериал "Рассказ служанки".

Содержит нецензурную брань.

Рита Лурье

Прочитать и уничтожить

Глава первая. Дом

После мягкого полумрака помещения белизна снега ослепляла. Рей замедлила шаг, болезненно щурясь, позволяя глазам привыкнуть к смене освещения, но ее тут же легонько подтолкнули сзади, заставляя продолжить движение. Козырек на лице загораживал угол обзора и чтобы увидеть человека позади себя, девушка невольно завертелась, за что получила новый тычок между лопаток.

– Хватит считать ворон, – строго, но в то же время довольно добродушно наказала ей тетка Маз, появившаяся в поле зрения и загородившая собой на мгновение ядовитую белизну снега, – не заставляй себя ждать. Иди к машине.

И Рей послушно пошла, разрешив себе обернуться только возле автомобиля, пока водитель открывал перед ней дверцы и размещал в багажнике легкую сумку.

Отсюда крошечная черная фигурка тетки Маз казалась еще меньше и теперь Рей заметила перемену, произошедшую с пожилой женщиной. Яркий свет прочертил все морщины на ее смуглом лице, безжалостно обнажая все раны, нанесенные временем. Снег отражался в блестящей пелене слез, застилавшей глаза женщины. Тетка слишком привязалась к своей воспитаннице и неминуемо скорбела из-за предстоящей разлуки. Она обещала навещать Рей в том месте, где она окажется; да и в принципе закон обязывал ее контролировать своих бывших подопечных. С кем-то это обстоятельство было вынужденным и тяготило обеих, с Рей все было по-другому. Она была тихой, смиренной и покорной девушкой, настоящим ангелом среди всех этих беспокойных душ, пытавшихся противостоять строгим правилам и давлению на их бурные натуры. Возможно, будь у самой Рей хоть что-то свое, потерянные близкие, важное прошлое, она тоже пыталась бы сопротивляться своей участи. Однако, у нее не было ничего и никого; с другими женщинами она не сближалась, только тетка Маз внушала ей хоть какую-то симпатию. И все же их привязанность возникла скорее, как следствие неминуемой попытки разума заключенного примириться со своим тюремщиком, лишь бы только скрасить угнетающие обстоятельства.

Тетка Маз подняла вверх руку со сморщенными пальцами, побелевшую от холода без перчаток и сделала в воздухе неуверенное движение, словно собиралась помахать Рей на прощание. И тут же пробормотала себе что-то под нос и бросилась к машине.

– Я поеду с вами, – решительно заявила она водителю, который только молча кивнул, не имея права голоса в этом вопросе, – хочу проконтролировать как моя девочка доберется в новый дом.

Рей тем временем устроилась на заднем сидении и расправила полы широкого, красного плаща, аккуратно разложив его на мягкой обивке. Маз села рядом с водителем и, пока он предъявлял на блокпосте пропуск, быстро обернулась к девушке.

– Рей, – взволнованным шепотом начала пожилая женщина, – это не приветствуется, но если хозяин будет плохо с тобой обращаться, ты можешь доложить мне, и я попробую подать прошение о переводе в другой дом…

Рей стало не по себе, но она не позволила себе продемонстрировать этого и без того напуганной тетке. Именно сейчас она вдруг начала волноваться, хотя до того удивительно спокойно и стойко воспринимала уготованную ей участь. В конце концов, будущее виделось ей не таким уж страшным, учитывая то, что у нее, одинокой сироты без каких-либо средств для существования и жизненных перспектив, появится постоянная крыша над головой. Ладно, временная, но все же – кров, пища, куда лучшая, чем в исправительном заведении Маз, можно считать достойной наградой за то, что ей придется пережить. Да и может быть семья окажется не такой плохой и обращаться с ней будут не слишком жестоко… Вот здесь и возникали сомнения.

