Обманутая

– Относительно, – сухо ответила она. От неожиданности Эрик слегка вздрогнул, ведь Олеся в своей прежней жизни, когда была еще Есенией, всегда говорила именно так. Он надеялся лишь на то, что это единственное, что она вспомнила. Или не вспомнила вообще, и это слово лишь плод ее подсознания.

– Ты не голодная? – спросил Эрик, наклоняясь и заглядывая в ее лицо, не выражавшее в данный момент ничего.

– Не знаю. Думаю, я бы поела что-нибудь. Суп или вроде того.

– Ты подожди, а я принесу, – улыбнулся Эрик, поднимаясь и выходя из комнаты.

Эрик ушел в ванную, чтобы умыться и прийти в себя. Отдышавшись, он пошел на кухню, налил в тарелку еще горячий суп, поставил все на небольшой металлический поднос, который тоже купил в магазине сегодня. Сделал Олесе черный чай, разбавив его холодной водой, как она любила раньше, и добавив немного молока. Осмотрев свои приготовления, Эрик не смог сдержать улыбки. Он так был рад тому, как все образовалось, что хотел летать и кружиться от непередаваемого счастья.

– Спасибо, – положив одеяло на колени, пробормотала Олеся. Стоило Эрику переступить порог комнаты, Олеся села поудобнее и улыбнулась. Ее живот предательски заурчал, она даже не помнила, когда ела в последний раз. Все смешалось в голове.

– Приятного аппетита, – кивнул Эрик, поставив поднос с едой на небольшой столик на колесиках. Одна половина его была свободной, вторая занята кое-какими косметическими средствами и прочей мелочью. Эрик подкатил столик к кровати. Сам же присел рядом с Олесей. Она подсела ближе, наклонилась и вдохнула приятный аромат свежеприготовленного супа без лука и моркови, как она всегда любила. Раньше. Эрик решил готовить ей то, к чему она привыкла прежде. Ему льстило, что он помнил такие детали ее жизни, как разбавленный чай или еда без лука и моркови.

Олеся взяла в руки ложку и несколько минут сидела не двигаясь. Нет, Олеся помнила, как есть, но не знала, как вести себя сейчас. За эти дни, что она в сознании, Олеся так ничего и не вспомнила. И это пугало. Ну и что, что прошло всего не больше суток, как она проснулась? Олеся ведь должна была вспомнить хоть что-то? Хоть самую бессмысленную мелочь вроде того, что любила молочный шоколад, а не горький; ранние подъемы вместо поздних или терпеть не могла спать в темноте. Но она ровным счетом не помнила ничего, кроме тех вещей, о которых ей рассказывал Эрик. А Эрик пока рассказывал ей очень мало.

Сам Эрик сейчас молчал. Продолжал сидеть рядом и смотреть на то, как Олеся ела, параллельно думая, что делать дальше. В шкафу была подходящая для нее одежда, некоторые типичные женские штучки в ванной или даже на этом столике. Но больше ничего. Олеся не имела никаких документов. Она, по сути, не являлась живым человеком. Нет, являлась – Есенией Чеховой, которая уже больше недели была объявлена пропавшей без вести. О Есении не было никаких новостей. В родном городе Есению никто не видел. В машине полиция не нашла никаких следов, кроме ее собственных. Мать Есении сходила дома с ума от неведения, где же находится ее ребенок. А вот у Олеси не было ни документов, ни матери. Никого, кто волновался бы о ней в случае чего. Кроме Эрика. И в это Олеся верила.

Пока она ела, Эрик принял решение о вопросе с документами Олеси и ее имиджем. Мало ли, может, и в этом городе был кто-то, кто следил за аккаунтом Есении Чеховой. В это можно было охотно поверить. Поэтому Эрик точно решил, что в ближайшее время найдет того, кто сделает Олесе новые документы, а потом отведет ее в ближайшую парикмахерскую.

– Расскажи мне что-нибудь, – пробормотала Олеся после того, как закончила ужинать. – Хоть что-то. Мало ли, может, тогда я смогу что-то вспомнить.

– О чем? – спросил Эрик, потирая ладони о колени. Он начинал нервничать из-за того, что ему придется снова лгать. Хотя Эрик уже потихоньку привыкал, что их крепкие отношения будут строиться лишь на его вранье.

– О нас. Обо мне или о тебе. – Отодвинув от себя столик, Олеся забралась на кровать. Сильнее укуталась в одеяло, лишая Эрика возможности разглядывать тело. – Что я люблю или чем увлекаюсь. Что-то вроде этого. Да что угодно, мне все интересно.

Подумав, Эрик начал рассказывать о некоторых выдуманных свиданиях. Говорил о ее увлечениях, стараясь снова избегать темы танцев, но сильно не врать, оставлять хоть немного правды. Он признался, что Олеся раньше коллекционировала фигурки из киндера, пока их не пришлось продать одному парню за три тысячи рублей, чтобы купить матери лекарства (ложь); говорил, что Олеся почти не красилась, ценила свою естественную красоту, что этим его и зацепила тогда в кафе; рассказывал, как они гуляли в парке в своем небольшом городке. Каждый день приходили на одно и то же место, чтобы Олеся любовалась маленькими уточками в миниатюрном пруду (ложь). От этих слов Олеся улыбнулась. Она верила ему. В ее голове четко начинали рисоваться воспоминания, исходя из слов Эрика.