Маз воспитала и отправила в дома приличное количество служанок и Рей часто присутствовала при расставании своей покровительницы с ее подопечными. И никогда прежде женщина не была так взволнована, так удручена и озадачена. Никогда прежде она не говорила девушкам тех слов, которые только что услышала Рей. Опасных, крамольных слов, за которые тетку Маз, вполне могли бы повесить на столбе. При водителе она бы точно не решилась такое сказать. Кто знает – насколько он предан своему хозяину и не сочтет ли нужным по прибытии в поместье доложить об услышанном.

– Что вы, тетушка, – Рей выдавила из себя улыбку, – для меня большая честь обрести семью. В этом не возникнет необходимости…

Маз бросила короткий взгляд на приближавшегося к машине водителя и склонилась ниже, теперь ее дыхание почти касалось лица девушки. Ее огромные глаза за стеклами очков были полны тревоги и сожаления.

– У магистра Рен плохая репутация, – выпалила Маз, – но тобой была заинтересована другая пара. Лучше бы ты попала к ним, я хорошо знакома с Армитажем. Он благородный человек, не причинил бы…

Фраза повисла в воздухе, потому что тетка Маз не успела ее закончить. Водитель хлопнул дверцей и уселся на свое место. Пожилая женщина откинулась обратно на свое сидение и завозилась, пристегивая ремень. Автомобиль тронулся с места.

Рей обернулась назад и бросила последний взгляд на удаляющееся темное здание приюта, где провела последние несколько лет жизни.

Поместье располагалось в элитном квартале, где каждое здание соревновалось с другим в благородной, утонченной роскоши. Рей невольно залюбовалась пейзажем, проносившимся за окном автомобиля и подумала о том, что не встречайся на дорогах частые посты и военные патрули, это место показалось бы уютным и гостеприимным. Этот район был огражден от тех ужасов, о которых ночами шептались другие воспитанницы – повешенных людях на заборах и столбах, вооруженных стычках, сожженных жилищах предателей, кровавых расправах прямо на глазах у случайных прохожих. Командоры не любили видеть из окон своих богатых вилл последствия жестокости установленного ими режима. Они предпочитали красивые пихты и ели, кованые заборы и спящие под снегом розовые кусты. Рей даже порадовалась тому, что ближайшие год или, возможно, годы проведет именно здесь, хотя тревожные предостережения Маз не уходили у нее из головы.

Автомобиль остановился у массивных ворот красивой постройки викторианской эпохи. Округлые башни, эркеры и балконы делали дом похожим на средневековый замок из книг, которые Рей когда-то читала в детстве. До того момента, когда грянула революция и война, и подобное бессмысленное чтиво оказалось за гранью закона, по крайней мере для женщин. Мужчины могли позволять себе коротать досуг за пыльными книжными страницами, впрочем, к прочтению все-таки рекомендовались несколько другие книги. Военное дело, религиозные трактаты и биографии святых были куда предпочтительнее пустой, развлекательной прозы.

Тетка Маз забрала у водителя небольшое приданое Рей и, цепко подхватив под локоть свою воспитанницу, повела ее в сторону дома. Сердце девушки бешено стучало, предчувствуя встречу со своим новым окружением и особенный трепет в ней вызывала перспектива знакомства со своим хозяином. Каким он будет? Старым и уродливым? Молодым и привлекательным? Из разговоров воспитанниц приюта Маз, Рей сделала неутешительный вывод о том, что старики предвещают куда меньше опасности, нежели ровесники своих служанок. Среди девушек блуждало множество жутких историй о том, как трагично завершались судьбы тех особ, к кому хозяева воспылали похотью или начали испытывать другие неуставные чувства. Были, конечно, и те романтичные натуры, которые мечтали о том, чтобы из скромной служительницы государства превратиться в привилегированных жен командоров, но Рей не была склонна верить этим пустым фантазиям. Поэтому она сразу для себя решила, что чем старее и безобразнее окажется ее хозяин, тем легче сложится ее жизнь в этой семье.

Однако, хозяин не утруждал себя тем, чтобы заявиться на знакомство с новой служанкой. Вместо него на крыльце Рей и Маз поджидала целая процессия незнакомцев. Внимание девушки тут же привлекла к себе удивительно высокая и статная женщина в зеленом платье и енотовой шубе, наброшенной на плечи. Рей без труда догадалась по наряду, что перед ней сама хозяйка – госпожа Рен. Рей понимала, что неприлично долго разглядывает женщину, но не могла отвести взгляда – от этих небесно-голубых глаз на молочно-белой коже, аккуратно уложенных мягкими волнами белоснежных волос, правильных и крупных черт лица, в котором явно читались благородное происхождение, но жесткий характер его обладательницы. За плечом женщины стояли невзрачный охранник и скромная китаянка в сером платье.

– Госпожа Рен, – и без того маленькая Маз отвесила что-то вроде реверанса перед рослой особой, почти вдвое крупнее ее, – я взялась лично сопроводить свою воспитанницу и представить ее вам. Рей – лучшая из моих девочек и уникальна своей чистотой, чем сейчас мало кто может похвастаться, и особенно кротким нравом. И… конечно же, фертильна.

Госпожа Рен поманила Рей к себе и девушка нерешительно ступила на нижние ступеньки лестницы, ведущей на крыльцо. Высокая блондинка протянула руку и сжала подбородок Рей, вздернув ее лицо вверх и заставив посмотреть себе в глаза. Однако, в ее голубых глазах не было написано ни злости, ни презрения, скорее холодный, почти научный интерес. Она разглядывала девушку несколько минут, но не оценивала, словно товар на рынке, а скорее удовлетворяла свое любопытство. И от этого долгого ритуала Рей стало неловко, она чудовищно забеспокоилась насчет изъянов, которые ее новая госпожа может прочитать в ней, засмущалась от природы смуглой кожи, не считавшейся показателем хорошей породы, и дурацких веснушек. Ведь если все удачно сложится, то возможно, такой набор генов и получит ребенок, которого так жаждет ее новая госпожа. Вдруг, она не захочет, чтобы у ее потомства были веснушки и смуглая кожа, когда она сама такая белотелая аристократка?

– А я думала девственницы уже давно вымерли, как динозавры, – удивительно мягко и насмешливо сказала госпожа Рен, заставив Рей вздрогнуть в ее руках, – отрадно видеть хоть одну. Однако, тебе, дитя, нужно знать, что неприлично поднимать глаза без разрешения.

– Простите, хозяйка, – смущенно забормотала Рей, тут же уставившись на носки своих сапожек, – я…

И тогда госпожа Рен сделала то, чего девушка меньше всего от нее ожидала. Она отпустила подбородок Рей и как-то шутливо щелкнула ее по носу, заставив снова поднять на себя взгляд. Тетка Маз у Рей за спиной напряженно кашлянула.

– А магистр не собирается познакомиться со служанкой? – осторожно напомнила она о своем присутствии, чтобы нарушить затянувшуюся неловкую паузу. Госпожа Рен перевела взгляд на пожилую женщину и беззаботно пожала плечами.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – заявила она и в ее голосе снова прозвучала плохо скрытая насмешка, – познакомится, когда будет нужно.

Рей невольно обернулась на тетку Маз, нуждаясь в том, чтобы увидеть реакцию своей воспитательницы. Она уже начинала подозревать, что не просто так пожилая женщина предупреждала ее насчет этого дома и что-то с ним действительно не так. С его обитателями и, конечно, с его хозяином. Насмешливая великанша Рей тоже не внушала никакого доверия, командорских жен она представляла себе несколько иначе. Смиренными… холодными. В лице тетки тоже читалось явное недоумение поведением госпожи.

– Вы свободны, тетка Маз, – распорядилась госпожа Рен, – дальше мы справимся без вашего участия.