Сдавшись, Эрик обмолвился словом, что она любила танцевать, но профессионально этим не занималась. Рассказывал, какой чай она любила, какие фрукты и овощи ненавидела, чего боялась и о чем мечтала. Говорил о ее любимых фильмах и сериалах, книгах и комиксах, о том, какую музыку она слушала.

– Похоже на правду. Скорее всего, – пробормотала Олеся, когда Эрик рассказал все.

– Так оно и есть.

– Хорошо, – кивнула она. – Я верю тебе.

– Ложись отдыхать. Может, все же придешь в себя, – улыбнулся Эрик, поднимаясь и убирая со стола посуду. Дождавшись, когда Олеся ляжет в кровать, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Приведя все в порядок на кухне, Эрик принял душ, освежаясь и собираясь с мыслями. Прошлую ночь он провел без сна, пару часов поспал в машине, но этого было мало. До этого Эрик оставался в кухне, чтобы не искушать себя желанием прикоснуться к Олесе, ощутить тепло ее кожи своей. Сейчас ему нужен был сон. Но как бы ни хотелось лечь с ней в одну кровать, он не мог. А если она что-то вспомнит? А если испугается и сбежит, пока он будет спать?

Вернувшись в спальню, Эрик достал из шкафа еще один комплект постельного белья, который купил раньше, и начал застилать диван. Заметив это, Олеся поднялась и села на кровати. Одеяло сползло, оголяя ее хрупкие загорелые плечи.

– А что ты делаешь? – спросила она, хмурясь.

– Я буду спать здесь, – не поворачиваясь к Олесе, ответил он. Его волосы еще влажные после душа. Капли воды стекали по коже и впитывались в темно-синюю майку, серые спортивные штаны были слегка мятыми, ведь Эрик никогда не любил гладить одежду.

– Почему? – задала она вопрос, уже зная на него ответ. – Мы… мы ведь не первый год встречаемся. Ты сам мне говорил. И ты всегда спал на диване во время наших отношений? Или это из-за меня?

– Ты же не помнишь меня, – задумчиво пробормотал Эрик. Диван, который им оставила хозяйка квартиры, стоял теперь в углу комнаты, был безумно скрипучим и неудобным, пружины противно впивались в тело. К тому же он был небольшим и тесным, спать на нем было сплошным наказанием.

– Мы ведь просто будем спать на одной кровати, – произнесла Олеся, переводя взгляд с дивана на Эрика и обратно. – Мне кажется, что он… не предназначен для сна. И я бы не хотела доставлять тебе неудобства.

– Думаешь, что это хорошая идея? – поняв, о чем она пыталась сказать, спросил Эрик.

– Не знаю, но думаю, это намного лучше, чем спать на этом… диване.

Подумав, он все же согласился. Эрик был удивлен, что она сама предложила это, а раз так, то отказываться он не намерен. От одной лишь мысли, что он будет спать рядом с Олесей в одной кровати, у него предательски сжималось сердце и кружилась голова. Хотелось подбежать к этой девочке, к его девочке, крепко обнять и никому не отдавать. Кричать, что она лишь его и ничья больше. И отдаст он ее только через собственный труп.

– Ты скажешь, где ванная? – спросила Олеся, поднимаясь с кровати в тот самый момент, когда Эрик подходил к ней. – И где я могу найти свои вещи?

– Вещи в шкафу, – показал он рукой на большой платяной шкаф у стены. После подсказал, где ванная, указал, где там стояли ее шампуни и гели, полотенце. Кивнув, Олеся впервые оставила одеяло на кровати, подошла и открыла дверцу шкафа. Взяв чистые штаны и футболку, Олеся вышла из комнаты.

В ванной она провела минут тридцать. Тщательно принимала душ и смывала с себя не только пот, но и сомнения по поводу того, что говорил Эрик. «Ему незачем мне лгать!» – твердила она себе, намыливая голову. В его словах Олесю почти ничего не смущало, кроме того, что она ничего не чувствовала в сердце, когда смотрела на этого Эрика. Не ойкало внутри при малейшем взгляде на него. Приняв душ и приведя себя в порядок, Олеся внимательно осмотрела тело, провела кончиками пальцев по заметным родинкам на груди и плечах. Не сразу, но увидела небольшое родимое пятно на лопатке. Маленький красный символ, который при более детальном рассмотрении напоминал сердечко. Олеся улыбнулась отражению. Привыкала к тому, как она выглядела сейчас. Да, это была точно она.

Во время ее отсутствия Эрик сменил постельное белье, проветрил комнату и собственные мысли. Когда он лег на кровать, то едва смог сдержать улыбку. Кто бы мог подумать еще недели две назад, что он будет лежать в одной постели с этой девушкой. С его девочкой.

– Не заблудилась? – усмехнулся Эрик, когда Олеся вернулась в комнату. – Как ты?