Высказывание прозвучало как приказ, и тетке Маз только и оставалось, что подчиниться. Она обменялась с Рей последними долгими тревожными взглядами и слегка тронула воспитанницу за плечо, подталкивая к дому, а заодно вложила ей в пальцы ремень легкой дорожной сумки. Вот и все…

– Пред его очами, – прошептала Маз.

– Пред его очами, – с готовностью откликнулась Рей. Госпожа Рен поманила девушку за собой и позволила первой войти в просторный светлый холл дома с резной лестницей и красивой хрустальной люстрой. Рей невольно засмотрелась на роскошное убранство с красивыми деталями и чуть не врезалась в великаншу, преградившую ей дорогу. Блондинка мягко улыбнулась, снимая с плеч шубу и протягивая ее подоспевшей девушке в сером платье. Марфа слегка поклонилась своей хозяйке и исчезла с шубой в темном коридоре. Там же скрылся и охранник.

Рей опомнилась и стянула с головы козырек, потянулась к застежкам плаща. Ее суетливые движения не укрылись от цепкого внимания госпожи Рен. Рей тут же забормотала извинения. Хозяйка мягко накрыла своей длиннопалой ладонью с красивыми перстнями руку девушки.

– Не трясись так, – ласково сказала она, – меня тебе точно бояться не стоит, если не будешь меня злить. И уж точно не стоит называть меня госпожой Рен, я это ненавижу. Просто Фазма.

– Хорошо, хозяйка, – кивнула Рей и покорно опустила голову. Фазма убрала свою руку и повернулась в сторону коридора, позвала марфу.

– Роуз, – распорядилась она, – покажи нашей гостье ее комнату.

Глава вторая. Библиотека

Комната располагалась в последнем мансардном этаже здания и путь до нее показался Рей маленькой вечностью. Сердце билось часто и громко и девушка сама не заметила как, но попыталась синхронизировать свои шаги с его нервными ударами. Теперь ее тело и старый дом звучали в унисон. На последнем пролете лестницы ступени встретили свою гостью тихим, жалобным скрипом. Словно дерево пело какую-то одному ему известную песню. Только теперь Рей поняла причину, по которой так тщательно акцентировала свое внимание на звуках – в особняке было удивительно тихо.

Приют и красный центр были полны пьянящей какофонией звуков. Даже по ночам Рей окружало дыхание других воспитанниц, их перешептывания, бормотание во время кошмарных снов, песнь ветра за окном. Дом Ренов был поразительно безмолвным. Мертвым – добавила про себя Рей и почему-то испугалась. Ей не хотелось так думать. Ей нельзя так думать. Это все-таки теперь ее дом, хоть какой-то, в некоторой степени даже настоящий. Неизвестно, конечно, на какой отрывок времени, но всяко лучше, чем жесткая койка в приюте. Дом и приют – это разные вещи, рассудила она про себя.

И девушка так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как марфа остановилась перед дверью из мореного темного дуба, перебирая ключи на увесистой связке. Китаянка все это время бросала в сторону гостьи заинтересованные взгляды. Вероятно, не будь Рей так увлечена погружением в звуки старого дома, она бы отметила, что Роуз рассматривала ее с куда большим увлечением, чем того позволяют приличия. Наконец-то дверной замок щелкнул, пропуская в темный коридор тусклый дневной свет из комнаты.

– Тебе помочь устроиться? – робко предложила марфа, но Рей решительно покачала головой, пресекая все попытки вторгнуться в ее личное пространство. Она без труда догадалась, что сейчас китаянка обрушит на нее целый поток информации и бессмысленной болтовни. Это ясно читалось в ее живых темных глазах.

– Я хочу отдохнуть с дороги, – буркнула Рей и захлопнула дверь изнутри, прислонившись к ней всем весом своего тела. Судя по дыханию на лестнице и мягким шагам, Роуз переминалась с ноги на ногу и не торопилась уходить.

– Я слышала, что это твой первый дом, – выдержав длинную паузу, заговорила марфа, – может быть, ты хочешь об этом поговорить?