– Относительно, – она села на свою сторону кровати. – Мы, видимо, очень недавно переехали. Квартира почти пустая.

– Как я и сказал. – Эрик отодвинулся подальше от нее, чтобы не усугублять ситуацию. «Ей нужно время, сукин ты сын!» – кричал его разум всякий раз, когда Эрик хотел даже просто прикоснуться к Олесе. Ей нужно время, и он его ей даст!

– Тогда… тогда, может, съездим в магазин, когда мне станет лучше? – предложила Олеся, поворачиваясь и смотря на Эрика. Сейчас она выглядела намного лучше, хотя все еще чувствовала усталость. Пила таблетки, оставленные врачом, который исправно приходил каждое утро или вечер, но вот сегодня его не было. Тот лишь созвонился с Эриком, и все.

Олеся пила каждый вечер две таблетки – снотворное, которое успокаивало и нормализовало ее сон, и успокоительные, во всяком случае, так называл это лекарство сам Эрик.

– Конечно съездим, – улыбнулся он, показывая едва заметные ямочки на щеках. – Что ты хочешь купить?

– Что-то яркое в кухню. Может, новую скатерть или накидки на стулья. Что-нибудь на диван. И цветы. Живые цветы в горшках, – размышляя, бормотала Олеся. Она слегка прикрыла глаза.

– Договорились. Уверен, тут есть место для такого.

– Хорошо, – Олеся осмотрелась и все же легла на кровать. Они лежали так близко, что их плечи почти соприкасались. Он мог почувствовать цитрусовый аромат ее геля для душа, а она резкий, но приятный аромат его шампуня. Волосы все еще были влажными, ведь фен Эрик решил не покупать.

Одежда, которую прикупил для нее Эрик, пришлась по размеру. Пижамные штаны с ромашками показались ей милыми и сразу же понравились, как и футболка с надписью «Ты знаешь, что ты чья-то мечта?» Когда Эрик выбирал одежду и увидел это, то сразу решил, что должен купить. Ведь эти слова как ничто описывали их ситуацию. Есения была его мечтой с того самого момента, как он увидел ее. С тех пор он не мог думать ни о чем, кроме этой девушки. И вот теперь его мечта лежала рядом с ним. Темные влажные волосы были разбросаны по подушке, на щеках играл легкий румянец, а глаза были прикрыты.

– Только если у нас не хватает денег, то ты скажи, – добавила Олеся, не помня, как много у них сбережений.

– У нас пока хватает.

– Хорошо. Тогда спокойной ночи, Эрик, – произнесла она, повернувшись к Эрику и слегка улыбнувшись. Ей определенно стоило привыкнуть к тому, как его имя звучало ее голосом. Как и ему.

– Добрых снов, Олеся.

Повернувшись к нему спиной, Олеся закрыла глаза и вскоре уснула. Она признавала тот факт, что еще была слаба и ей нужно немного времени для полного восстановления. Эрик же не спал. Повернув голову, он без зазрения совести смотрел на Олесю, глупо улыбаясь и прикусывая губы. Его нервы почти сдавали, а сам он был в постоянном напряжении. Боялся признаваться себе, но он ждал, когда приедут правоохранительные органы и позвонят в дверь. Эрика арестуют, а его девочку заберут у него. Эрик уснул ближе к утру, во сне придвинулся ближе к Олесе и приобнял. Чувствуя тепло рядом с собой, не мог избавиться от мысли, что готов убить любого, кто попытается разрушить его счастье.

Восьмая глава

Она бежала по темному лесу, видя перед собой лишь огни фар, слышала позади шаги, от которых тело покрывалось мурашками. Хотелось спрятаться от них, скрыться. Девушка нервно оглядывалась, боясь снова оказаться в лапах монстра, знала, стоит тому ее догнать – назад пути не будет. Она спешила к дороге, сбивала ноги в кровь, но все же оставалась на месте. Словно все в этом проклятом месте двигалось вперед, кроме нее. Деревья сменяли друг друга, колючие ветви лезли в лицо, царапали кожу, так и норовили выцарапать глаза. Девушка все еще видела перед собой полусогнутую ель, в которую когда-то ударила молния, куст с красными ягодами, часть которых осыпалась на пожелтевшую траву. Она остановилась, подняла голову к небу – ночному, темно-синему с яркими огнями где-то далеко. Нет, это были вовсе не звезды. Кроны деревьев не позволяли девушке получше все рассмотреть. Ветви с листьями будто оживали, загораживали небосвод, они подгоняли девушку, снова били ее по рукам и лицу, ногам и заставляли двигаться дальше. Вперед. Ведь монстр слишком близко.

– Милая, только не задерживайся, хорошо? – услышала она мягкий женский голос где-то далеко от этого проклятого места, которое гнало ее прочь и не отпускало одновременно. Резко опустив голову, девушка втянула холодный воздух через нос и побежала дальше. Теперь не на свет огней, а на звук голоса, доносящегося прямо с противоположной стороны леса. Она бежала и не оглядывалась. Больше не боялась. Знала, что этот приятный голос спасет, защитит от того, кто гнался за ней.